Женщины могут все - Нора Робертс

— Еще более странно, что новобрачный не приходит домой, а новобрачная не сообщает о его исчезновении.

— Давай выясним, почему.

Рене только что вернулась из салона красоты, проведя там три часа. Ничто не успокаивало ее так, как эти сеансы. Разве что посещение магазинов. Но она позаботилась и об этом, заскочив к «Нейману», где тоже как следует побаловала себя.

Тони заплатит, причем дорого заплатит ей за свою маленькую выходку, подумала она, налив себе бокал вермута.

Он иногда исчезал на пару дней, когда Рене припирала его к стене. Однако в этом была и своя приятная сторона: Тони всегда возвращался с какой-нибудь очень симпатичной безделушкой и безропотно делал то, на что прежде не соглашался.

Рене не слишком возражала, поскольку это давало ей немного времени для себя. Кроме того, теперь все было законно и прилично. Она подняла левую руку и полюбовалась блеском своих колец. Она была миссис Энтони Авано и собиралась оставаться ею как можно дольше.

Или снять с Тони скальп при разводе.

Когда зазвонил звонок, она улыбнулась. Приполз все-таки! Он был достаточно сообразителен, чтобы в такие минуты не открывать дверь своим ключом. Когда он сделал это в прошлый раз, Рене встретила его с пистолетом в руках.

У ее Тони была одна хорошая черта: учился он быстро.

Она открыла дверь, готовая выслушать извинения мужа, но нахмурилась, увидев пару, показывавшую ей полицейские значки.

— Миссис Авано?

— Да. А в чем дело?

— Я детектив Клермонт, а это моя напарница, детектив Мейгир. Департамент полиции Сан-Франциско. Можно войти?

— С какой стати?

— Прошу вас, миссис Авано. Можно войти?

— Тони в тюрьме? — сквозь зубы прошипела она, сделав шаг назад. — Какого черта? Что он натворил?

— Нет, мэм, не в тюрьме, — ответила Морин, вошедшая первой. — Мне очень жаль, миссис Авано, но ваш муж мертв.

— Мертв? — Раздосадованная Рене шумно выдохнула. — Этого не может быть. Вы ошиблись.

— Никакой ошибки, миссис Авано, — ответил Клермонт. — Разрешите присесть?

Рене, у которой нехорошо засосало под ложечкой, попятилась.

— Вы хотите, чтобы я поверила, будто Тони мертв? Действительно мертв?

— Нам очень жаль, мэм. Может быть, присядем? — Мейгир хотела взять ее за руку, но Рене вырвалась.

Она слегка побледнела, однако глаза ее сверкали, полные гнева.

— Это был несчастный случай?

— Нет, мэм. Не могли бы вы сказать, когда в последний раз видели своего мужа или выходили с ним на связь?

Рене как-то сразу сникла и мрачно посмотрела на Клермонта.

— Кажется, в субботу вечером и в воскресенье рано утром. Что случилось с Тони?

— Вас не встревожило, что он не дал о себе знать?

— Мы поссорились, — отрезала она. — Тони часто дуется и ненадолго уходит. Я ему не мать, чтобы следить за ним.

— Нет, мэм, — кивнула Мейгир. — Вы ему жена. Вы недавно поженились, верно?

— Верно. Что с ним случилось? Я имею право знать, что случилось!

— Энтони Авано был убит. Застрелен.

Голова Рене непроизвольно дернулась, но затем к ее щекам вновь прихлынула кровь.

— Я знала это! Предупреждала его, что она сумасшедшая, но он не верил! Она угрожала нам, разве не так? Этим тихоням доверять нельзя!

— О ком вы говорите, миссис Авано?

— О его жене. — Она со свистом втянула в себя воздух, подошла к столу и взяла бокал. — Его бывшей жене. Пилар Джамбел-ли. Эта сука убила его. А если не она, то ее потаскуха-дочь!

Он не знал, что с ней делать. София сидела на пассажирском сиденье с закрытыми глазами. Но Тай был уверен, что она не спит. Он не понимал ее душевного состояния и не знал, стоит ли ее из этого состояния выводить.

Поэтому почти весь долгий путь на север прошел в молчании.

Энергия и жизненная сила, которые были присущи Софии как дыхание, вдруг исчезли. Такой он ее еще никогда не видел. И это тревожило Тая сильнее всего. Казалось, рядом с ним сидит кукла. Наверно, это было что-то вроде пропасти между шоком и следующей стадией горя. Тай плохо разбирался в таких вещах. Он еще не терял дорогих ему людей. Тем более так жестоко и неожиданно.

Когда машина свернула на подъездную аллею, София открыла глаза. Словно почувствовав дом. И сцепила руки, лежавшие на коленях, так, что побелели костяшки пальцев.

— Я пойду с тобой.

По инерции София начала было отказываться. Трудно смириться с мыслью, что есть вещи, с которыми ей в одиночку не справиться. Но он был членом семьи. Ей требовалась поддержка родных.

— Спасибо. Моя мать… — Когда Тай остановил машину у подножия лестницы, София проглотила комок в горле. — Матери будет труднее всего.

— София. — Он взял ее руки в свои и сжал их, когда София попыталась отстраниться. — София, — сказал Тай, она послушно подняла на него взгляд. — Некоторые люди считают, что они должны быть сильными всегда. Но это не так.

— Джамбелли должны быть сильными. Тай, у меня внутри все онемело. И я боюсь того, что может случиться, когда я отойду. Боюсь начать думать. Боюсь начать чувствовать. Боюсь всего, что будет после.

— Тогда нужно что-то делать.

Он выбрался наружу, обошел машину и жестом, от которого Софии захотелось заплакать, протянул ей руку.

В доме было тепло; пахло материнскими цветами. София обвела взглядом просторный вестибюль, как будто видела его впервые. Ничто не изменилось. Как это могло быть?

Она следила за идущей по коридору Марией. «Я как во сне, — думала София. — Даже эхо шагов мне снится…»

— Мария, где моя мать?

— Наверху. Работает в вашем кабинете. Мисс София…

— A La Signora?

Мария смущенно посмотрела на Тайлера.

— В поле. С мистером Маком.

— Пожалуйста, пошли кого-нибудь за ними. За дедом и бабушкой.

— Да, сейчас.

Она быстро ушла, и София повернулась к лестнице. Ее рука крепко сжимала руку Тайлера. Из ее кабинета доносились звуки музыки. Мелодия была легкой и пустой. Остановившись на пороге, София увидела мать, склонившуюся над клавиатурой компьютера. Волосы Пилар были собраны на затылке.

— «Неправильно задана функция». Что ты хочешь этим сказать? Господи, как я тебя ненавижу!

Будь обстоятельства другими, досада матери показалась бы Софии забавной. Но теперь ей захотелось плакать.

— Мама…

— Ох, слава богу! София, я что-то сделала. Не знаю что. Я бьюсь с ней целый час, но все бесполезно.