Контроль - Алексей Калугин

Иначе он тоже окажется в пасти безумия.

– Я могу предложить тебе раскладную кровать.

– Не надо.

– Стоя спать неудобно.

– Я приду завтра.

«Серый» обогнул стул, на котором сидел Том, и быстро, как будто хотел избежать встречи с кем-то, кто был ему неприятен, направился в прихожую.

– Постой! – вскочив на ноги, Том кинулся за ним. – Ты что, вот так и уйдешь?.. Черт!.. Остановись!

«Серый» замер возле входной двери и обратил к Тому свое безликое лицо.

– Я думал, ты все мне объяснишь!

– Я дал тебе достаточно информации.

– Мне так не кажется!

«Серый» поднял правую руку, повернул ее тыльной стороной к Тому и поднес ребро ладони к щеке.

– Ни с кем не разговаривай.

– Ты имеешь в виду других «серых»?

Ахав опустил руку и взялся за дверную ручку.

Том вдруг испугался, что вот сейчас «серый» уйдет и, может быть, никогда больше не вернется. А он, между тем, так и не задал ему самые главные вопросы.

Да, разумеется, он помнил, что «серый» на вопросы не отвечает!

Не надо снова напоминать об этом!

Но, черт возьми, у него была куча вопросов, на которые он хотел, нет, должен был получить ответы!

Поэтому Том принялся сыпать их один за другим.

– Кто вы вообще такие? Откуда вы? Что вам здесь нужно?.. Ты меня слышишь?.. Как образовался разлом? Сколько еще это будет продолжаться? Почему я не сошел с ума, как все? Почему я не должен разговаривать с другими «серыми»? Их следует опасаться?.. Сколько вас здесь?..

«Серый» открыл дверь, перешагнул порог и легко сбежал с крыльца. Казалось, он даже не касается ногами ступеней, а лишь имитирует шаги.

Том сбежал по лестнице следом.

Он вскинул руку, собираясь схватить «серого» за локоть.

Но почему-то так и не сделал это.

– Когда ты придешь? Утром? К завтраку?..

«Серый» вышел на тротуар и зашагал вниз по Гринхилл-стрит.

– Там на углу затор!

Том остановился на краю дорожки, начинающейся от крыльца и упирающейся в тротуар.

В той стороне, куда направлялся «серый», стояли несколько разбитых машин. В самом конце улицы виднелась крыша туристического автобуса. А вот людей видно не было.

Зато на другом конце улицы, прямо посреди проезжей части стояли три человека в белых просторных одеяниях с широкими, развевающимися полами. Похоже было, что они прорезали дыры в простынях и натянули их на себя, просунув головы в дырки. Люди стояли треугольником, глядя друг на друга. Руки их были подняты вверх. Все трое, не открывая ртов, мычали, пытаясь вывести какую-то заунывную мелодию. Причем каждый свою. И раскачивались из стороны в сторону. Словно деревья на ветру. Размахивая руками-ветками. На фоне темно-серого, почти уже ночного неба.

Жутковатая картина.

– Куда ты направляешься? – выкрикнул последний вопрос Том.

Уже точно зная, что не получит на него ответ.

«Серый» даже не обернулся.

И рукой не махнул.

Он шел ровной, уверенной походкой. Словно точно знал, что делает.

И с каждым шагом контуры его тела становились все более неясными, расплывчатыми. Как будто, медленно погружаясь в серый туман, Ахав растворялся в нем.

Том было решил, что виной всему вечерние сумерки и усталость.

Но, сделав еще несколько шагов, Ахав исчез.

Не пропал из поля зрения, а просто исчез. Словно растворился в воздухе.

Подождав немного, Том хмыкнул, пожал плечами и пошел домой.

Не стоит пытаться найти объяснение тому, чему объяснения нет.

Именно так.

Пустая трата времени.

Том запер дверь на замок.

Прежде чем самому ложиться спать, нужно было позаботиться о тете Мэгги и дяде Бобе.

Том прошел через кухню, открыл заднюю дверь и выглянул в сад.

Мистер и миссис Картрайт, обнявшись, стояли на садовой дорожке и смотрели на небо.

Они видели там полную луну.

Проснувшись, Том первым делом сунул руку под подушку.

Металлическая пластинка была на месте.

Значит, все, что вчера произошло, было не сном.

Том протяжно застонал и ткнулся лбом в подушку.

Голова с недосыпа была тяжелой. Мысли – мутные.

Рассвет за окном только еще мерещился.

Шесть часов. Может быть, самое начало седьмого.

Определенно, он не мог сам по себе проснуться в такую рань. Что-то его разбудило.

Ответ явился незамедлительно.

Снизу раздались частые, тяжелые удары. Как будто кто-то, сидя на полу, молотил по нему каблуком снятого с ноги ботинка.

– Тысяча чертей!.. Где вахтенный?.. Где боцман? По якорю вам в глотки, бездельники!..

Проклятье!

Том откинул одеяло и быстро вскочил на ноги.

Он совсем забыл про мистера Робертса!

Вернее, не забыл, а был уверен, что после вчерашней попойки доктор проспит, по крайней мере, до полудня.

Снизу снова раздался стук.

– Три тысячи чертей!.. Рулевой! Лево на борт!.. Я сказал – лево!..

Том быстро натянул джинсы и синюю майку с логотипом «Led Zeppelin», сунул ноги в стоптанные, а потому очень удобные кроссовки, расшнуровывать которые он не имел привычки, сунул пластинку с головой единорога в задний карман штанов и выбежал за дверь.

Где едва не столкнулся с дядей Бобом.

– Дядя Боб!..

– Простите?..

– Виноват. Обознался. Как спалось, Уилмор?

– Спасибо, замечательно.

Вид у мистера Картрайта был совершенно невыспавшийся. Он с трудом сдерживал зевоту. Но при этом держался стоически. На нем была любимая пижама дяди Боба в сине-белую полоску и домашние шлепанцы на босу ногу.

– Вот только под утро…

– Кальмары и каракатицы!.. Да отзовется наконец хоть кто-нибудь?.. Или я уже в аду?.. Ну, так подайте мне сюда сатану! Мне есть что ему сказать!..

– Именно это я и имел в виду.

Мистер Картрайт подошел к краю лестницы, взялся рукой за перила и, вытянув шею, посмотрел вниз.

– О, не извольте беспокоиться! – непринужденно улыбнувшись, беспечно взмахнул руками Том. – Это… Это мой друг!

– Ахав? – удивленно посмотрел на Тома дядя Боб. – Вчера мне показалось, что он редкостный молчун.