Нэй. Демоны наших душ - Вадим Альфредович Вятсон

крови, сколько место в общественной иерархи человеческого общества. Как уже сказано выше, самая низшая ступень этой лестницы. При этом к сошо могут относиться как простолюдины поколений, так называемые «вечные сошо», семьи, где из поколения в поколение не проявлялось никакого воссияния, так и люди, которые совершенно не считали себя сошо, но при этом не прошедшие Арку Благородства. Такая ситуация в общественном мнении считалась и считается чем-то вроде платы за грехи родителей. При этом часто через несколько лет отмеченный Аркой как сошо человек мог по новой пройти испытание и обрести воссияние (несколько таких случаев зафиксировано хрониками жрецов Арок Благородства, видимо, поэтому и упрямцы существуют)! Ученые и изучатели терялись и до сих пор теряются в догадках, но принцип работы Арки с не имеющими силы крови – сошо – так пока и не разгадан…

Ларс Торсен

История Каракраса в мыслях

Записки постороннего историка

***

Натиру спустя

Маркиз Гарис ди Дурс с любовью отдавался своему служению Ордену Хранителей. Самый младший в семье, не очень знатной и не очень богатой фамилии баронов Королевства Локии, где даже сестры были старше его, он так ничего и не получил после смерти своего любвеобильного родителя. И ему оставалось лишь два пути. Или армия. Или монастырь. Но с детства тщедушный, от армейской карьеры он отказался сразу и бесповоротно. А в монастырь уходить не позволило его желание все же посмотреть мир. Как?

Вот тут на горизонте и возник Орден Хранителей. Людей таинственных и со стороны непонятных. И Гарис вступил в ряды Ордена, хоть и военного, но который особо не требовал от своих адептов сильного тела. Но что ценил, так это ум. А Гарис был умен, да еще и дар у него с детства за ним закрепился. В прятки он играл с братьями и сестрами и всегда выигрывал. Умел сам спрятаться или любую вещь так спрятать, что никто найти не мог. Этого дара родственники боялись, и в доме запрещали ему притрагиваться к какой бы то ни было вещи в комнатах. Не дай Скирия Великий, не найти потом будет. Может, поэтому брат старший и обделил младшего из-за страха перед ним.

Правда, со временем дар этот как-то в тень ушел, или Орден Хранителей просто не имел в нем нужды. Но Ди Дурс больше ничего не прятал. Ну, разве что ключи в потайном кармане шинели. Поэтому и носил их, уверенный в себе, хотя, если честно, запрещено это было Уставом Ордена Хранителей!

Что касается наследства, то Гарис был не в обиде на брата старшего. Даже рад был, он ведь увидел мир, когда на карете орденской возил вещи ценные. А что видел брат? Да кроме Аркета и Мир Рошанского ничего, собственно. Все старается в домене порядок навести, поднять его, а что там поднимать, если нет почти ничего. А самое приятное, что говорят, они теперь на равных. Пусть брат барон и хозяин домена, но и Гарис уже грандмастер Ордена, а время придет и великим Мастером станет, а там, глядишь, и до Гроссмейстера рукой подать.

Да, был у Гариса грешок. Тщеславен он был немного, но это не значит, что он только и делал, что исключительно на заслуги свои смотрел, и больше ничего. Без работы на Орден вряд ли достигнешь того, что достиг ди Дурс. А это большой труд, и этим трудом Гарис гордился не меньше своих достижений.

Правда, в последнее время он был собой немного недоволен. Он уже третий год сидел в Орсе, и, казалось, руководство Ордена о нем забыло. Хотя, лучше, конечно, чтобы забыло, чем, что больше всего пугало Гариса, он чем-то перед ними провинился. Он никогда о себе не напоминал, не любил светиться, но отсутствие продвижения его пугало. Место здесь хоть и хлебное, и ответственное, и, можно сказать, достойное, но провинция здесь жуткая, как ссылка, чтоб ее, отчего хотелось большего и столичного.

Поэтому и тоже в последнее время, он стал задумчив, раздражителен и невнимателен. Он никогда не нарушал свой распорядок дня и на обед, как и всегда (если его не отвлекали дела Ордена и всевозможные приемы, на которых он был обязан присутствовать как грандмастер этой области), выходил в час и в два возвращался. Но шел порой, обуреваемый неприятными мыслями, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг.

А сегодня у него в мыслях был вообще полный беспорядок. Им было получено письмо из Главной Цитадели Ордена, в котором его хвалили и обещали, что вот-вот, скоро, скоро… Но ему почему-то показалось, что между строк было написано, что его не особо-то и ждут в Цитадели. И от этого накручивания у него разболелась голова. Но, несмотря на это, он не изменил своему правилу и ровно в час дня вышел на улицу…

Он шел медленно, ну, может, чуть медленнее, чем обычно, и не сразу обратил внимание на шум. А когда включился в события, понял, что очень громко и крепко ругаются в каретной мастерской, мимо которой он всегда проходил. Хорошая, кстати, мастерская, умелые там люди работают, хотя, конечно, рожи… Но, если ты свое отсидел и занялся честным трудом, то и вопросов к тебе никаких! А работали они и в самом деле хорошо. Хранители даже пару раз к ним обращались, до сих пор никаких проблем после ремонта. Не то что хозяин до них, вот и продал, потому что прогорел на лени…

Хранитель остановился почти у самого поворота в переулок и сумел увидеть только окончание ругани. Молодой, но крепкий на вид парень, последними словами крыл хозяина мастерской. Даже заехал какому-то рабочему в челюсть, да так, что тот завалился на ремонтируемые козлы. А затем смачно плюнул и быстро направился в сторону Гариса, продолжая что-то бормотать и размахивать руками. Он даже не заметил, как столкнулся с Хранителем, довольно больно, нужно сказать, и продолжил путь, не сбавляя ход.

Прошло секунд десять – пятнадцать, как из мастерской выбежал ее хозяин Сатр Леко (конечно, Гарис знал этого человека, завидовал его аристократическим чертам лица и удивлялся, что тот по знатности был намного ниже его) и бросился вдогонку парню, крича при этом что-то типа: «Нэй, да подожди ты!». Пробегая мимо, он склонил голову в приветствии и увеличил шаг, пытаясь догнать молодого человека.

Это минутное событие сбило Хранителя с толку. Он даже на мгновение забыл, что делает и куда идет. Похлопал себя по карманам, огляделся. Облегченно вздохнул и направился дальше по улице к