Лондонские убийства - Василий Гавриленко

– Мистер Ватсон, вы знаете, где Адель? – спросила Джоан прерывающимся голосом.

– Нет, мисс Остин.

Она покачнулась и упала бы с лестницы, если бы я не подхватил ее, бросившись вверх.

– Адель пропала. Ее нет в комнате, доктор, – прошептала девушка. – Простите меня. Простите.

Джоан потеряла сознание.

– Воды, миссис Этвуд, – взмолился я, спускаясь по ступенькам с девушкой на руках.

Пожилая экономка и без моей просьбы уже несла с кухни воду.

Я положил мисс Остин на софу в гостиной. Миссис Этвуд побрызгала ей в лицо водой. Девушка застонала и открыла глаза.

– Простите меня, – прошелестели ее губы едва слышно.

– Как она, Ватсон? – судя по голосу, Лестрейд вполне пришел в себя.

Я не ответил, помогая Джоан присесть.

– Вам не за что просить прощения, мисс Остин. Это только моя вина. Я не уберег свою дочь.

– Не говорите так, доктор, прошу вас, – слабым голосом попросила мисс Остин. Лицо ее болезненно сморщилось и слезы побежали по бледным щекам.

Я больше не мог смотреть на это. Мое сердце разрывалось, мозг пылал, как жарко натопленный камин.

– Миссис Этвуд…

Экономка не дала мне договорить.

– Я прослежу за ней, мистер Ватсон.

Я благодарно кивнул этой доброй женщине и повернулся к Лестрейду:

– Осмотрим комнату Аделаиды, инспектор.

Мы поднялись наверх. В комнате моей дочери не было ровным счетом ничего подозрительного. Если не считать подозрительными много раз виденные мною книги проклятых французских символистов и неразобранную постель. Сколько раз я заходил в эту комнату пожелать дочери доброй ночи, погладить ее по золотистой головке, поцеловать в лоб? Я смотрел на знакомую до мелочей обстановку и вдруг мое сердце точно схватила ледяная рука. Схватила и сдавила изо всех сил.

Я увидел свою дочь. Она лежала в луже крови. Глаза закрыты, голова запрокинута, на шее – кровавый надрез. Садовник частично обстриг ей волосы, оставив несколько золотистых прядей, уложенных вокруг макушки, подобно лепесткам подсолнуха.

Я покачнулся. Если бы Лестрейд вовремя не поддержал меня за плечи, я бы упал на пол. Лишь в тот момент, когда я увидел свою дочь мертвой, до меня в полной мере дошло: моя единственная, неповторимая Аделаида находится в лапах зверя, жестоко расправившегося с четырьмя ее ровесницами.

– Адель, – прошептал я. – Моя Адель.

Лестрейд усадил меня на кровать.

– Не нужно, Ватсон! Мы найдем их.

Сжав зубы, чтобы не закричать на весь дом, я обхватил голову руками и издал глухой, протяжный стон. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Теперь я знал, что чувствовали те несчастные, что приходили к Холмсу со своей бедой. Я побывал в их шкуре, и никому я бы не пожелал испытать этого.

– Идемте же, Лестрейд, – вскочил я.

– Но куда, Ватсон?

– Все равно куда! Идемте! Мы будем искать их повсюду. Будем искать.

Но Лестрейд удержал меня за плечи.

– Подождите, мой друг, – мягко сказал он. – Лучшие ищейки Скотленд-Ярда уже ищут Барбару по всему Лондону, сейчас я позвоню своим ребятам и сообщу об исчезновении Аделаиды. Шаря по кустам и дворам, мы ничем не поможем моим парням, доктор! Поверьте, они знают свое дело.

Его спокойный голос подействовал на меня. Действительно, мы ничем не можем помочь сейчас. Остается только ждать. И думать, думать, думать! Проклятье! Как жаль, что я не Холмс!

Лестрейд позвонил в Скотленд-Ярд и, попрощавшись, ушел в ночь. Я был почему-то уверен, что он присоединится к своим ищейкам и до утра будет прощупывать каждый куст в многочисленных лондонских парках.

Но что оставалось делать мне? Думать. И только. Мне нужно было думать.

Во только измученный мозг отказывался повиноваться. Куча улик, каждая из которых – ниточка, ведущая к Садовнику. Вот только я запутался в этих ниточках, как муха в паутине.

Я ходил туда-сюда по комнате моей дочери, вновь и вновь прокручивая в голове события последних двух недель. Мертвые девушки, плачущий учитель, француз, получающий по заднице рыбой, проповедник, рассказывающий пастве о познавшем Христа неандертальце. Стоп!

Викарий Холидей! Викарий Холидей, черт подери! Последний постоянный посетитель отдела французской литературы Лондонской библиотеки, не имеющий стопроцентного алиби!

– Мистер Ватсон.

Я обернулся. Джоан стояла в дверном проеме – бледная, осунувшаяся. Несмотря на обрушившееся на нее горе, она оставалась все также прекрасна, ее не портили даже темные круги под глазами.

– Да, мисс Остин?

Она попыталась что-то сказать, но слезы помешали ей.

– Не нужно, мисс Остин, – с состраданием сказал я.

Мне хотелось пообещать ей, что мы с Лестрейдом обязательно найдем девочек, но я не смог. Я не смог, и мне стало страшно, ведь я и сам уже не верил в благополучный исход этой чудовищной истории.

– Простите меня, мистер Ватсон, – прошептала она. – Вернее, нет, не прощайте, мне нет прощения. Я оставила Адель одну, это моя вина.

Мисс Остин разрыдалась, закрыв лицо руками. Она сейчас совсем не была похожа на гувернантку. Скорее, на девочку-подростка из воскресной школы, отвергнутую жестокосердным юнцом. Жалость, переполнявшая меня, требовала выхода. Сам не понимая, что делаю, я шагнул вперед и обнял ее. Джоан подняла заплаканное лицо, посмотрев мне в глаза испуганными глазами олененка. Ее приоткрытые губы покраснели и припухли от слез.

Мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Просто стояли и смотрели. Наконец, я наклонился и поцеловал ее солоноватые, мягкие и очень горячие губы. Она не отстранилась, не оттолкнула меня. Я обнял Джоан за талию, ощутив легкий трепет ее тела. Она закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя шею под мои поцелуи. Ее кожа была нежной, теплой и шелковистой.

Целуя Джоан, я нашел на ее напряженной спине шнуровку платья. Секунда – и платье, шурша, заскользило вниз, открывая самое совершенное произведение искусства из тех, что мне доводилось видеть. Я подхватил девушку на руки и понес на постель моей похищенной дочери, которую, вероятно, изверг-Садовник мучал в тот же миг, как я с наслаждением вдыхал такой нежный, сладковатый, такой знакомый запах волос мисс Остин.

Утром я отправил несколько телеграмм, после чего позвонил Лестрейду. Судя по его голосу, он и правда не спал всю ночь.

– Ватсон, мы ничего не нашли, – сумрачно сообщил он. – Никаких следов девочек. Абсолютно. Мои парни облазили весь Лондон, каждый закоулок.

– Нам нужно ехать в Олбери, Лестрейд, – сказал я, не слушая его.