Злодейка должна умереть - Анастасия Коновалова

делать что-то большее, чем предусмотрено в романе.

Распущенные слухи не более чем шалость. Бокал с красным вином, из-за которого платье Риэль в романе было испорчено, Адалисия вылила во время большого праздника в честь фестиваля. Эва заменила вино водой и сделала это в королевском дворце, на глазах у Артура, просто чтобы поднять шум и обозначить свою позицию. Зелье, которое все приняли за яд вызывал лишь несваренье и головную боль.

Вредить Риэль по-настоящему Эве не хотелось. Риэль не виновата в том, что родилась в романе и являлась главной героиней. Этот хрупкий цветочек не способен причинить кому-то вред.

− Госпожа, − голос Гелберта вывел ее из легкой дремоты. Она медленно открыла глаза и сонно посмотрела на дворецкого в свете полуденного солнца. Тепло. — К вам приехала леди Шервуд. Мы провели ее в голубую гостиную.

Выдохнув, Эва медленно встала и дернула плечом. Кожа на голых руках теплая от солнца и немного красная. Даже зонтик, который над ней держала Лукреция не помог. К счастью, у нее не случилось солнечного удара, но легкий загар все равно появился.

Она передернула плечами, почувствовав холодок, когда вошла в дом. Здесь не так тепло, однако светло и солнечные пятна падали на пол и стены, мебель из светлого дерева. Слушала, как позади шла Лукреция и требовала у Гелберта крем, который успокоит кожу. То, что они боялись за ее кожу — забавляло. Эву не волновало то, что произойдет в ее кожей, ведь раньше, в прошлой жизни, не раз сгорала под лучами палящего солнца, шипела от боли, а потом отдирала ороговевшую кожу. Может, в этом мире загар считался чем-то постыдным, но Эва не собиралась играть по правилам.

В голубой гостиной сидела Мелинда в светлом платье с корсетом, пышной юбкой и тканевыми розами на подоле. Длинные волосы собраны в две замысловатые косы, а красивая шляпка с цветами лежала на кресле. Как только Эва вошла в гостиную, Мелинда встала и улыбнулась.

− Я так рада тебя видеть, − тихо сказала Мелинда и, неожиданно для Эвы, обняла ее. Эва напряглась невольно, впервые за долгое время чувствуя человеческое тепло, чужое тело так близко.

Кажется, в этой жизни Эва ни с кем близким не обнималась. Была конечно графиня, но та видела лишь тело Эванжелины и не спрашивала разрешения, а Риэль никогда не думала о последствиях. Ее детская непосредственность многим нравилась, в том числе Артуру, но была неприемлемой в обществе.

Эва закрыла глаза и обняла в ответ, чувствуя тонкую ткань под ладонями и тепло. У Мелинды острый подбородок, который упирался ей в плечо, терпкий запах духов и широкие ладони, которые медленно водили от лопаток до поясницы и обратно. Она будто хотела успокоить Эву и показать, что рядом.

− Спасибо, что приехала. Я тоже по тебе скучала, − тихо ответила Эва, боясь собственных слов. Она не хотела ни к кому привязываться и заводить дружбу, потому что не знала, сколько лет ей отведено. Но планы рушились и это не всегда плохо.

Отойдя, Мелинда улыбнулась и села на диван, потянув Эву за собой. Держала ее руки в своих, рассматривала распущенные волосы, легкий макияж, который не скрывал мешки под глазами, и платье, за которые в Столице ее бы опозорили. Выдохнула и улыбнулась печальнее, сжимая руки Эвы в своих сильнее.

− С тобой все хорошо? — обеспокоенно спросила Мелинда и замолчала, когда в гостиную с голубыми обоями и вазами с цветами из сада, зашла Лукреция. Пока выставляла чайный сервиз и вазочки с печеньем, выглядела напряженной.

Расслабилась лишь когда Лукреция вышла, а тонкие занавески от ветра из открытого окна дрогнули. Вновь посмотрела Эве в глаза выжидающе. Это по-прежнему неловко и неприятно, потому что в отражении чужих зрачков увидела отражение с чужим лицом, глазами и пушистыми волосами.

Эва прикрыла глаза, чтобы не видеть это тело, улыбнулась устало. Ответ все равно придется дать.

− Все хорошо, правда. Я отдыхаю, много сплю и хорошо ем. Здесь нет противных змей и правил. Поверь, здесь рай на земле! — сказала Эва и рассмеялась в конце. Ей и правда здесь нравилось, ведь не приходилось постоянно следовать этикету. — Я много времени провожу в саду и иногда хожу к реке. Гелберт злится, что платья приходится из-за этого стирать. Поверь, тут просто замечательно.

Она улыбалась и время от времени смеялась, вспоминая ворчание Гелберта. Ее платья и правда часто пачкались в земле или траве. Часто слуги находили на одежде крошки, следы от грязных пальцев, потому что она по привычке вытирала руки о подол, закручивала чужие волосы в тугой жгут и закалывала на затылке неопрятным пучком. Прислуга хваталась за сердце, рыцарь Ян выглядел порой удивленным, а Гелберт отправлял к ней служанок, стоило просочится новости, что в их сторону кто-то ехал.

На ее слова Мелинда улыбнулась шире и расслабилась. Погладила большим пальцев гладкую ладонь Эвы и тихо рассмеялась.

− Я рада. По Столице ходит много слухом. Многие уже знают о том, что граф с графиней отправили тебя сюда не только для того, чтобы поправить здоровье. Я боялась, что тебе здесь плохо и ты страдаешь.

− Нет, совсем наоборот. Не волнуйся, Мел, мне здесь хорошо, − ответила Эва и вновь заметила, как щеки Мелинды порозовели от сокращенной вариации ее имени. Она все еще не привыкла к этому, однако теперь не вздрагивала и выглядела очень довольной. Потом сама попросила, чтобы Эва называла ее именно так.

− Я рада, − вновь сказала Мелинда и одной рукой подгладила Эву по щеке. — Я правда беспокоилась о тебе. Ты изменилась. Это не плохо! Ты мне и такой нравишься, Эва! Просто ты стала вести себя странно. Зачем-то стала издеваться над Святой в открытую, просишь познакомить с Майлом. Я бы поверила в слухи, что ты влюбилась в принца Артура, если б не знала тебя.

Эва никогда прежде не задумывалась над тем, как выглядели ее действия со стороны. Она ни с кем почти не общалась, всегда следовала этикету и сдерживала эмоции, не высказывала своего мнения. Для таких людей ее поведение не стало чем-то неожиданным, учитывая то, что по Столице давно ходили слухи о ее амнезии и странном поведении. С Мелиндой и Лукрецией она общалась чуть теснее, поэтому не удивительно, что они не понимали. Эва никогда до этого не стремилась быть в центре внимания и избегала конфликтов.

Действительно, вопросы возникали. Мелинда имела право на них,