Лошадиная доза - Евгений Сухов

Мужик с мерином завистливо посмотрел на гнедую Комарова, ладную пролетку, ничего не сказал, отвернулся. И правильно. А ежели б чего сказал, то Комаров нашелся бы, что ответить…

А вот и возможный покупатель. У Комарова глаз на таковских «хомутов», как он их про себя пренебрежительно именует, давно наметан. Явно из деревни или из подмосковного села сюда приехал. Лошадку ему надобно в хозяйстве. После введения этой новой экономической политики, как власть ее обзывает, таких вот крестьян ладных, заведших собственную торговлишку да метивших в «красные» купцы, развелось немало. Сотни, а то и тыщи!

Еще в бытность службы штатным извозчиком в Центрэваке смекнул Комаров, что облапошить таких вот новых купчиков ума большого не надобно. Ибо крестьянин по сути своей природной — скряга первейшая! Денег своих, горбом нажитых в труде непосильном от зари и дотемна, просто так, без определенной для себя выгоды и неуемного желания сэкономить, он не отдаст. И, приезжая в Москву за лошадью, надеется этот «хомут» прикупить побыстрее да подешевле. Значит, надо его таковой возможностью поманить, заинтересовать, после чего под предлогом составления купчей или каким иным заманить в место укромное и по-тихому кончить. Лучше всего сделать это дома, без посторонних глаз, а тело «хомута» вывезти ночью и сбросить там, где его не сразу отыщут. Надобно только такого присмотреть, поманить его выгодной покупкой, да опосля не упустить и не спугнуть ненароком.

А покупатель возможный уже на его гнедую пялится. Сейчас, надо полагать, подойдет. Ага. Подходит…

— Торгуешь кобылку-то?

Комаров как бы нехотя повернул голову:

— Ну?

— Сколь просишь? — спросил метивший в «красные» купчики крестьянин.

— За одну лошадь или вместе с пролеткой?

— А давай вместе с пролеткой, — рубанул рукой воздух крестьянин. Дескать, где наша не пропадала.

Комаров чуть усмехнулся. По всему видать — деньги у малого имеются. И характер бойкий. Это хорошо…

— Ты, чай, уже приценился, что почем, — произнес он.

— Есть такое дело, — согласился крестьянин.

— Цены, как вишь, немалые. А я тебе отдам лошадушку свою вместе с пролеткой по цене одного коняги. Идет?

— Супротив этого ничего не имею, — посмотрел в глаза Комарова крестьянин. — Но имею вопрос: а с чего это ты, дядя, пролетку мне, получается, как задарма отдаешь?

— Задарма? — Комаров готов был к подобному вопросу, потому ответил твердо и на первый взгляд резонно: — Так ты сам посуди: на кой мне сдалась пролетка без коняги? Пялиться мне на нее, что ли? Да и место во дворе только будет занимать…

Крестьянин кивнул. Ответ его устроил. Походил кругами вокруг гнедой, потрепал милостиво по холке. Лошадь была что надо. А вот его хозяин внушал сомнения…

— А документики на кобылу у тебя имеются, дядя? — поинтересовался он.

По части сделок купли-продажи крестьянин был подкован: не зря же в дядиной лавке, до того как собственное дело заводить, цельный год приказчиком отслужил, опыта торгового набираясь. Да и, прежде чем в Москву отправиться, поспрошал опытных да знающих мужиков, что там в столице да как. Ибо деньги прикопил немалые, на хорошего коня или кобылу вполне достаточные. А знающие ему поведали, ежели лошадь или какой прочий товар продается ниже его обычной цены, стало быть, он ворованный и никаких документов на этот товар у продавца нетути. А коли ворованный, можно и за половину цены тот товар выторговать. Надобно только осторожным быть и, чтоб все чин по чину вышло, у хозяина-продавца купчую стребовать. Чтобы, значит, ежели что случись, документик имелся бы, что товар приобретен законно, и к нему, как к покупателю, никаких претензиев не имеется.

Вопрос этот Василия Комарова врасплох не застал. Напротив, он демонстративно полез в карман, потом в другой, третий. Крестьянин наблюдал за его действиями с ухмылкой: нет документика. Значит, и лошадь, и пролетка мужиком сворованы. А стал быть, цену на гнедую можно сбить, считай, наполовину…

— Что, нету документика? — ласково спросил он. — И не было небось?

— Пошто не было-то? — почти натурально обиделся Комаров. — Имеется документ: пашпорт, что гнедая моя чистых владимирских кровей. Только я его дома позабыл, видно.

— Позабыл? — тем же тоном произнес крестьянин. — На рояле, поди, оставил?

— На каком еще таком рояле, — будто бы не понимая, что крестьянин ведет с ним игру, буркнул Комаров, — в комоде, верно, лежит.

— А можно глянуть? — поинтересовался крестьянин.

— Дык, пошто же нельзя, можно и глянуть, — ответил Комаров и усмехнулся про себя. — Садись, — сделал он приглашающий жест рукой, — поехали. Покажу я тебе… документики…

Крестьянин ни зловещего тона, ни какого-либо подвоха даже не почувствовал. Подумал только, сожалея, что, ежели документы на коня имеются, то цену шибко сбить не удастся. А вот купчую на коня и пролетку все равно надлежит стребовать.

Далее все шло по давно продуманному и опробованному сценарию. Правда, слова «сценарий» Василий Комаров не знал, а может, и не слышал ни разу. Поэтому события дальнейшие происходили так, как и было нужно Комарову.

Приехав домой, он, как обычно, выпроводил жену с детьми во двор, начал усиленно рыться в бумагах и выложил их целый ворох перед крестьянином, сказав, что «пашпорт где-то здеся», а покуда тот ищет нужное, он-де сообразит «кое-какую закусь».

Пашпорт на лошадь, и правда, нашелся.

— Может, теперь о цене поговорим? — предложил крестьянин, малость опечаленный наличием пашпорта. А ведь так хотелось лошадку купить вполовину цены. Видно, не судьба!

— А что, и поговорим, — охотно согласился Комаров и демонстративно выставил на стол бутылку водки. — Мыслю, время пришло вспрыснуть нашу сделку? — предложил он и, углядев искорку замешательства в глазах крестьянина, добавил: — Да ты не боись, цену ломить не буду, поскольку мне деньги срочно нужны. Уезжаю я, брат, из Москвы. Навсегда! Вот и распродаю свое добро задешево, чтоб побыстрее…

— И куда думаешь?

— К сестре хочу, она у меня под Харьковом живет.

Успокоенный крестьянин охотно принял стакан из рук Комарова. Опрокинул одним махом в изголодавшийся желудок, аппетитно похрустел малосольным огурчиком. Внутри стало тепло и покойно. Представилось: вот он въезжает в свою деревню на пролетке. Ну чисто барин какой! Да что говорить: лошадушки такой славной и ухоженной на деревне и близко ни у кого нет. А у него — будет! Да и пролетка крепенькая. Ох, и прокатит же он на ней Марфутку! В первый же день, как возвернется, на пруды ее повезет. И там где-нибудь на бережку в кустиках он ее, хорошую, и приласкает. А и то, куды ей от него деться? Ведь такого путевого жениха ни в их, ни в соседних деревнях нетути… Надобно подарочек ей какой-нибудь привезти, чтобы посговорчивее была. Да и родителев подарками не забыть одарить. Все же в столице побывал, а не в уездном каком-то городишке…