Туарег. Серебряный мираж - Иман Кальби

_______________________

[1] История Влады и Васеля Увейдатов можно прочитать в трилогии «Она моя», «Не твоя», «Ничья».

Взгляд Рукии был обращен в пол, стоило Иштар снова зайти в дом. Теперь сомнений не было–  приставленная к ней девица с потрохами продалась Ваад и была ее человеком… Стоило девушке только заикнуться о своих планах, та не только услужливо помогла ей составить список необходимых контактов, но и тут же слила всю эту информацию своей госпоже… Что ж, Иштар это тоже учтет…

– Чем– то помочь, йя сейидати (араб.–  моя госпожа)?– раздался ее писклявый милый голосок.

– Спасибо, уже помогла,–  усмехнулась девушка в ответ слегка печально,–  Я буду у себя… Если что, позову… А так, просьба сделать так, чтобы никто меня не беспокоил, разумеется, кроме моего мужа…

Вот только муж ее так и не побеспокоил… Иштар так и прослонялась по комнате до поздней ночи. Сон не шел. Голова пухла от обилия мыслей… Еще никогда она не чувствовала себя столь подавленной… Более всего дезориентировало то, что она пока не могла ощутить ни одной точки опоры… Рядом не было человека, кто бы помог, наставил… Родные были слишком далеко… Сообщать им о своих проблемах или переживаниях по телефону, пусть и по закрытым каналам–  было равносильно самоубийству во всех смыслах… Это путь в никуда. Конец… Это заведомое разделение ее только созданной семьи на «своих и чужих»… В арабском мире так принято не было… Она стала частью нового мира, конечно же, притирки и проблемы на первом этапе неизбежны… Да и даже если бы они были рядом, она бы все равно молчала… Иштар хорошо запомнила слова тёти Амаль о том, что молодые обычно тут же забывают о своих ссорах, а вот их родители, если узнают о них или, упаси Аллах, станут свидетелями, не забывают о них никогда… Смешнее всего было то, что и ссор– то никаких толком между ними не было… Луэй почему– то просто предпочел пропасть сразу после их первой брачной ночи…

Подошла к трюмо. Произвольно открыла одну из верхних полок. Который раз за эти дни ощутила укол боли в сердце… Браслет… Вернее то, что от него осталось… Разорванная ниточка серебра… Взяла в руку металл, почувствовав его теплоту и прохладу одновременно… Только сейчас начала вглядываться в тонкие, едва заметные узоры на металлических пластинах… Они напоминали смесь иероглифов и рисунков, возможно, что– то на языке туарегов, не иначе… Иштар немало повидала берберских украшений, но никогда не воспринимала их с точки зрения смысловой нагрузки… Да, произведения народного творчества, аутентичные, слегка примитивные, что в современных условиях тяги к этно– стилю было даже в плюс… Она всегда интересовалась нематериальной стороной жизни пустыни–  ее природными законами… Люди пустыни виделись ею скорее как проводники этих самых законов… Конечно, в их экспедициях были и этнологи, изучающие именно антропологические[1] процессы, но перед ними, как правило, ставились свои задачи и своя повестка. Снова взглянула на графические узоры на пластине… Был ли в них какой– то смысл? Возможно, что этот браслет был каким– то символом? Возможно, она сама создает сейчас иллюзию, в которую готова охотно верить, только чтобы уйти от реальности? В то же время, вспомнила реакцию на него Луэйя… Он мог что– то означать, чего она не знала, о чем не догадывалась?

От витающего потока мыслей Иштар отвлек доносящийся с улицы шум. Она подошла к окну, выходящему на центральный двор дворца. У припаркованной на входе, только что подъехавшей машины с включенными фарами было какое– то оживление. Девушка услышала смешки и разговоры. Увидела, как торопливо к авто подбежали помощники, тут же распахнули багажник и вытащили оттуда пару чемоданов.

Дверь водительского сидения открылась, выпустив наружу Луэйя. Тут же открылась и вторая, пассажирская, рядом с ним, откуда с легкостью выпорхнула какая– то продолжающая что– то оживленно говорить и смеяться ему в ответ кудрявоволосая девица. Иштар замерла… Кто это был? Что она делала в столь поздний час на крыльце их дома? Почему Луэй сам за рулем? Такой непринужденный, общительный и демократичный, зато своей жене не может и слова черкануть…

Она стояла у окна, не в силах оторваться от происходящего там, внизу, пытаясь хоть что– то понять… Резко отпрянула, когда почувствовала взгляд Луэйя, взметнувшийся наверх, аккурат туда, где стояла она, прикрываясь прозрачной тюлью…

Может быть, он не успел ее увидеть… Хоть бы не успел… Сейчас ей точно не хотелось никаких разговоров с ним… Потому что накопившееся неприятие происходящего всего за какие– то сутки в их семье достигло уже критических размеров… Тон и агрессия Ваад, странное поведение мужа, который предпочел бросить жену и заниматься невесть чем, прикрываясь «делами» с отцом и при этом возвращаясь в ночи с какой– то девицей…

Стремительно понеслась к кровати, нырнула в нее, как в бассейн, притворившись спящей. Не зря… Потому что спустя четверть часа дверь в комнату отворилась. Он зашел, сел на край кровати. Нежно провел по ее лицу. Иштар крепко зажмурила глаза, надеясь, что он не поймет, что она притворяется… Он был подвыпившим. Алкогольные пары резко наполнили воздух в помещении…

– Каткута (араб.–  котенок)…–  повторил мужчина, вздохнул, а потом встал и ушел. Иштар услышала звук двери. Разомкнула глаза и уставилась в потолок… Что это вообще было? Что происходило вокруг нее?

[1] Антропология–  совокупность научных дисциплин, занимающихся изучением человека, его происхождения, развития, существования в природной и культурной средах.

– Рукия! –  строго окликнула как обычно внешне услужливую и спокойную помощницу Иштар.

Ей каким–  то чудом все–  таки удалось буквально насильно заставить себя поспать. Встала на удивление рано и со свежей головой. Подошла к зеркалу, критически осмотрела себя. Иштар была достаточно реалистична, чтобы понимать, что действительно красива… Последние сутки стали для нее сильным испытанием, заставившим многое переоценить и во многом увериться… она была счастливой девочкой, выросшей в любви и гармонии, культе женщины и всецелом обожании детей. Что отец, что дядя в свое время многое отдали за свою любовь, за свое семейное счастье, а отдав, бережно хранили, как драгоценный, хрупкий сосуд… То, что она видела в стенах этого дворца, было другим… Неправильным, исковерканным, с каким–  то скрытым душевным надломом… Даже Луэй, как она сейчас понимала, вырос в крайне непростой ситуации–  мать с подавленными амбициями и ненавистью к нелюбви Кадафа, которая теперь ей, Иштар, была очевидна, тяга к брату, у которого явно были свои счеты с отцом и семьей в целом, что Иштар поняла, исходя из тех немногих крупиц информации и фраз, которые до нее долетели… И это было ее новой реальностью…

– Рукия, – снова строго позвала Иштар девушку,–  заходи и садись.

Та услужливо доскакала до ближайшего кресла. Села, сложа руки на коленях аккуратно, словно примерная ученица, готовая к занятиям…

– Нет смысла тебя отчитывать за вчерашнее,–  начала Иштар, продрав голос.–  Я понимаю, что изначально тебя, судя по всему, оставили без выбора. Но это не имеет сейчас ровно никакого значения… В данный момент, Рукия,–  она посмотрела девушке в глаза так, чтобы подавить ее, как прекрасно умел делать ее отец,– я хочу поговорить о твоем будущем…