Принцип апокалипсиса. Сценарии конца света - Олег Фейгин

Удерживать двухградусную температурную планку можно будет до тех пор, пока концентрация угарного газа (двуокиси углерода С02) в воздухе будет ниже 450 частей на миллион. Сейчас этот показатель колеблется вблизи 400 частей, так что до климатической катастрофы осталось всего несколько шагов…

По мнению экологов, доклад МГЭИК должен был дать сильный импульс разработке нового международного климатического договора, однако похоже, что выводы экспертов ООН лишь всколыхнули новую дискуссию вокруг самого феномена глобального потепления.

Прежде всего, неожиданно всплыл вопрос: с какого времени человек стал оказывать влияние на климат? Долгое время считалось, что деятельность человека стала сказываться на природе со второй половины XIX века. Именно тогда началась промышленная революция, появились паровые машины, улицы стали освещаться газовыми фонарями, а в атмосферу хлынули потоки углекислого газа от сгорания топлива. Но отдельные климатологи утверждают, что воздействие человека на природу началось еще несколько тысячелетий назад. Более того, именно благодаря древнему человечеству и первым антропогенным выбросам парниковых газов, углекислого газа и метана, климат нашей планеты остался теплым, а наступление нового ледникового периода задержалось на неопределенное время.

Межледниковые эпохи длятся около десяти тысячелетий, а современное межледниковье – голоцен – длится уже свыше 11 тысячелетий, но признаков наступления глобального оледенения пока не наблюдается. Более того, если проанализировать климат прошлых эпох, то к началу индустриализации середины позапрошлого века средняя температура должна была быть на три градуса ниже. И тогда могло начаться формирование ледников.

Что конкретно сдержало оледенение? Пузырьки древнего воздуха из ледовых кернов Антарктиды свидетельствуют, что сначала содержание углекислого газа постепенно снижалось, но на границе 8 тысячелетия до н. э. процесс неожиданно повернул вспять и содержание углекислого газа стабилизировалось, а затем и начало увеличиваться. Прошло еще несколько тысячелетий, и стала увеличиваться концентрация метана, самого эффективного реагента парникового эффекта.

Климатологи считают, что это увеличение было связано с началом интенсивной сельскохозяйственной деятельности человека. Именно 8 тысяч лет назад люди начали выращивать ячмень, пшеницу и другие виды злаков. Земледельцы начали сводить леса, образуя слои древесного угля, что и спровоцировало увеличение концентрации угарного газа.

А с началом бронзового века, пять тысячелетий назад, началось повсеместное выращивание риса. Культивация риса требует своеобразного заболачивания земель, и так появился источник метана.

Так сельскохозяйственная деятельность наших предков могла подарить те самые 2–3 градуса тепла, которые предотвратили начало ледникового периода и, в конечном итоге, позволили человечеству достичь нынешнего научно-технического прогресса.

У этой гипотезы много противников, доказывающих, что древняя сельскохозяйственная деятельность никак не могла бы оказать заметное влияние на климат. Однако результаты компьютерного моделирования в чем-то подтверждают теорию древнейшего рукотворного парникового эффекта.

Почему же экспертные оценки даже такой авторитетной организации, как ООН, не могут внести необходимой ясности в прогнозы климатических изменений? Может быть, в этом виновата конспирологическая версия событий, вылившаяся в очередной «экологический скандал», который получил хлесткое название «Климат-гейт».

Все началось с того, что неизвестный компьютерный взломщик-хакер получил доступ к тысячам электронных писем и документов Группы климатических исследований Университета Восточной Англии.

Переписка оказалась настолько интересной, что часть писем аноним переслал журналистам-экологам. Вот тут-то и выявилось, что известные исследователи климата пользуются недобросовестными приемами, подгоняя имеющиеся данные под нужную им теорию «катастрофического глобального потепления». Некоторые комментаторы восприняли это как доказательство своеобразной «научной аферы», затеянной сторонниками глобального потепления, другие стали делать более общие выводы о заговоре между правительствами западных стран и транснациональными монополиями. Во всяком случае, обоснованность теории глобального потепления понесла существенный урон, и теперь любые данные о новом проявлении парникового эффекта могут рассматриваться как конспирологическая версия.

Взрыв медиа-бомбы «климатгейта» значительно повлиял на позицию ряда стран, колеблющихся в вопросах принятия конкретных мер по уменьшению выбросов «оранжерейных газов». Тем не менее, еще задолго до «климатгейта» звучали авторитетные мнения, что угроза глобального потепления не только сильно преувеличена, но и обосновывается некорректными методами.

Сегодня скептически настроенные климатологи продолжают досконально изучать данные «климатгейта» в поисках еще более дискредитирующих улик, а защитники теории потепления стараются как можно более правдоподобно объяснить разные подозрительные моменты в переписке ученых. Но и те и другие единодушно признают, что проблема глобального потепления является вопросом не только науки, но и большой политики.

Главная особенность современной климатологии в том, что она в своих прогнозах полностью полагается на компьютерные модели. Между тем современные вычислительные комплексы еще слишком слабы и несовершенны для действительно сложных моделей, особенно включающих элементы теорий хаоса и катастроф. Именно поэтому, как и продемонстрировал «климатгейт», существует большой произвол в выборе параметров для электронного моделирования. Это особенно четко видно в условиях постоянного дефицита исходных данных, для сбора которых требуются очень дорогие глобальные системы климатического мониторинга.