Лучи уходят за горизонт. 2001-2091 - Кирилл Фокин

На визоре в районе правого глаза лежала крупная капля, и свет от приближавшегося беспилотника отражался в ней. Засверкала молния, и Алессандро успел удивиться, что время остановило свой ход, замедлилось, и он успел всё это обдумать: представить квартиру родителей в Неаполе, дом Беатрис в Риме, ресторан на Капри, где они планировали сыграть свадьбу, телевизор с кадрами теракта 11 сентября, тучи, через которые он недавно прыгал, женщину, рожавшую в подвале в Пакистане, искажённое ненавистью лицо фрика, которому остаётся жить пару секунд, потому что Алессандро наводит на него дуло автомата и спускает курок, кровь и разорванные лица врагов, кишки, танковые колонны и вертолёты, произносящего речь Тхирасаку Нгау (ему предстоит умереть), и взрывы, и итальянские крыши.

Видения пронеслись в его голове быстро, но каждое из них напоминало стоп-кадр, и на какое-то мгновение Алессандро перемещался туда, ощущая во рту кое-что кроме земли, крови и пота, слыша кое-что кроме мучительного звенящего стона… Алессандро раскрыл рот, жадно глотнул влажного воздуха.

Беспилотник упал и взорвался; Алессандро прошила боль, его разорвало на части, мир потемнел.

— Поздравляю! — сказал китайский генерал американскому, они пожали друг другу руки, и американец похлопал коллегу по спине. Японский наблюдатель ограничился вежливым кивком, а главнокомандующий-немец прокашлялся, взял со стола микрофон для связи с войсками и громко произнёс:

— Операция «Стеклянный замок» успешно завершена, — он покосился на табло, где продолжали обновляться данные. — Хорошая работа, ребята. Всем спасибо. Поздравляем вас. Молодцы.

Иоанн пожал пару рук и поспешил выбраться из командного пункта. Диктатор Нгау даже не попытался оказать сопротивление: его нашли сидящим на кровати в тёмной маленькой комнатушке дворца, комнатке для прислуги. Диктатор Нгау сидел и тупо пялился в разбитое окно. Он не сказал ни слова и вёл себя отстранённо. Ничего, думал Иоанн, международный трибунал разберётся, что за комедию он вздумал сыграть.

Радостным оказалось известие о минимальных жертвах среди гражданских. Даже армия и бравые полководцы, которые обещали Нгау держать оборону годами, разбежалась через пару часов после начала операции. Точечные авиаудары подорвали их боеспособность, а наземные силы довершили дело. Когда на позиции прибыли основные силы коалиции, выяснилось, что воевать уже не с кем. Войну закончил авангард.

Боевой дух — важная вещь, но в этой кампании он сослужил тайцам дурную службу. Несколько тысяч бойцов, не пожелавших сложить оружие, были последовательно изолированы и уничтожены. Они не желали сдаваться в плен и погибли, быстро и бесславно.

«Зачем? За что? Кому нужны были эти жертвы, эти несколько минут? — бесился Иоанн. — Неужели им так хотелось почувствовать себя значимыми, почувствовать себя героями? Они что, думали, про их доблестную смерть будут слагать мифы? Что поколения потомков будут вспоминать их? Они думали, что отдают жизни за своих родных и за свою страну? Неужели адреналин настолько переполнил их, что отключил мозг? Так может, виноватым в их смерти оказался не старый урод Нгау, а тестостерон, который из века в век заставляет несчастных парней умирать во имя непонятных вещей, умирать тупо и бездарно?»

Иоанн вышел на палубу авианосца. Небо посветлело и заполнилось облаками, солнце стояло в зените, а море совсем успокоилось. В отдалении Иоанн видел другие корабли, взявшие курс на Бангкок. Сверхзвуковой истребитель с оглушительным рёвом заходил на посадку.

В командном пункте стояли глушилки и пользоваться телефоном было запрещено, а Иоанну срочно нужно было доложить об итогах операции в Брюссель. Он включил коммуникатор и вызвал по защищённой линии офис министра иностранных дел Европейского союза. Тот был на работе и ждал известий. Звонок перенаправили, и Иоанн услышал голос шефа.

— Всё в порядке, — сообщил Иоанн. — Мы закончили. Пока потери в районе пятидесяти человек, сейчас будем уточнять.

— Нгау?

— Арестован.

— Хорошо, — сказал министр. — Сколько убито?

— Нет данных. Не много.

— Когда будет информация?

— Час-два… Горожан почти не зацепило. Пара случайных попаданий в жилые дома, и ещё на военных объектах…

— Завёл гражданских на военные объекты?

— Да, на точки ПВО.

— Вот тупой ублюдок… Это было и в Ираке, и Ливии. Могли предусмотреть.

— Предусмотрели. Были разведданные. — Иоанн невольно улыбнулся, глядя на истребитель, из которого вылезал пилот — он снял шлем и оказался привлекательной женщиной-блондинкой. — Но альтернативы никакой. Пришлось бомбить.

— Да ясно.

Министр помолчал.

— Ты сам как?

— Нормально. Главное, что это закончилось.

— Я тобой доволен.

— Рад слышать, министр.

— Ты должен посетить Бангкок. Проведи там брифинг для прессы… Отдельный от ООН и американцев. Потом покажись перед войсками, которые пока остаются там, пожми пару рук и вылетай ко мне.

— Мне лететь через Джакарту?

— Лети сразу ко мне с рапортом!

— Пресса будет интересоваться, какое участие мы будем принимать в демократизации…

— Всё вали на ООН. ООН и американцы — вот спецы по демократии, а мы готовы помочь советами и финансами, но никакой конкретики.

— Я вас понял.

— У меня на связи Уайтхолл, держи меня в курсе, — министр отключился.

«Сразу ко мне с рапортом», повторил про себя Иоанн. Он надеялся, министр снимет его с Таиланда и обустраивать разрушенную диктатурой страну пошлёт кого-нибудь другого: орать на перепуганных, неотёсанных местных чиновников и бодаться с солдафонами? Нет, даже прозябание в Джакарте на всех этих скучных приёмах с кучей документов интереснее. Впрочем, министр действительно был доволен, Иоанн понял это по его голосу.

Сомнения, возникавшие каждый раз, когда камера с беспилотника показывала сгоревшие тела, ушли; лёгкий бриз остудил разгорячённую кожу, и Иоанн вздохнул спокойно.

Всё удалось. Стены «Стеклянного замка» оказались с трещинами. И автором-вдохновителем этой военной кампании, в ходе которой из рабства были освобождены миллионы людей, а от смерти спасены тысячи, в ходе которой сильнейшие державы Земли объединили усилия против общего врага, преступника, Иоанн имел право считать себя.

Он может не только писать книги, как думает отец, и копаться в архивах, изучая события давно минувших лет. Он может и сам вершить историю. Стоя на палубе крупнейшего авианосца второй крупнейшей армии мира, ощущая за своей спиной всю объединённую силу коалиции — «Великой Коалиции», как окрестила её «Чайна дейли», — Иоанн видел свою маленькую тень на водной глади рядом с громадной тенью от рубки корабля… Но в какой-то момент ему показалось, что его тень значительно больше.