Лара - Бертрис Смолл

«По крайней мере, верните мне золотой обруч», – попросила Мива.

Глава провинции грубо ответил, что она ничего не получит, он уже подарил его своей жене. Это будет компенсацией им за потраченный впустую день.

«Тогда отдай мне жизни тех пятерых мужчин, что повинны в гибели моей феи, – не сдавалась Мива. – Кровь за кровь! Девушка была молода и неразумна, но она жестоко наказана за легкомыслие, – продолжала королева, стараясь сдержать гнев ради хороших отношений с соседями, лесными лордами.

Глава провинции отказал Миве и в этом, а жена его сидела рядом, и пальчики ее играли с украшением на шее. Королева предложила в течение месяца хорошо обдумать произошедшее и принять разумное решение, но глава провинции грубо ответил, что никакое количество времени не заставит его изменить мнение. Что сделано, то сделано. Гнев королевы утих, и она ровным голосом произнесла проклятие, которое до сих пор является большой тайной. Никто в Хетаре не знает об этом. Если бы лорды догадались, что я знаю, меня бы постигла смерть, как и всех моих собратьев, что некогда жили в лесу, – грустно сказал Ог.

– А что за проклятие? Почему погибли все великаны? Мне сказали, они умерли от болезни. – Лара даже после рассказа Ога не поняла, почему Энда и Дурга заплатили за нее так много и зачем она им нужна.

– Ты же знаешь, как гордятся лорды своей родословной. Они считают себя самыми древними жителями в Хетаре. Они даже не женятся на женщинах из других провинций. Мива наложила такое проклятие, которое невозможно снять. Она подняла руку и произнесла, что отныне ни одна женщина в лесу не сможет носить дитя.

Ни мальчика, ни девочку. Народ вымрет, если не будет брать других женщин для того, чтобы те рожали им сыновей, а этих сыновей тоже будут заставлять брать в жены чужестранок, чтобы завести потомство. Девочки, которые у них будут рождаться, смогут сами родить только девочек. Их род исчезнет, в Хетаре не останется ни одного человека их крови.

Затем Мива, королева фей и эльфов, указала пальцем на жену лорда, на шее которой был золотой обруч, и он принялся душить ее, пока не умертвил. Затем он взлетел в воздух и исчез из залы вместе с ней самой.

– Как ужасно! – не сдержалась Лара.

– Это было лишь начало, – продолжал Ог. – Все женщины, которые носили ребенка, родили мертвых детей или попросту выбросили нерожденных. И сколько бы ни старались мужчины, ни одна женщина в провинции не родила ни одного ребенка. Через несколько лет лесные лорды поняли, что проклятие действует. Они решили обратиться к феям, чтобы те сняли заклятие, но не смогли их найти. Мужчины стали ложиться с чужеземками, и только тогда их дома наполнились детским смехом.

Их матери оставались в живых, пока кормили младенцев грудью. Затем их убивали и хоронили в лесу. Детей воспитывали жены отцов, и правда открывалась им лишь тогда, когда они сами были готовы завести потомство. Тайну строго хранили, но у них не было другого выхода. Поэтому об этом никому не известно. Лорды покупают женщин-рабынь, но используют их для продолжения рода.

– Так вот почему Дурга отказался от маленькой Носс! – воскликнула Лара. – Он спросил ее о лунном цикле и потом отказался. Это вызвало большой переполох, и Труда, стремясь угодить новым хозяевам, рассказала обо мне лесным лордам.

Ог кивнул.

– Труда понесла, – сказал он. – Я много всего слышу, ведь никто не обращает на меня внимания. – Он засмеялся. – Я скажу тебе, что еще я слышал. Я знаю, почему лорды тебя купили, Лара. Они уверены, что если получат ребенка от феи, то избавятся от проклятия Мивы.

– Но я лишь наполовину фея, кроме того, я не знаю, как справиться с проклятием королевы фей и эльфов. Моя мать бросила нас с отцом, когда мне было три месяца. Я просто похожа на нее, как говорят, но я ничего не знаю о ее мире, Ог.

– Она беспокоилась о тебе, раз подарила кулон-хранитель. Послушай кое-что о ее мире. Поскольку ты дочь феи, то обладаешь всей ее силой, хоть и не знаешь об этом. Ты ведь еще не носишь ребенка? Говорят, Энда приходит к тебе почти каждую ночь. Я знаю, почему ты не понесла – ты не хочешь этого ребенка, а феи никогда не рожают нежеланных детей.

– Лорды не знают об этом, верно?

– Нет, не знают. Они многого не знают. Мои предки служили лордам со времен Сотворения мира, но они уничтожили мой народ. Когда лорды не смогли найти фей, они послали за ними великанов. Но и мы не смогли их найти, поэтому нас решили убить, чтобы не выдали остальным их тайну.

В те времена я был еще в утробе матери. Ее звали Оона. Мама убежала в самый дальний и темный уголок леса и родила меня. Мы жили в пещере, вокруг не было никого, кроме диких зверей. Там я и встретил Этне. Она не фея, а волшебный дух. Она и рассказала мне о том, что не поведала мне матушка – все знания у великанов переходят от матери к ребенку, когда он еще находится в утробе. Вот потому я и притворился, что с рождения лишен ума, чтобы не попасть в руки лордов. Мне было четыре года, когда нас обнаружили. Матушку они убили, а меня пощадили, поскольку она сказала им, что я родился всего четыре года назад.

Меня привезли сюда, я вырос в усадьбе Дурги, хотя тогда она принадлежала его деду. Потом, когда я уже слишком вырос, чтобы поместиться в комнатах, меня отправили в бани. Они сказали, что для великана я не очень крупный.

– Бедняга Ог. – Лара взяла его огромную ладонь и сжала в своих руках. – Какая тяжелая у тебя жизнь. Притворяться слабоумным, хотя ты так много знаешь. Как бы мне хотелось помочь тебе.

– Это я должен тебе помогать, – ответил великан. – Приближается зима, и, если ты не понесешь до конца зимы, Дурга спросит о причине.

– Может, меня продадут в другую провинцию? Они же не знают, что мне открылась их тайна. Лорды захотят вернуть потраченные на меня деньги, – сказала Лара.

– Дурга не захочет признать поражение. Он старший в семье и управляет провинцией. Это его право, хоть он и глупый человек. Если ты обманешь его, он впадет в ярость, тогда тебя постигнет та же участь, что и несчастную лесную фею семьдесят пять лет назад.

– Но не сейчас, – сказала Лара.

– Нет, не сейчас, – согласился Ог.

– Мне надо быстро помыться. Меня хватятся в доме. Иди. Поговорим позже.

Великан кивнул и удалился.

Лара быстро вымылась и поспешила обратно. У огня сидела Труда, поманившая Лару, как только заметила. Избавиться от нее было невозможно, поэтому Лара подошла и протянула руки к огню, чтобы согреться. Живот Труды был хорошо заметен, она очень гордилась своим положением.

– Где ты была? – спросила она Лару.

– Ты не имеешь права меня спрашивать, – ответила Лара, – хотя прекрасно знаешь, что я иду из бани.

– Ты задержалась дольше, чем обычно, – заявила Труда.

– Промерзла до костей, а вода была очень горячей. Уже скоро зимний фестиваль, – ответила Лара. – В городе никогда не бывает так холодно, как здесь. Ты не чувствуешь?