История и культура индийского храма. Книга II. Жизнь храма - Елена Михайловна Андреева

арендаторов, то арендаторы с новыми собственниками договаривались о дальнейшей оплате, что часто приводило к повышению арендной платы, иногда даже на 40 %. То есть почти в два раза. А если дарение совершалось как куди-нинга, когда получатель не имел права сгонять арендаторов, то плата оставалась прежней (Алаев, 2011: 83).

О такого рода аренде неоднократно упоминается в южноиндийской эпиграфике – в храмовых надписях и на медных пластинах. Например, пластина Нандивармана II из Кашакуди в районе Пондичерри, относящаяся к 753–754 годам, объявляет, что при дарении земельного участка земледельцы «устраняются», то есть дарение совершается как куди-никки, когда «прежние великие люди удаляются» или заменяются другими. Но если в надписи фигурирует термин куди-нинга – «без права удаления куди», то это говорит о том, что на храмовых землях сидят «защищенные» арендаторы. Одна чольская надпись из Вриддхачалама сообщает, что храм выделил земельный участок «коренному жителю» в «наследственную собственность без права сгонять арендаторов» (Алаев, 2011: 71, 73).

Бесправные арендаторы храмовых земель обычно являлись самыми угнетенными группами населения. Если они арендовали землю на условиях выплаты хозяину определенной доли урожая, то назначались специальные надсмотрщики, следившие за тем, чтобы арендаторы не утаивали часть зерна. Причем работу этих надсмотрщиков должны были оплачивать сами арендаторы (Алаев, 2011: 252).

Храм, конечно же, старался выжать продукции со своих участков по максимуму и по минимуму расплатиться с теми, кто выращивал и собирал урожай. К. В. Раман, опираясь на храмовые надписи, сообщает, что на 1535 год соотношение долей, которые получал храм и которые оставались крестьянину-земледельцу, составляло 75:25. То есть большую часть урожая храм забирал себе. Но та же надпись далее сообщает, что во время сильной засухи доля храмов сократилась до двух третей (См. Raman K. V. The Role of Temple in the Socio-Economic Life of the People, p. 115).

Иногда при дарении могли возникать какие-либо трудности. Приведем один пример. В 924 году по приказу царя Уттама Чолы храму была подарена деревня Ситриратрур. В распоряжение храма должна была перейти вся деревня, но почему-то за исключением кани одного человека – старосты по имени Шангаппади. Чтобы присоединить к дарению и эту часть, понадобилось ждать почти 20 лет. Кани старосты было присоединено к дарению лишь в 943 году (Алаев, 2011: 76). А порой случалось так, что храм получал в дар землю, которая оказывалась для него бесполезной. Например, в 1026 году храму подарили право на сбор налогов с селения под названием Манабхарана-чатурведимангалам, однако только через десять лет (!) выяснилось, что собирать с этих земель нечего, так как они не обрабатываются и не приносят никакого дохода (Алаев, 2011: 75).

Храмы при каждой возможности старались «собирать» земли, даже если земельный участок находился далеко от самого храма. Это было совершенно не важно. Порой «собиранию» земель способствовала ситуация, когда налоги были непомерно высокими. Например, из надписи, сделанной на стенах храма в деревне Тируварангулам, мы узнаем историю, растянувшуюся на несколько веков. В 1267 году жители наду Валла по неизвестной причине согласились платить налоги за свой храм. Примерно в XIV веке, в 9-й год правления Вира Пандьи, жители задолжали налог за девять лет, что составило в общей сложности 11 тысяч монет золотом. Чтобы собрать нужную сумму, они заложили кое-какие храмовые драгоценности, но за это передали храму часть своих земель. В 1520 году в погашение займа они передали храму еще один земельный участок, поскольку к этому времени жители Валла еще не уладили финансовый вопрос с храмом. К тому же, налоги повысились еще больше, и в 1522 году они вынуждены были продать храму все свои земли, ведь храм сам заплатил налоги и недоимки с трех деревень, став при этом их собственником[115]. Но сами храмы обычно получали землю или деревню, освобожденную от налогов.

Налогооблагаемую землю, с которой взимался налог, идущий в царскую казну, можно в полной мере рассматривать как государственную[116]. Несмотря на то, что данная категория земли являлась самой распространенной, она, тем не менее, реже всего упоминается в храмовых надписях. Ведь не принято было дарить храму землю, которая облагалась налогом (такая земля, как правило, находилась в руках небрахманов). Тем более, что действительным получателем подаренной земли был не столько храм, сколько божество, обитавшее в нем. Показательный пример содержится в одной надписи, из которой мы узнаем, что в 961 году сабха отказалась от своего права конфисковать храмовые земли за неуплату налогов, решив, что Бог не обязан платить какие бы то ни было налоги (Алаев, 2011: 213).

Бывали случаи, когда храм получал выгоду и обращал ситуацию в свою пользу, если из-за земли возникал какой-либо конфликт. Известен интересный случай, произошедший в 1090 году, когда на один и тот же участок земли претендовали аграхарики четырех селений. Дело зашло слишком далеко, и участники конфликта серьезно перессорились между собой. Однако нашелся мудрый человек, который предложил просто передать спорную землю храму, с чем все участники конфликта благоразумно согласились (Алаев, 2011: 192). Так храм получил в свое распоряжение еще один участок земли.

Случалось, что у храма как землевладельца возникали конфликты с другими землевладельцами. Но, несмотря на отдельные инциденты, храм старался решать возникающие споры и недоразумения по справедливости. Благодаря надписям, до нас дошла следующая история. Однажды понадобилось приделать к храму некую пристройку. Но сделать это было невозможно по той причине, что необходимый участок располагался на территории чужой усадьбы. Нужно было как-то договариваться. Наверное, в данном случае это было не так сложно, поскольку владельцами земли были храмовые служащие. В результате переговоров участок был конфискован, а владельцы усадьбы получили от храма другой участок (Алаев, 2011: 252).

Также при определенных условиях храму случалось делиться своей верхней собственностью с местными влиятельными лицами и даже уступать им часть доходов. Такое случалось, например, когда местный магнат брал на себя обязательство обеспечивать охрану храма или конкретной местности от неприятельских войск или от бандитов. За это он получал определенный сбор (Алаев, 2011: 249). Но обычно именно храмы получали право сбора как дар от обеспеченных прихожан или членов царской семьи, в том числе и от самих правителей. Царские дары, как и дары обеспеченных прихожан, очень часто были в виде земельных пожалований. Если дарение земельного участка совершал царь, он должен был выкупить у своего подданного права подчиненного собственника (Алаев, 2011: 326).

Иногда храмы обходятся без земельных наделов. Храм Натараджи, в отличие от других храмов Южной Индии, не имеет земельной собственности, хотя когда-то ему принадлежали довольно большие земли, площадь которых составляла порядка