Александр Литвиненко и Полоний-210. Чисто английское убийство или полураспад лжи - Денис Гаев

Сторонники теорий заговора утверждают, что в обоих случаях власти что-то «скрывают». В случае Щекочихина – скрывали, видимо, российские власти, в случае Ющенко – украинские. Ну, а в случае Литвиненко? Тут, как ни крути, все медицинские детали скрывают именно британские власти.

Профессор Генри – один из немногих, кто точно знал, что именно британские власти скрывают в «деле Литвиненко». К сожалению, рассказать это он уже никому не сможет. Он умер 8 мая 2007 года, в одной из лондонских больниц, в результате внутреннего кровотечения. А вот 22 мая того же года, как мы помним – британское следствие внезапно пробудилось от зимней спячки, и официально заявило, что во всем виноват Луговой! Таким образом, между смертью токсиколога Литвиненко и предъявлением обвинений Луговому – прошло ровно две недели. Есть подозрение, что это хорошо объясняет настолько убогое качество «обвинений», приложенное к британскому запросу на экстрадицию. Действительно, за две недели сочинить с нуля мало-мальски правдоподобную версию – трудновато.

Критикуя «теории заговора», не следует слишком увлекаться ими самим. Собственно, в смерти пожилого профессора может не быть ничего криминального. В конце концов, ему было 68 лет (из которых, кстати, 30 он прожил с пересаженной почкой)! Тем не менее, совпадение между смертью токсиколога и предъявлением обвинений Луговому нам не кажется случайным. Создается такое ощущение, что пока был жив Джон Генри – один из немногих, кто достоверно знал, от чего и как на самом деле умер Литвиненко – британские власти были вынуждены держать свои рты на замке. Потому что могла сложиться неудобная ситуация: они бы выдвинули свои официальные обвинения, а профессор вдруг взял бы, да заявил, что обвинения эти – собачья чушь!

Несомненно, профессор Генри был человеком весьма склонным к паранойе – но при этом, по своему, честным. (В любые выдвигаемые им теории, даже самые бредовые, он верил вполне искренне.) Можно предположить, что ему было известно достаточно много медицинских деталей, которые, несомненно, доказывали, что обвинения против Лугового совершенно несостоятельны. Похоже, живой профессор Генри был серьезным препятствием для честного и неподкупного британского обвинения. Ведь, когда человеку минуло 68 лет, его не так-то просто запугать или подкупить. В этом возрасте уже больше думают не о земных делах, а о душе (особенно, когда покойный настолько религиозен). Авторитет профессора в научных кругах был достаточно высоким, чтобы его слова были услышаны. Когда он умер, препятствия больше не стало: теперь следствие имеет возможность нести про смерть Литвиненко любой бред. Тем более что никаких доказательств оно, как мы знаем, предъявлять не собирается, а вот аргументировано опровергнуть этот бред – уже никто не сумеет.

А может быть, конечно, все это лишь одно из тех непонятных совпадений, которыми так богато «дело Литвиненко»? Все может быть, конечно. Но нельзя не отметить, что количество необъяснимых совпадений в этом деле уже переходит все пределы разумного.

В этой главе мы попытаемся внимательнее присмотреться к ключевым участникам «полониевой» драмы. Наибольший интерес для нас представляют их биографии (и прежде всего, их наиболее спорные и темные моменты).

8.1. Что известно о самом Литвиненко?

Мы начнем с главного героя (и главной жертвы) этой истории. (И, поскольку его биография – самая богатая и насыщенная событиями, мы разобьем ее на две части: до его бегства в Лондон, и после него.)

Литвиненко Александр Вальтерович, родился то ли 30 августа, то ли 4 декабря 1962 года в Воронеже. Брак его родителей оказался очень непрочным. Его отец фактически бросил своего сына на попечение деда (живущего в Нальчике), и отправился устраивать свою личную жизнь. Именно там, в Нальчике, Саша провел большую часть своего детства. Там же, в 1980 г. он окончил среднюю школу и призван в армию, во внутренние войска МВД СССР. Однако с самого начала он мечтал о «комитетской» карьере, и в 1985 г. окончил высшее военное училище им. Кирова во Владикавказе. В 1988 г. Литвиненко окончил Высшие курсы военной контрразведки КГБ СССР, начал работать в третьем управлении военной контрразведки КГБ. С 1991 года он работает в центральном аппарате КГБ.

В 1994 году Литвиненко впервые познакомился с Березовским при довольно нестандартных обстоятельствах. Именно он расследовал покушение на (будущего) олигарха, имевшее место 7 июня, около дома приемов «ЛогоВАЗ» (Новокузнецкая улица, д. 40). При взрыве в автомобиле сам Березовский уцелел, но его водитель погиб. (Сам взрыв, по-видимому, был следствием войны за контроль над авторынком между Березовским и «солнцевской» криминальной группировкой.) Знакомство Литвиненко и Березовского с самого начала носило прагматический характер: Литвиненко имел связи в ФСБ, а Березовский – сперва имел деньги, а позднее – связи в прессе и в самых верхах власти. Оба быстро поняли, что полезны друг другу.

Для Березовского Литвиненко доказал свою полезность довольно быстро. 2 марта 1995 года Литвиненко самолично помешал его аресту по подозрению в причастности к убийству Владислава Листьева. (Фактически, он буквально «отбил» подозреваемого у группы милиционеров, приехавших его арестовывать, угрожая им табельным оружием!) Арестовать Березовского не удалось, несмотря на веские улики против него. С тех пор расследование «дела Листьева» висит в воздухе.

Впрочем, широкой публике роль Литвиненко в саботаже расследования одного из самых громких убийств девяностых тогда осталась совершенно неизвестной. Более того, этот дикий эпизод даже не особенно повлиял на его дальнейшую карьеру: в 1997 году Литвиненко работает в 7-м отделе УРПО ФСБ, в должности старшего оперативного сотрудника. Отношение сослуживцев к Литвиненко не было слишком восторженным. Известно, что в среде коллег он получил прозвище «сквозняк» – предположительно, за свою способность внезапно оказываться то там, то тут.

Также принимал участие в военных действиях в Чечне – в частности, в январе 1996 года был в Первомайском во время террористического рейда банды Радуева и Исрапилова. (Сослуживцы его роль в этих событиях оценивали довольно неоднозначно.)

Над карьерой Литвиненко начали сгущаться тучи. В начале 1998 года Литвиненко попал в разработку Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ, в связи с «возможными злоупотреблениями». (Что скрывалось за этой обтекаемой бюрократической формулировкой, станет понятнее из дальнейшего.) Похоже, что именно его тревога за свою судьбу проясняет его дальнейшие шаги.

30 апреля 1998 года Литвиненко делает официальное заявление в прокуратуру по поводу того, что «его начальство» приказало ему убить Березовского. Прокуратура начинает расследование. А 17 ноября имеет место скандально известная пресс-конференция на ТВ, где Литвиненко, вместе с еще несколькими своими коллегами из УРПО в масках (позднее станут известны их имена: Виктор Шебалин, Андрей Понькин, Герман Щеглов, Константин Латышонок) повторяет свои заявления о «приказе убить Березовского…» уже перед широкой публикой. Тем не менее (несмотря на свою скандальность), выступление Литвиненко особой сенсацией не стало. Про Литвиненко тогда публике было мало известно – но вот Березовский уже воспринимался общественностью как одиозная и лживая личность. Однако, обращение Литвиненко в прокуратуру, по-видимому, все-таки сыграло определенную роль в том, что 25 июля 1998 г. директор ФСБ Николай Ковалев был снят со своего поста (хотя вряд ли оно было решающим: у Ковалева и так имелось немало врагов в Кремле).