От судьбы не уйдёшь - Элен Форс

Антону понравилась Лиза, он немного позаигрывал с ней и даже пригласил нас на еще одну его вечеринку в его дом, куда мы не пошли, а побежали, сверкая зубами, широко улыбаясь, от счастья. Дальше у них ничего не получилось, потому что Антон был старше и уже хотел секса, хлеба и зрелищ, а подруга просто не была готова к этому. Ее еще перло от плюшевых медведей.

К счастью, Антон был адекватным и они разошлись просто на хорошей ноте. Я даже удивлена, что он вообще меня вспомнил и узнал.

— Приехал поиграть в теннис. Я тебя почти не узнал. Ты так изменилась! Даже не могу понять, что именно… Красотка просто. Светишься, притягиваешь глаз к себе. — в знак убедительности своих слов, он поцокал языком. На лице у него все также играла милая улыбка. — А ты тут чего? С Лизоном?

— Нет. — я тут замялась и растерялась, поздно вспоминая о своих арабских друзьях, которым не понравится Антон. Да и трудно предугадать реакцию Эмира. Пришлось выдавить из себя уже состоявшуюся легенду. — Я тут со своим парнем.

Брови Антона тут же побежали вверх, парень был очень удивлён. Обычно я бы совсем замкнутая и никого не подпускала к себе, а тут с парнем в загородном клубе. Вряд ли мы приехали играть в теннис.

Позади Антона показался вездесущий Амин, злобно зыркающий на парня. Этот прибежал вынюхивать все, чтобы потом доложить Эмиру обо всем. От ужаса ладони моих рук вспотели и похолодели.

— Ладно, не буду тогда ставить тебя в неловкое положение, у тебя весьма ревнивый друг. — Антон усмехнулся, рассматривая Амина, не подозревая, что он всего лишь телохранитель моего друга. Переубеждать в обратном его мне не хотелось. — Рад был тебя встретить, если что пиши мне… я всегда буду рад тебя услышать.

Мне показалось или он сделал открытый намёк? Он только что сделал мне комплемент, а потом предложил созвониться? Может быть это шанс? У Антона точно есть нужные связи, которые помогут мне скрыться.

Когда он уходит на парковку, где ещё по телефону говорит Ахмед, Амин резко заговаривает со мной:

— Эмиру не понравится, что ты разговариваешь с другими мужчинами. Ты его собственность. Наложница. У тебя нет голоса и воли делать то, что ты хочешь. Просто подчиняешься. Выполняешь приказы. Рабыня. Безвольная тварь у его ног. — он так холодно и размеренно, с каждым новым словом я сжимаюсь и почти жмурюсь. Амину же доставляет удовольствием говорить это все. — Сейчас он говорит со своей невестой. В будущем ты познакомишься с госпожой, тебе будет необходимо даже прислуживать ей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Слова Амина царапают моё нутро, оставляя глубокие шрамы. Удар по самолюбию. Мстительный араб пытается растоптать остатки моей гордости. И у него это хорошо получается. Чувствую себя дерьмом.

Стараюсь часто-часто моргать, прогоняя слезы, не хочется разреветься прямо перед ним ему в удовольствие.

Аль-Мактум пересекает территорию мягкой поступью. Он выделяется и бросается в глаза как диковинная птица. Смуглая кожа и иссиня чёрные волосы выдают его. Как можно принять его за дагестанца? Только слепой не поймет, что он царской крови.

Не успевает он подойти к нам, как Амин тут же начинает ему докладывать на арабском. Мне не нужно знать язык, чтобы понять о чем он говорит. Лицо Эмира становится мрачным, брови встречаются у переносицы, жутко сдвигаются. Он смотрит на меня уничтожающе.

Непроизвольно обхватываю себя за плечи, мне резко становится холодно. Это от страха. Какое наказание он мне придумает?

— Иди в дом. — резко бросает он, доставая из кармана брюк сигареты и закуривая. При этом он не отрывает от меня взгляда, полыхающего зелёным пламенем. Его приказ бьет меня наотмашь. — Амин проведёт тебя.

— Я не хочу оставаться с ним наедине. — говорю я честно, глядя Ахмеду прямо в глаза. После длительного перелета и нервной беседы у меня нет больше сил терпеть издевательства Амина. Мои слова его удивляют, замечаю как у него приподнимается одна бровь. — Он третирует меня. Оскорбляет. Делает все для того, чтобы унизить. Мне кажется, что он хочет меня.

Ахмед затягивается, вбирая в себя дым и выпуская его через нос, слегка сузив глаза. Он обдумывает мои слова. В таких вещах он всегда не тороплив. Трудно понять о чем он думает, как вообще его шестеренки крутятся, приходя в действие.

Я собираюсь уже двинуться в сторону дома, когда Аль-Мактум резко оборачивается и прижимает сигарету к шее Амина. Тот стискивает зубы, закрывает глаза и не произносит и звука. Лицо багровеет, но он терпит.

Эмир спокойно без тени эмоции что-то произносит на арабском и оборачивается ко мне. Я ожидала чего угодно, но не этого.

— Пошли. — командует он, в долю секунд сокращает расстояние между нами и берет меня под локоть, направляясь к одному из домиков. Я пребываю в таком шоковом состоянии, что у меня не находится ни сил сопротивляться Ахмеду, ни слов, которые я могла бы ему сказать. Просто послушно переставляю ноги и стараюсь не отставать от него.

Амин остается где-то позади. Этого мне точно он никогда не простит.

Аль-Мактум захлопывает входную дверь, и я подпрыгиваю от оглушающего звука. Стою к нему спиной и боюсь обернуться, заглянуть в демонические глаза, которые могут меня превратить в пепел.

Прикусываю губу и пытаюсь унять дрожь.

— Что я говорил о других мужчинах? — Ахмед медленно подходит ко мне и говорит тихо в самое ухо. Его рык вызывает во мне паническую атаку.

— Мне нельзя общаться с ними… — выдавливаю из себя, ощущая как горячие ладони ложатся мне на плечи. Аль-Мактум еле касается меня, а чувство такое, что стиснул намертво. Страшно. Боюсь его гнева. Щелчок его пальцев и он раздавит меня. Упокоит меня и моих родителей. Здоровье отца зависит от его настроения. — Но я не могла же проигнорировать его, мы знакомы… дружим…

— Могла. Должна. — голос Аль-Мактума пронизывает насквозь, всаживая в меня маленькие иголки. Не вижу его лица, только ощущаю всем телом. — Нет у тебя друзей больше.

Властные руки стаскивают с меня одежду, отбрасывая ее на пол, раздирая ткань. Ему не нужно моё разрешение.

В считанные минуты я остаюсь в нижнем белье, обнаженная перед ним. Эмир с трепетом пальцем обводит контуры татуировки, будто на карте очерчивает свои владения.

Я с силой жмурюсь, пытаясь абстрагироваться.