Осторожно, спойлеры! - Оливия Дейд

чтобы смахнуть налипшие кристаллики.

Она выгнула шею, совсем чуть-чуть.

Не разрывая зрительного контакта, он слизнул сахар с пальца, и у Эйприл перехватило дыхание.

Нет. Он не собирается в первый раз по-настоящему целовать ее в губы на скамейке посреди парка, где любой может увидеть и зафиксировать событие. Опять.

После напряженного момента Маркус сумел отвести взгляд. Прочистив горло, он зашуршал бумажным меню, которое прихватил в пекарне, и попытался прочитать вслух описание выпечки, которую она только что доела.

– Кокру… – попытался он и вздохнул. – Черт, оно сложное. Ладно, дай мне попробовать еще раз. Кокруфинчик.

Она похлопала.

– Молодец.

– Побереги аплодисменты до тех пор, пока мы не выясним, смогу ли я сделать это дважды, – подметил он и снова начал читать по слогам: – «Кокруфинчик, первый и вкуснейший в мире гибрид кофе, круассана, маффина и пончика, содержащий кофеин на уровне четырех эспрессо».

Она посмотрела на пустую коробку у себя на коленях.

– Черт. Четырех эспрессо?

Он перечитал описание.

– Ага. Что ж, это объясняет твою появившуюся чувствительность к вращающимся электронам.

Поднявшись на ноги, она закатила глаза.

– Ох уж эти хипстеры!

Он улыбнулся, глядя на нее снизу вверх.

– Ты сказала, что было вкусно.

– Было, – согласилась она, собирая мусор. – Я также думала, что глазированный пончик, который мы разделили в последней кондитерской, тот, который размером с мою голову, был вкусным, и он стоил примерно одну десятую кроку…

– Кокру… – на автомате поправил он.

– …финчика или что там я сейчас доела. – Выбросив мусор в ближайший контейнер, она прижала ладонь к груди. – Кажется, мое сердце танцует джиттербаг, хотя я даже понятия не имею, как это выглядит.

Он выпрямил спину.

– Если тебе нужен врач, я могу тебя отвезти.

– Не-а. Я просто переигрываю, вероятно, из-за такого количества кофеина, – отмахнулась она. – Не обращай внимания.

Фух. Он правда предпочел бы, чтобы их третье свидание прошло без медицинского вмешательства, если это возможно. Особенно когда он возлагал надежды на вечер.

Большие надежды. Набухшие надежды, если пользоваться одним из тех словечек, которые так любит ВозьмиМеняЭней.

– Быть королевой драмы – моя работа, леди. Руки прочь, – произнес он и, снова откинувшись назад, положил руки на спинку скамьи. – Кстати, о моей работе, я правда учился танцевать джиттербаг для исторического мини-сериала. Могу показать.

«Линди Хоуп» – вдохновляющая, хоть и полностью вымышленная история о том, как свинг переломил ход одного сражения во время Второй мировой войны. Тогда Маркус не побил зрительских рекордов, но хотя бы получил приличные деньги и приглашение в несколько приличных фильмов.

– Давай прогуляемся и ты расскажешь? – предложила она и протянула руку. – Во мне слишком много кофеина, чтобы сидеть.

Он принял ее руку и встал, и они, переплетя пальцы, пошли к заливу.

– Эм… что ты хочешь знать?

Обычно он перевел бы тему на уход за волосами или занятия в спортзале или говорил бы только самые поверхностные вещи, которые узнал за годы. Однако сегодня он избавился от этого щита еще до появления у их первого пончикового кафе пару часов назад.

Сегодня она встретится с настоящим Маркусом, нравится ей это или нет.

От одной мысли, что ей что-то не понравится, сердце бешено колотилось. Как и от мысли, что он выбрасывает свою репутацию на помойку вместе с крошками от кокруфинчиков, потому что если она когда-нибудь выдаст его миру как обманщика до того, как он будет готов перед всеми раскрыться, до того, как сможет объяснить…

Она не станет. Она не станет. В этом он ей доверял.

Что до его фанфик альтер-эго… никакой пиар и никакие меры не спасут его карьеру, если об этом станет известно.

Может быть, со временем у него все-таки получится рассказать ей, что КнижныйЭнейБыНикогда это он. Но не сейчас. Еще нет.

– Ладно, сначала веселое, – ответила Эйприл. Она широко размахивала их сцепленными руками, и да, было заметно, что она употребила больше кофеина, чем обычно. Это было чертовски очаровательно. – Какой фильм из тех, в которых ты снимался, запомнился тебе больше всего?

Он хмыкнул.

– Это более сложный вопрос, чем может показаться. Я снимаюсь уже больше двадцати лет. Вариантов много.

Почему-то плохие роли вспоминались легче, чем фильмы, премьеры которых он посещал с искренней гордостью. И рассказывать про плохие веселее.

Походка Эйприл превратилась в нетипичное резкое подпрыгивание. С каждым пружинящим шагом волосы разлетались по плечам.

– Тогда расскажи мне все.

– Поскольку это может занять неделю, я сделаю выборку. Моим самым худшим фильмом был, наверное, эм… «Загнанный».

Проклятие, ему надо пошевеливаться, чтобы угнаться за ней.

Она задумчиво наморщила лоб.

– Ты играл парфюмера, да? Которого несправедливо обвинили в ужасном преступлении?

– Да. Талантливого парфюмера, которого прозвали Гончая за выдающееся обоняние, – уточнил Маркус, затем преувеличенно глубоко вдохнул через нос и продолжил: – Которое я потом использовал, чтобы скрываться от властей, пока искал настоящего убийцу своей жены.

– В общем, все как обычно И естественно, убийство жены служило ему мотивацией. Конечно, – произнесла она голосом таким сухим, как калифорнийские холмы в октябре.

– «Женщина в холодильнике»[18] в самом банальном виде. Постепенно я выяснил, что мои конкуренты вступили в сговор, наняли убийцу и подставили меня, надеясь навсегда убрать из парфюмерной индустрии.

– Осторожно, спойлеры, – пожурила она, подняв уголки губ.

Он фыркнул.

– В большинстве моих сцен я что-нибудь нюхал. Оказалось, это сложно показать так, чтобы было интересно для зрителей. Что несколько объясняет провал фильма… Боже, а рецензии. Эти рецензии. Не говоря уже про телефонный звонок от родителей после того, как они посмотрели фильм в местном кинотеатре. Хотя, как мне говорили коллеги, фильм вдохновил пародию для взрослых с весьма продуманным названием.

Он подождал в полной уверенности, что она догадается.

Она на несколько мгновений закусила губу, а потом просияла:

– «Трахнутый»!

– Браво, Эйприл, – выдал он, триумфально поднял их соединенные руки вверх и улыбнулся. – В том фильме тоже было много сцен с нюханием чего бы то ни было. И еще он принес больше денег, чем первоисточник. Возможно, и актерская игра была лучше.

Маркус хотел ее развеселить, но она не засмеялась. Вместо этого по не понятным для него причинам ее взгляд стал серьезнее, и Маркус повел плечами под тяжестью ее пристального взгляда.

– Ты шутишь, но, должно быть, много узнал о парфюмерном деле для роли, да? – наконец спросила она. – Я не так хорошо тебя знаю, но уже могу сказать, что ты профессионал. Ты болеешь за свое дело.

Почему от этих слов его сердце сжалось до боли, он не мог сказать.

– Вообще, да. – Прищурившись, он посмотрел вперед, где их ждала вода,