Форс-мажор - Алексей Калугин

Исмаил тем временем нырнул под стойку и вновь появился с длинной катаной в руке.

– Ну, что ты теперь скажешь? – усмехнувшись, спросил он у Вергилия.

Фокусник легко парировал кинжалом первый удар катаны. Уходя от второго, он сделал шаг в сторону, где на него накинулся мужик с вампирскими клыками. Вергилий кинул его на стол и одним широким взмахом перерезал горло.

– Петр Леонидович!..

Я выпил все, что оставалось в бутылке. Судя по вкусу и запаху, это было низкопробное виски. В голове зашумело, в ушах зазвенели колокольчики. Перед глазами поплыли радужные разводы. Вергилий стряхнул с себя чешую и снова стал худосочным фокусником, больше похожим на гробовщика. Вампир с перерезанным горлом так и вовсе куда-то пропал. Зато Исмаил не претерпел никаких принципиальных изменений. Разве что костюм у него стал другого цвета – бледно-фиолетовым.

– Что ты хотел сказать про Облонск? – спросил я у снова запрыгнувшего на стойку Исмаила.

– Облонск? – Исмаил парировал удар Вергилия и сделал ответный, столь же безрезультатный выпад. – Я никогда не был в Облонске.

– Но ты хотел что-то сказать!

– Дурак! – быстро глянул на меня Исмаил. – Я могу только озвучивать твои мысли! Подумай сам! Кому нужно, чтобы ты поехал в Облонск?

– А, – безнадежно махнул я рукой. – Вы оба фехтовать не умеете, – и, покачиваясь в такт движению поезда, потопал к выходу из вагона.

Право слово, оба они надоели мне со своими тайнами мадридского двора. Тоже мне, кабальеро, принялись тут шашками махать… На кого они хотят произвести впечатление? Пуля, она, понятное дело, дура. Но почему не решить вопрос дурацким образом, если противник прямо перед тобой?

Из всего, что происходило, я мог сделать только один вывод – оба они ломают передо мной комедию. Вместе или поодиночке, придерживаясь каждый своей цели, это уже несущественно.

Я подошел к двери и дернул за ручку.

Дверь оказалась заперта.

– Эй! – обернулся я на дуэлянтов. – У кого ключ?

Исмаил теснил Вергилия. Быть может, потому, что меч у него был длиннее. Вергилий медленно отступал, отбивая атаки противника. При этом он то бросал в лицо Исмаилу горсть конфетти, то кидал под ноги петарды. Исмаил же, стиснув зубы, с ожесточением рубил все, что попадалось на пути, а именно столы и стулья. Если бы мне нужно было сделать ставку, я бы выбрал Исмаила.

Но, как оказалось, я недооценил иллюзиониста.

Быть может демонстрируя свою слабость, он таким образом пытался усыпить бдительность противника. А может быть, ему просто требовалось время для того, чтобы подготовить трюк. Как бы там ни было, в тот момент, когда Вергилий оказался зажат между двумя столиками и меч Исмаила уже был занесен для последнего, решающего удара, фокусник вдруг опустил руки и исчез, чтобы почти в ту же секунду материализоваться за спиной Исмаила.

Теперь противники стояли спиной к спине. Исмаил непонимающе пялился в пустоту перед собой. А Вергилий поднял свой огромный кинжал, пропустил клинок под локтем и, ударив ладонью по рукоятке, по самую гарду загнал его в спину Исмаила.

Исмаил пошатнулся, выронил из рук меч и, чтобы не упасть, оперся обеими руками о стол. Он с трудом повернул голову и мутным, теряющим осмысленность взглядом отыскал меня.

– Вторжение… – едва слышно прохрипел Исмаил. Кровь пенилась у него на губах, стекала по подбородку и капала на лацкан пиджака. Он смог выговорить еще только одно слово: – Прохлопали… – и лицом вниз упал в лужу собственной крови.

– О чем он? – растерянно спросил я у Вергилия.

– Не имеет значения, – фокусник схватил меня за локоть и быстро потащил к выходу.

– Что ты собираешься делать?

– Нужно убираться.

– Куда?

– Куда угодно. Если они знают, что мы в поезде…

– Кто «они»?

– Какая разница, – недовольно скривился Вергилий.

– Исмаил говорил о каком-то вторжении…

– Предсмертный бред.

– А если нет?

Вергилий резко и довольно грубо схватил меня за плечи и прижал спиной к стене.

– Послушай, – сдавленным полушепотом произнес он, глядя мне прямо в глаза. Взгляд у него был холодный и очень недобрый. – Я должен живым доставить тебя в Облонск. До всего остального мне нет никакого дела. Это ясно?

– Ясно, – кивнул я.

– Ну так и не задавай больше дурацких вопросов!

– Ладно, – не стал спорить я. Вергилий отпустил лацканы моего пиджака и сделал шаг назад. – Но только имей в виду: в Облонск я не еду. Я выйду на ближайшей станции и вернусь в Москву.

– С какого это перепугу?

– С такого! Это моя жизнь, и только я сам вправе решать, как ею распорядиться! Если Исмаил смог найти нас в этом поезде, значит, и другие смогут отыскать! И даже если тебе удастся расправиться со всеми, кто попытается прикончить меня в поезде, меня изрешетят пулями, как только я выйду на перрон в Облонске! Понимаешь ты это?.. У меня нет ни малейшего шанса выполнить то, ради чего я туда еду! А просто так, за здорово живешь, подставлять лоб под пули я не собираюсь!..

– Все сказал? – очень серьезно спросил Вергилий.

– Да!

– Идем в купе.

Дверь, которую я счел запертой, легко открылась, едва Вергилий толкнул ее.

Собственно, я был не против того, чтобы вернуться в купе. Я выбросил всю ту злость, что скопилась во мне, от выпитого меня развезло, и теперь я хотел только отдохнуть. Ну, может быть, еще съесть пару бутербродов, пусть не с рыбой, хотя бы с колбасой или сыром. Вергилий говорил, что еду можно заказать в купе.

Мы беспрепятственно миновали только первый вагон, отделявший нас от купе.

В тамбуре второго на нас набросился здоровенный, по пояс голый мужик с выкидным ножом. Вергилий обезоружил его одним ловким движением, ударил головой о стенку и запер в туалете.

Во втором вагоне пожилая торговка, катившая перед собой короб с шоколадками и леденцами, неожиданно выхватила из него короткоствольный автомат с откидывающимся прикладом и открыла по нас стрельбу. Хорошо, что рядом оказалась открытая дверь купе, куда меня и втолкнул Вергилий. Находившаяся в купе женщина смотрела на нас испуганными глазами и что-то пыталась сказать, но губы не слушались ее.

– Все в порядке, – я попытался успокоить испуганную пассажирку.

Но, похоже, только больше напугал. Женщина закрыла лицо ладонями и зашлась в плаче. Как будто это что-то могло изменить.

Безумная торговка давила на курок до тех пор, пока не выпустила всю обойму. Тогда она заглянула к нам в купе, приветливо улыбнулась:

– Конфеток, шоколадок не желаете?.. Есть арахис в сахаре, козинаки, пастила…