Черные сны - Павел Корнев

В тусклом свете электрического фонарика я внимательно осмотрел основательно пожеванную подземными обитателями кожу сумки и осторожно разворошил ее содержимое, большая часть которого так же несла на себе многочисленные отметины чьих-то зубов. По сути — невредимым оказался только плоский стальной пенал, способный вместить разве что несколько толстых тетрадей. Если в сумке раньше и имелись какие-нибудь бумаги, то теперь они несомненно превратились в труху.

Я потряс пенал и с облегчением почувствовал, как внутри что-то стукается о металлические стенки. Что ж, будем надеяться, нужные сектантам записи находятся именно там. Хотя Жан такой товарищ был, запросто мог всех обхитрить и в коробочку обманку запрятать. А то и того хуже — что-нибудь на редкость ядовитое засунуть.

— Как оно там? Долго еще? — поторопил меня уже доставший воду и кое-какие припасы Ермолов.

— Да все уже, — поковырявшись ногтем в замочке пенала, я решил пока его не курочить и убрал плоскую стальную коробочку на дно рюкзака. Придет время — вскрою. Только предварительно надо будет проверить на предмет магических фокусов, а то мало ли…

Присев рядом с Шуриком, я положил на пол ружье и хлебнул из протянутой мне бутылки. Все, сейчас немного отдохнем и можно в обратный путь двигать. Нам еще до Границы тащиться — через нее никакой телепорт не сработает.

— Будешь? — выудив из пластикового пузырька две таблетки экомага, предложил мне одну Шурик.

— Не, спасибо, — прислушавшись к своим ощущениям, отказался я. Хоть фон магической энергии и повышенный, но чувствую себя — тьфу-тьфу-тьфу! — неплохо. Виски, правда, давит, но с этим ничего не поделаешь, придется терпеть. А без ума таблетки жрать — ничего хорошего, потом без них вообще никак. — Слушай, видел, как бронетранспортер заколбасили?

— Угу, — промычал набитым ртом Ермолов и, сглотнув, хлебнул воды. — Не по-детски…

— А что с колдуном после этого случилось, разглядел? — Я достал из рюкзака банку саморазогревающихся консервов и предложил приятелю. — Будешь?

— Да ну, — фыркнул он и начал убирать в рюкзак полиэтиленовый пакет с порезанной на толстые ломти копченой рыбой. Потом немного подумал и вскрыл упаковку галетного печенья. — Химия вперемешку с соей голимая. Только желудок портить.

— Как знаешь, — не обратил я внимания на его ворчание. — Так что насчет колдуна скажешь?

— Да ничего не скажу. Ты же у меня бинокль забрал. Понял только, что его свои пристрелили.

— Ага. Только ему сначала заклинанием пальцы под корень оторвало, а вместо крови из раны огонь хлестать начал.

— Да? — задумался Шурик и, отряхнув с полушубка крошки, принялся запаковывать оставшиеся припасы. — Не рассчитал чего-нибудь. В последнее время, говорят, с колдунами это сплошь и рядом. Недоучек — пруд пруди. Вроде как из любого бездаря за пару дней колдуна сделать могут. Только лавэ нужны.

— И кому башлять, Бергману?

— Не, там какие-то левые ребята…

В этот момент стены подземелья вздрогнули от близкого взрыва, с потолка посыпалась каменная крошка, а по коридору прокатилось глухое эхо.

— Валим отсюда, — вскочил на ноги Шурик и, настороженно поглядывая на немного просевший завал, принялся собирать свои пожитки. — Тебе точно здесь больше ничего не надо?

— Не, пошли, а то еще пару раз бабахнет и завалит на фиг, — подхватил я рюкзак.

— Хоть бы позырить дал, из-за чего весь сыр-бор, — без особой, как мне показалось, надежды попросил Шурик.

— Да чего там смотреть-то? Сало оно и есть сало. — Понятно дело, я не стал ничего ему показывать. — Меньше знаешь, крепче спишь. И все такое…

— Да не очень-то и хотелось, — оскорбился Ермолов и, прислушавшись к доносившемуся сверху перестуку, заявил: — Похоже, к рейнджерам подкрепление подошло. Пора валить, а то как бы самим под раздачу не попасть…

Обратная дорога много времени не заняла — не зря мы на всех развилках нарисованные на стенах метки обновили. Да и знали уже более-менее, где какой полянки можно ожидать, поэтому и шли быстрее. Правда, один раз все равно чуть в дымчатый лишай не вляпались, но это уже Шурик лоханулся — вместо того, чтобы по сторонам смотреть, полез настройки своего чарофона менять. Ладно, хоть я его о туманной дымке предупредить успел. Понятно, что, когда Ермолов не дал мне свалиться в узкую щель провала, он тоже молчать не стал. Много нового о себе узнал…

Но это все ерунда, главное — за время отсутствия никто лаз не обнаружил. Так что покидали мы подземелье в несколько приподнятом настроении. Как-никак две трети дела сделано — теперь и осталось-то всего, что до Границы добраться. Ерунда какая…

Вот только правильно сказывают: «Не говори гоп, пока не перепрыгнул». Не могу даже сказать, что мы расслабились — просто не судьба. Спускавшихся по склону горы рейнджеров заметить первыми нам в любом случае бы не удалось — позиция слишком неудачная для обзора оказалась. Да и сориентировались те моментально. Одно могу сказать: им бы малую толику везения, и взяли бы нас тепленькими. В смысле еще остыть не успевшими. Только не повезло им… Да и вывалился я из лаза на свет божий, словно чертик из коробочки, вот они и всполошились…

Хлопки выстрелов раздались именно тогда, когда я только-только вытащил за собой из подземелья рюкзак. Отведенные полем «Щита веры» пули взбили снег у моих ног и, прежде чем не ожидавшие такого развития событий рейнджеры вновь открыли огонь, высунувшийся из норы Шурик срезал крайнего длинной очередью из АКМ.

Прекрасно представляя, насколько быстро кончится заряд моего не самого дорогого амулета, я распластался в снегу и, выставив перед собой ружье, пальнул в белый свет, как в копеечку. Стрелял практически наугад — двое оставшихся в живых рейнджеров к этому времени уже залегли метрах в пятидесяти чуть выше по склону горы. И ладно бы просто залегли — так они ж еще и патронов не жалели. Несколько пуль прошли в опасной близости, и «Щит веры» как-то подозрительно быстро начал нагреваться.

Хорошо Шурику — схоронился в своей норе и в ус не дует, а мне еще как-то ружье перезаряжать надо. И пусть особой точностью стрельбы рейнджеры похвастаться не могли, но им-то главное не дать нам головы поднять. Вот сейчас подойдет к горожанам подмога и хана нам с Шуриком. Хотя он-то на крайняк может под гору уйти…

Рискуя заполучить в голову свинцовый подарок, я дождался, когда один из автоматчиков прекратит стрельбу, и пальнул в сторону ближнего ко мне рейнджера. Заряд картечи прошел совсем рядом с горожанином, и запаниковавший парень откатился под прикрытие наметенного ветром сугроба.

И вот тут не сплоховал Ермолов: почти не целясь, он влепил короткую — всего в три патрона — очередь в перезаряжавшего автомат напарника паникера. Выронив АК-74, в который он так и не успел вставить новый рожок, горожанин уткнулся лицом в снег.

Оставшийся в меньшинстве рейнджер волей-неволей был вынужден принять наши правила игры, и пока Шурик, скупо и экономно расходуя патроны, прижимал его к склону горы, я зашел сбоку и влепил в поясницу винтовочную пулю. Вообще — целился чуть ниже ключицы, а сделать поправку на немного неточно бьющий нарезной ствол, как обычно, позабыл. Впрочем, и этого попадания оказалось достаточно: горожанин, несколько раз перевернувшись, скатился к подножию горы.