Последний хит сезона - Ирина Комарова

— Предложение, конечно, интересное, — ответил Никита, небрежно покачивая ногой. — Вам, наверное, уже приходилось такое писать?

— Как вам сказать. — Я очень естественно смутилась. — Приходилось, конечно, но не в таком объеме. Обычно такими серьезными проектами занимаются штатные журналисты. Нужно имя, понимаете?

— А имя надо заработать, — понимающе кивнул Никита.

— Вот-вот. — Я позволила себе радостно оживиться. — Но разве его можно заработать на мелких информациях? Нужно взять глобальную тему, раскрыть ее…

— То есть наша фирма — это глобальная тема? — В голосе Никиты зазвучало неприкрытое ехидство.

И тут же в разговор вступил Мурашов:

— Я думал, журналисты, чтобы выдвинуться, предпочитают криминальные сюжеты. Вот у нас, например, странная история произошла: сотрудница исчезла. Альбина Сторожева, не приходилось знать?

— Сторожева? — Черт, знаю я Альбину или нет? С Мурашовым я о ней не говорила, с Никитой тем более. Да, эту тему я обсуждала только с Зоей, значит, с чистой совестью можно от всего отпираться. Я потерла лоб, словно стараясь вспомнить, и покачала головой. — Нет, не слышала про такую.

— Странно. Она ведь, как оказалось, ваша коллега, журналистка. И тоже внештатница.

Я кашлянула и после небольшой паузы, вполне логичной при таком повороте разговора, сообщила:

— Журналистов в городе много. А уж нас, внештатников, тем более. Я не уверена, что из нашей газеты всех знаю. Где она работала?

— Газета «Время перемен».

Вы поверите, если я скажу, что немного занервничала? Ясно, что это не пустая болтовня, ясно, что Никита в чем-то меня подозревает. Но почему? Когда я сделала ошибку, какую? И главное, как мне вести себя сейчас? Быстро сворачивать разговор и уходить? Но я ведь журналистка и просто обязана проявить интерес к криминальной истории!

— Вы говорите, она работала у вас и исчезла? — Я услышала собственный голос словно со стороны. — Такая тема может оказаться интересной для «Воскресного бульвара». Не для серии статей про вас и вашу фирму, разумеется, там любые намеки на криминал будут неуместны. Но в нашем еженедельнике есть специальная страница… может, вам известны какие-нибудь подробности?

— Разве не знаете? — Никита расплылся в откровенно издевательской улыбке. — Разве вам Зоя ничего не рассказала?

Все-таки Зоя! Вот зараза! А ведь она мне сначала понравилась, такая симпатичная девушка! И что мне теперь делать, спрашивается?

— Зоя? Ах, Зоя! Да, конечно, она работает в отделе комплектации. Мы с ней вчера случайно встретились, поболтали, кхм… — Я уже хотела сказать, что ни о каких пропавших журналистках мы даже не вспоминали, но осеклась. Если Зоя доложила Никите о нашем разговоре, то глупо так откровенно врать: мне только навредит. А если Зоя ничего ему не рассказывала? Если это блеф? Тогда говорить правду — еще более глупо.

Я снова кашлянула и беспомощно похлопала ресничками. Дескать, а чего это вы, дяденьки, от меня, от такой милой девушки, хотите?

— И о чем же вы, позвольте узнать, разговаривали? — Виталий Александрович слегка наклонился вперед и, прищурившись, уставился на меня.

— Да я уже не помню. Так, о пустяках. Обсудили некоторые девичьи проблемы.

— Девичьи проблемы? — скривил он губы. — Никита, позови-ка ее.

Никита словно только и ждал команды — быстро встал и вышел. Значит, Зоя где-то здесь, рядом? Рабочий день закончился, почему она не ушла домой? Нехорошо, совсем нехорошо. Похоже, я крепко влипла. Мурашов играет со мной, как кошка с мышкой. Значит, что? Значит, надо сматываться. Прямо сейчас, пока Никиты нет. Я поднялась со стула.

— Пожалуй… — Увы, договорить я не успела.

Начальник службы безопасности вернулся, и разумеется, не один.

— Здравствуйте, Виталий Александрович! — бодро отсалютовала Зоя. Потом улыбнулась мне. — Привет!

— Привет. — Пытаясь сохранять невозмутимость, я снова опустилась на стул.

— Вы знакомы? — фальшиво удивился Мурашов.

— Конечно. Рита приходила к нам в отдел вчера. А после работы отвезла меня домой.

— Просто так отвезла? Или ей что-то от тебя нужно было? — мягко намекнул Никита.

— Я думаю, она хотела со мной поговорить. — Зоя весело подмигнула мне и, с пионерским энтузиазмом, продолжила: — Сначала Рита спрашивала про работу, про зарплату, про общую обстановку на фирме, но на самом деле ее Альбина Сторожева интересовала. Чем Альбина занималась, что сумела узнать… про левые тиражи тоже спрашивала. Я думаю, они подружки, и, когда Альбина пропала, Рита заволновалась. Поэтому и затеяла всю эту историю с интервью, чтобы пробраться на фирму и пошпионить немного. Так ведь? — Она снова мне подмигнула.

— Альбину тоже ты заложила? — холодно уточнила я.

— Почему заложила? — искренне обиделась девушка. — Я здесь работаю, у меня корпоративная солидарность! А Альбинка — кто она мне такая? Она, конечно, славная, но зарплату мне Виталий Александрович платит.

— Спасибо, Зоя. — Мурашов был сама любезность. — Можешь не сомневаться, я оценил твое старание и преданность интересам фирмы.

— Я всегда… — Она зарумянилась. — Я для фирмы… вы только скажите!

— Побольше бы нам таких сотрудников. — Никита одобрительно похлопал девушку по плечу. — Можешь быть свободна.

— Зоя, — негромко окликнула я. — Ты ведь знаешь, что Альбина исчезла. Может, ее уже нет в живых. И ты к этому причастна.

— Ничего подобного. — Она смотрела на меня ясными голубыми глазами. — Мало ли куда она могла подеваться. Я ничего про это не знаю, и меня это никак не касается.

— А?! С какими людьми работаем! — восхитился Никита. — Молодец, Зоя!

— Молодец! — подтвердил и Мурашов. — А теперь все, беги домой.

— До свидания. — Гордая собой девушка промаршировала к дверям.

Как только она вышла, Виталий Александрович перестал улыбаться.

— Так кто ты такая, девочка? — спросил он, пристально глядя на меня. — Откуда ты взялась, Рита Рощина?

— А может, ты вовсе не Рощина? — подал голос Никита. — Как тебя зовут по-настоящему?

— Рита Рощина. Я журналистка, внештатный корреспондент еженедельника «Воскресный бульвар». Позвоните в приемную, и, если Нелли еще не ушла, она вам подтвердит.

— Кто такая Нелли? — недовольно спросил Мурашов.

Я открыла рот, чтобы ответить, но меня опередил Никита.

— Нелли — это секретарь главного редактора. И если мы ей сейчас позвоним, то она действительно подтвердит, что наша милая гостья — и журналист, и внештатник, и прочую лабуду. Я сегодня не поленился, съездил в редакцию, потолкался там. И эта Нелли битый час расписывала мне, какая Рита умница и какие большие надежды на нее возлагает весь коллектив редакции и главный редактор лично. Но знаешь, в чем проблема? — Он резко повернулся ко мне. — Проблема в том, что, кроме этой Нелли, ни один человек в редакции Риту Рощину не вспомнил. И в подшивке «Воскресного бульвара» никаких следов журналистки Рощиной мне обнаружить тоже не удалось. Не то что статей, ни одной самой крохотной заметочки, подписанной твоей фамилией! Или, может, ты под псевдонимом печаталась? Ну? Ничего не хочешь объяснить?