Выродок. Часть первая - Дмитрий Львович Рузанов

«Шуршун» уже сообразил, что победить в этой схватке у него вряд ли есть шансы и попросту решил сбежать. Лохмоть допустил ошибку, оставив лаз сзади Бенора неприкрытым. Наверное, понадеялся на выродка, а зря получается. Так, что на какое-то время «шуршунчик» удержит Лохмотя на расстоянии, а сам Бенор выскочит в щель – и поминай, как звали. При хорошем раскладе удастся добраться до Белой раньше Лохмотя, а там на любой корабль пристроится и в путь: подальше от Лохмотей, Переплюев и вообще от Заводи. Надо только прихватить кошель с тела выродка.

Он стал пятиться к единственному пути спасения, но наткнулся на что-то острое, больно кольнувшее его в ягодицу. – Ты чего? – озадаченно спросил он, поворачиваясь к стоящему за спиной. Увиденное повергло Бенора в шок – его второй подручный валялся на куче гнилых досок с распоротым горлом. Одна его нога всё ещё подрагивала в агонии, и «шуршун» никак не мог отвести от неё взгляда. Наконец он поднял глаза и увидел перед собой широкое лезвие с зазубренным краем.

–Ну что, Бенор? Нет у тебя больше помощников. – Лохмоть стал перемещаться в сторону стоящих у лаза. – А подыхать-то не хочется, да?

–Хватит, Лохмоть, – устало вздохнул Бенор и сел, привалившись к стене. – Тебе-то тоже непросто придётся. Эта подружка сумасшедшей за тебя после меня примется. Жаль не увижу…

Он сильно удивился, услышав дружный смех, раздавшийся с двух сторон. Переводя взгляд с одного на другого, «шуршун» стал прозревать. Теперь ему стала понятна и та ловкость, с которой выродок расправился с его сотоварищем и даже то, как эльма избежала ограбления на торговище.

–И не претит тебе, Лохмоть, с выродками якшаться? Старший-то твой знает? …Хотя это с его подачи, само собой. Вы ж без его разрешения и шагу не ступите, – попытался Бенор уколоть помощника Рыжеблуда. – А ты, девка? Ты не боишься? Лохмоть у нас личность известная своей скрытностью. Так что ты даже не узнаешь, когда ему надоест с тобой возиться! Отдаст приказ Рыжеблуд – и его верный слуга тут же глотку тебе перегрызёт. Почище грайса – слыхала про зверюгу такую?

Новый взрыв хохота потряс подгнившие стены старого хлева. Бенор тоже невольно заулыбался, хотя и не понимал причин такого веселья. Умершая было в груди надежда, снова робко ожила и «шуршун» потихоньку стал выпрямляться, умоляя всех Богов, что бы на него продолжали не обращать внимания. Выродок находился ближе, но Лохмоть, в глазах Бенора, был гораздо опаснее эльмы и поэтому, ещё не выпрямившись до конца, он с силой метнул нож в его сторону.

Реакция не подвела Лохмотя. Он как-то странно вытянулся, изогнулся и нож, пущенный Бенором, пролетел мимо, лишь чиркнув доверенного по плечу. Одновременно с этим «шуршун» услышал крик, но лишь через мгновение осознал, что орёт он сам, глядя на свои отсечённые пальцы, валяющиеся у его ног. Ударившая его эльма даже не замедлила движения руки, лишь немного изогнула кисть. Её кинжал вошёл в живот вора и тут же нож, брошенный Лохмотем в ответ, попал Бенору в шею. – Спелись-то как, – ещё успел прохрипеть «шуршун» прежде чем бесформенной кучей рухнул у стены.

Юллин вытирала кинжал куском ткани, оторванным от рубахи Дудули, и смотрела на Лохмотя, который уже спрятал оружие куда – то в глубины своего одеяния. Теперь он сидел на корточках перед разорванным кошелём Ивии и негромко напевал себе под нос что-то фривольное. Эльма прислушалась, но разобрала только одно часто употребляемое в песенке непотребное слово, причём каждый раз с другим предлогом. Юллин невольно улыбнулась, но тут же стёрла улыбку с лица и, спрятав кинжал, спросила доверенного:

–Ну, и что теперь с этим делать? Надо же всё Ивии вернуть… а кошель прорвался.

Лохмоть ещё немного помурлыкал, потом закивал головой, привстал и содрал с пояса Бенора кожаный мешочек. Вывалив его содержимое наружу, он присвистнул: – Да, негусто,– немного пошвырялся среди высыпанных монет, выбрал среди них одну большую толику и протянул эльме. – Держи, это твоё. – Юллин не успела возразить, а Лохмоть уже собрал остальное наследство «шуршуна» и ссыпал в свою мошницу. Затем он немного подумал, склонив голову на бок, достал пару монет и бросил обратно в кошель Бенора, после чего стал деловито собирать туда же разбросанные по земле «сокровища» Ивии. Делал он это так сноровисто и быстро, что Юллин сумела что-то произнести, только после того, как он закончил.

–Мне ничего не надо, – она кинула толику рядом с Лохмотем. – Я не падальщик, чтоб трупы обирать.

–Конечно не падальщик, – согласился доверенный. – Ты дура. Это твоё вознаграждение за помощь старшему Дальней пристани. Эти недоноски не имели права «шуршать» на Приовражном…

–Потому что с вами не поделились? – язвительно заметила Юллин, немного обидевшись на «дуру».

–И это тоже, – нисколько не смущаясь, подтвердил Лохмоть. – Но сей факт, не так важен. Гораздо страшнее то, что они нарушили сразу два положения наших устоев: обидели юродивую и попытались обидеть тебя. За Ивию им прямая дорога в невольничьи ряды, а за последнее-смерть, что они и получили. Так что бери и не сомневайся, всё абсолютно по закону.

–По какому ещё закону? – спросила эльма, машинально беря вновь протянутую ей Лохмотем монету.

–А по-нашему, по-местному. Там, в городах сидят умники и законники и сочиняют всякий бред. Ты можешь себе представить, что бы кто-то из Верхних пошёл в острог, за то, что девку дворовую ссильничал? Да не в жизнь! А вот если бы он такое в Заводи провернул, до острога не дожил бы. И никто,– даже вильет – и слова поперёк не сказал.

–А Властитель?

–Что Властитель?

–Ну, если бы он на защиту насильника встал, тогда как?

–Ну не знаю, – замялся Лохмоть. – К Лимею может, и прислушались бы, он настоящий герой как-никак. Я этих Падших, что государя не уберегли, своими руками придушил бы.

–Почему «не уберегли»? – поинтересовалась эльма. – Регент считает, что Падшие его убили.

–Глупости,– отмахнулся Лохмоть. – Они с ним весь Север прошли, в любом бою могли ему в спину кинжал всадить и на них не подумал бы никто. А у него, говорят, даже телохранители из Падших были-вот как он им доверял!

–А вдруг он от своего слова отказался? Ну, что освободит их после краха Погибели?

–Сразу видно, что ты плохо Властителя знала. Он в жизни бы такого не сделал. Раз пообещал – значит, выполнил бы!

–А ты что, с ним знаком был? Уж больно хорошо знаешь, что бы он сделал, чего бы ни сделал…