Подари мне поцелуй - Карен Хокинс

Не замечая его резкости, так же как и его состояния, Джулия рассмеялась и взмахнула рукой.

– О нет, ничего похожего. Просто Мак привязал к хвосту кошки ложку, а кошка побежала на конюшню, прямо в стойла лошадей, и начала там носиться. Детская забава, не более того. Джонстон говорит, что примерно через месяц слуги все починят. – Прежде чем Алек успел открыть рот, она продолжила: – Мак – очень милый ребенок; просто нужно, чтобы кто-нибудь уделял ему внимание. О нем никто никогда не заботился. Когда дети растут без любви и заботы, они ищут разные способы, чтобы привлечь к себе внимание, в котором так нуждаются.

Глядя на то, с каким пылом Джулия рассказывает о ребенке, Алек мысленно нарисовал его портрет: ангельское личико, мягкие светлые волосы, ямочки на щеках и губки в форме лука Купидона – невинная наружность, под которой скрывается настоящий чертенок.

И конечно же, его мягкосердечная отзывчивая жена бросилась дитяти на помощь. Джулия, не жалея, тратила свое свободное время и заботу на совершенно чужих ей людей. Даже Ник удостоился се похвалы. В Алекс вновь пробудилось тлеющее где-то глубоко недовольство. Джулия уделяла внимание всем, но только не ему.

– Мы устроим ребенка в приют. В Асбери есть очень приличное заведение. – Заметив ее угрожающий взгляд, он безжалостно добавил: – Я внесу достаточную сумму денег, чтобы обеспечить за ним надлежащий уход, но здесь он оставаться не может.

Джулия сжала пальцы рук так сильно, что на них побелели суставы.

– Об этом не может быть и речи!

– Разве вы забыли об условии завещания? Если вы будете совершать такие безрассудные эпатирующие поступки, то восстановите против себя все общество.

Джулия даже покраснела от злости.

– Тот ужасный человек ударил Эдмунда! Вы бы на моем месте поступили точно так же, я это знаю наверняка.

– То, что можно делать мне, – это совершенно другое дело.

Боже, неужели это он, словно какой-нибудь сельский викарий, говорит такие банальности?

Джулия поднялась и гордо выпрямилась.

– Я вынуждена вам напомнить, что наш брак является фиктивным. Я не обязана считаться с вашими прихотями, как, впрочем, и вы не обязаны считаться с моими.

Вскочив с кресла, Алек быстро подошел к ней вплотную.

– Если я могу пренебречь вашими желаниями, тогда сегодня же ночью вы будете в моей постели.

Она онемела от изумления и, инстинктивно сжавшись, ухватилась за воротник своего пеньюара.

– О, вы требуете от меня слишком многого! Вы отказываетесь исполнять супружеские обязанности и в то же время впархиваете ко мне в кабинет, одетая как... – Он указал на ее одежду, но потом сообразил, что фактически пеньюар миссис Уинстон скрывает ее фигуру с головы до ног. – Джулия, вы забываете, что я мужчина.

Она покраснела еще больше и сказала глухо:

– Вы ошибаетесь. Я никогда не забывала об этом.

На какое-то мгновение ему показалось, что он уловил искру страсти в ее глазах, и его сердце чуть не остановилось... но она слишком быстро отвернулась; он увидел только, как на ее щеки упали тени длинных пушистых ресниц.

– Знаю, мне не следовало приходить сюда. Видите ли, я просто хотела рассказать вам, что произошло, и, что бы вы ни говорили, ребенок останется здесь.

– А вдруг душеприказчиков заинтересует этот инцидент? Теперь слухи неизбежны. Я ведь предупреждал вас, чтобы вы не слишком увлекались своими благотворительными проектами!

– Если бы вы только видели этого ребенка...

– Мы заключили договор, сударыня. – Алек взял ее за запястье и повернул к себе так, чтобы видеть ее глаза. – Если вы хотите его пересмотреть, на уступки придется идти не только мне, но и вам.

Джулия стойко выдержала его взгляд. На ее лице играли отблески огня, выгодно подчеркивая то изящные линии шеи, то плавную линию щек.

– Я хочу оставить у нас этого ребенка и заплачу любую цену, которую вы назначите.

Этими словами она снова возвратила его к реальности, напомнив о ходивших о нем слухах по поводу отсутствия у него благородных и чистых помыслов. «А почему бы и нет, – со злостью подумал Алек. – Я и правда не джентльмен и никогда им не был».

– И как вы думаете расплачиваться?

Джулия с опаской посмотрела на него, словно он был бешеным псом.

– Я не знаю, что вы... – Она замолчала, щеки ее порозовели. Медленно, очень осторожно, она положила ладонь ему на грудь.

Там, где она прикоснулась к нему пальцами, его кожа вмиг словно запылала. Алек закрыл глаза, опасаясь сде-лать лишний вдох, лишь бы она продолжала скользить рукой по его груди. Боже мой, что она собирается делать? Дойдя до живота, ее рука замерла, легкая, словно перышко.

Тяжело дыша, он открыл глаза. Джулия в упор смотрела на него. Ее губы были приоткрыты, лицо горело, глаза потемнели.

– Я вас поцелую.

И это все? Впрочем, сейчас он был согласен на все, что бы она ему ни предложила. Воспользоваться хотя бы этим малым, лишь бы избавиться от постоянного чувства отчаяния и немного охладить свою неутолимую страсть, – разве это не благо?

Опасаясь, как бы Джулия не передумала, он заключил ее в объятия и поцеловал так, как целовал се в своих мечтах каждую ночь с тех пор, как они поженились. Он прильнул к ней губами, наслаждаясь так, как наслаждался бы изголодавшийся человек неожиданно щедрой трапезой. Подскладками пеньюара он ощущал восхитительные изгибы ее бедер и все крепче прижимал ее к себе, желая, чтобы она почувствовала всю силу его страсти.

Когда его руки начали ее ласкать, а губы впились в нее, Джулия тихо застонала и ответила на его поцелуй, соединив свою и его страсть в единое целое.

Поцелуй длился до тех пор, пока ее тело под его руками не стало мягким словно воск и она не начала задыхаться. Тогда, теряя остатки самообладания, виконт отпустил ее и, немного пошатываясь, отошел в сторону.

Джулия опустилась в неповрежденное кресло и откинулась на его спинку. С трудом отдышавшись, она упрямо взглянула на него.

– Ну вот. Я заплатила по счету. Теперь Мак останется здесь.

Итак, она снова отвергала его.

Алек отвернулся; все его тело болело, словно от ушибов. Пытаясь успокоить свое гулко бьющееся сердце, он медленно сел.

– Вы только начали платить по счету, сударыня. Пока этот уличный мальчишка будет находиться в этом доме, вы будете оплачивать каждый день его пребывания здесь.

Джулия замерла.

– Каждый день? – Голос ее вдруг охрип и зазвучал мягко, как бархат.

Алек не решался ответить. Он просто смотрел на нее, смотрел на белую гладкую кожу шеи, на округлый контур груди, на се длинные ноги, контуры которых так явственно выступали под пеньюаром.