На пороге ночи - Серж Брюссоло

– Эй, малыш! – раздался справа от него голос. – Похоже, ты влип в скверную историю?

Робин вздрогнул. На откосе сидел какой-то тип и смотрел на него, широко улыбаясь. Бородатый молодой человек, весь обросший, со спутанной шевелюрой, одетый в выцветшую военную форму. Рядом валялся потрепанный рюкзак, на котором можно было разобрать надпись: «1-й парашютно-десантный полк». У парня было энергичное лицо Христа, вполне оправившегося после распятия, который мог бросить небрежно, выставляя на всеобщее обозрение продырявленные руки: «Смотри, приятель, все заросло, и я снова могу играть в бильярд!» Из-под засученных штанин выглядывали голые ноги, невероятно грязные и сплошь покрытые мозолями.

– Приветствую тебя, дитя туннелей, ангел, извергнутый недрами железнодорожной компании! – шутливо произнес незнакомец, делая церемонный поклон. – Ты одна из аватар Будды? Амида-буцу[10]? Как видишь, я всячески демонстрирую тебе свои верноподданнические чувства, а если соизволишь, могу поцеловать тебе ляжку, как это практиковалось у средневековых баронов во время вассальной клятвы.

Робин замер, сбитый с толку, но уже покоренный. Внезапно его осенило. «Да это же он! – подумал мальчик с огромным облегчением. – Таинственный посланец Антонии и Андрейса, телохранитель, которого я тщетно пытался обнаружить. Он с трудом отыскал мой след в этой забытой Богом дыре и едва не опоздал. Но наконец он здесь. Скорее всего он решил мне показаться, чтобы помочь преодолеть те восемьсот миль, которые отделяют меня от дома».

Испытав настоящий восторг, Робин едва не сказал молодому человеку, что нисколько не обманывается этим маскарадом, однако в последний момент передумал. Вряд ли спасителю могло понравиться, что его так быстро разоблачили.

– Меня зовут Хилтон Крапшоу, – представился парень. – В прошлом году я дезертировал из армии во время тренировочных полетов. Подвесил парашют к дереву прямо над быстриной, чтобы все решили, будто я утонул. С тех пор я стал железнодорожным духом огня : сажусь в поезда-призраки и путешествую в параллельном мире.

Он открыл рюкзак и жестом велел Робину приблизиться.

– Иди сюда, – сказал Хилтон. – Нужно заняться раной. В старых туннелях полно всякой дряни. Иначе твоя нога до вечера успеет сгнить, а у меня нет никакого желания делать тебе ампутацию перочинным ножом.

К огромной радости Робина, велосипед совсем не пострадал от столкновения. Мальчик послушно оставил его внизу откоса. Хилтон станет ему поддержкой, для того он и послан Антонией. Шутка насчет средневекового обычая – своего рода пароль, намек. Он, видимо, хотел сказать: «Мы с тобой – команда одного корабля, только молчок, говорить об этом не нужно!»

Робин опустился на траву рядом с Хилтоном, и тот, высвободив его ногу из разорванной штанины, открыл походную аптечку.

– Неудачно ты ободрался, – проворчал он. – Лучше бы рану зашить, но попробую стянуть ее пластырем, посмотрим, будет ли держаться.

Он действовал ловко, как сестра милосердия, и Робин даже не успел почувствовать боли. Когда повязка была наложена, Хилтон ножом обрезал Робину обе штанины брюк, превратив их в шорты.

– Так намного лучше, – объяснил он. – Теперь ты совсем не похож на беспризорника. Запомни: в твоем возрасте, если собираешься стать бродягой, нужно стараться за собой следить, иначе тебя подберет патруль и загонит в приемник-распределитель.

Хилтон побросал вещи в рюкзак и выпрямился во весь рост.

– А теперь вперед! – скомандовал он. – Нечего здесь околачиваться. Родители уже наверняка подняли на ноги полицию. Ты пойдешь со мной, я знаю все железные дороги как свои пять пальцев. Есть местечки, куда лучше не показывать носа – банды рокеров часто устраивают себе логово в заброшенных вагонах.

Спустившись к насыпи, Хилтон внимательно осмотрел велосипед.

– Хорошая машина, – оценил он. – Поедем на ней, когда окажемся на ровной местности. Ты сядешь на раму, а я буду крутить педали, так дело пойдет быстрее.

Они побрели вдоль насыпи.

– А ты куда держишь путь? – спросил Хилтон.

– На Серебряное озеро, – ответил Робин, испытывая гордость от того, что найденный им ориентир мог свидетельствовать об успешно пройденном испытании, которое устроили ему родители. – Это на севере.

– Знаю, знаю, – не моргнув глазом подхватил молодой человек, – мы как раз идем в ту сторону.

Судя по всему, он твердо решил держаться до последнего и не выдавать себя. Должно быть, Хилтон собирался вывести Робина на нужную дорогу, а потом скрыться под каким-нибудь благовидным предлогом.

«Он потому вмешался, что я прямым ходом направлялся к логову рокеров, – сообразил Робин. – Как только мы обогнем препятствие, он снова уйдет в тень и будет наблюдать за мной издали».

Неожиданно Хилтон пустился в пространные рассуждения об армейской жизни. Догадываясь, что тот ломает комедию, Робин слушал его невнимательно. Он предпочел бы играть в открытую, выложив карты на стол, а эти «прятки» ему порядком надоели. Робин умирал от желания прервать монолог своего спутника словами: «Послушай, мне удалось вырваться из когтей семьи Пакхей, установить местоположение замка, может, хватит? Зачем продолжать вести себя так, будто нам ничего не известно друг о друге? Что происходит?»

В голосе Хилтона стали звучать резкие, пронзительные нотки, он все больше и больше распалялся.

– Я совсем не хотел воевать, – ораторствовал он в сильнейшем возбуждении, – не хотел участвовать в тайной войне, которую не показывают по телевидению. Я страдаю клаустрофобией, ты знаешь, что это такое?

– Нет, – признался Робин.

– Ты слышал о великой американской войне? О войне Севера и Юга?

– Кое-что…

– Да ты просто дикарь! Такой же невежда, как все мальчишки твоего поколения. Видеоигры – это все, что вас интересует!

Робин бросил на своего сопровождающего презрительный взгляд. Стоило ли, в самом деле, прибегать к такой сложной интриге? «Прекрати, – чуть не сорвалось у него с языка, – мне отлично известно, кто ты. Избавь меня, ради Бога, от пустой болтовни. Ведь ты никакой не бродяга, а офицер, прикомандированный ко мне Антонией и Андрейсом. Я благодарен тебе за участие, но не надо принимать меня за болвана. И к чему эта фамильярность? Тебе все-таки следовало бы относиться с большим уважением к моему рангу».

Теперь Хилтон принялся размахивать руками, выражение его лица резко изменилось.

– Война и не думала кончаться, – с негодованием произнес он. – Не верь тому, что написано в учебниках по истории. Она продолжается и по сей день – Север против Юга, только ведется тайно, скрывается от общества. Никто уже не сражается в открытую, как было раньше: бои идут в местах, куда никто не посмеет сунуть носа!