Дайте мне обезьяну - Сергей Носов
Шрифт:
Интервал:
Он вспомнил, как сон, свое позавчерашнее пробуждение ото сна: пробудился он от щекотки. Кто-то трогал его за плечо, потом за талию. Открыв глаза, Тетюрин увидел седобрового старичка в белом халате, он снимал с Тетюрина мерку.
– Вы что – гробовщик? – спросил Тетюрин.
– Господь с вами, я портной.
– А зачем?
– Срочный заказ.
– На что?
– «На что, на что»… На костюм. На свадебный.
Из-за спины старичка образовался врач.
– Раз в рубашке родился, от счастья не отворачивайся, – произнес эскулап назидательно. – Все кости целы кроме одной. Через пять дней примерка – и гуд бай. Совет да любовь.
Он держал блокнот.
– Девяносто пять, – сказал старичок. – Теперь в талии… Семьдесят девять…
Доктор записывал.
Муж, бес в ребро, ушел к молоденькой, его играл Жалкин, который, вспомнилось, еще играл в том идиотическом клипе, рекламирующем пиво «Солнечное». Жена как бы Жалкина обратилась к экстрасенсу, который тут же воспользовался служебным положением в личных целях и направил свои колдовские чары на брошенную, несчастную женщину, а вовсе не на Жалкина. Однако жена беспутного Жалкина не дала себя совратить, колдун-экстрасенс остался с носом. Между тем молодая прелестница изменила герою с крутым без правил бойцом, а он, то есть герой, то есть Жалкин, стал пить, опускаться, забомжевал. Своих детей и жены считал себя не достойным. Был март, цветы распустились. Ну, музыка куда ни шло, запоминающаяся мелодия. Жена подобрала на вокзале, простила. Муж возвратился в семью.
Все, кроме музыки – дрянь. Жалко Жалкина, не тянет актер. Режиссура – ужасная дрянь. Беспомощные потуги изобразить правду жизни (если бы сказку! – так ведь нет: реализьм, бытовые подробности, претензии на правдоподобие!). Но более всего бесили Тетюрина диалоги. Картонные персонажи «Теплого марта» не владели естественным даром разговаривать по-человечески. Тетюрин был убежден: любой убогий сюжет можно спасти, заставь персонажей говорить по-людски. Порядок слов или их естественный беспорядок любую бредятину обезбредит, любую скрасит банальность. Но когда русский мужик говорит русской бабе: «Дай мне, говорит, шанс исправиться», а та, как и другая, да и он сам, чуть что: «Ты в порядке?» – друг другу, – хочется плюнуть в экран или смеяться Тетюрину.
Проблемы со смехом. Больно глотать, а смеяться – тем более больно. И еще, если смеялся, отдавало где-то справа в боку, что ли, где печень, куда и пальцем-то больно нажать. Не говоря о ребрах уже; из-за ребер трудно дышать. О тех же мозгах беспокоясь, врач просил не злоупотреблять телеящиком.
Тетюрин больше сидя ящик смотрел, чем лежа. Лежать он мог лишь на спине. На ногах передвигался, если не шевелил туловищем.
Палата у него была отдельная. Люкс. Был еще холодильник.
«Теплый март» уже третий раз показывали (Тетюрин видел второй). Местные теленачальники ненавязчиво подыгрывали «Силе и справедливости». Зрителей подкармливали серым Жалкиным, скоро он сам приедет сюда – из Москвы. Вот будет праздник.
«Ты в порядке?» – спросила добрая женщина беспутного, а теперь и бездомного Жалкина – еще не возвратившегося в семью; он полулежал на деревянной скамейке в убогом зале ожидания: нашелся. Ему было хуже, чем Тетюрину. А может, лучше – нашедшемуся. Сам бы он «хуже» сказал. По фильму – хуже ему, по жизни – хуже Тетюрину.
«Лида, прости…»
Потому что козел.
Сопливый конец отсекли блоком рекламы. Реклама была политическая. Кто во что, но в одну дуду. Клип Несоевой был не самым худшим. Вроде как у всех, в ту же дуду, но по-другому.
Хор такой закадровый. И это на фоне мельтешащей хроники: Несоева среди народа – старики, женщины, молодежь, дети смеются… Цветы. Большие такие буквы АНАСТАСИЯ СТЕПАНОВНА НЕСОЕВА разбегаются проворно и сочетаются в: А НОВАЯ НЕВЕСТА, ОНА И НАС СПАСЕТ – с большим таким восклицательным знаком!
Клип Несоевой не хуже, а лучше других, лучше всех – динамичнее, хоть и в ту же дуду.
Голос за кадром – для тех, кто не умеет читать, или не желает вспоминать буквы, или туго запоминает с первого раза – как заклинание (громогласно):
– А новая невеста, она и нас спасет!
И теперь уже сама спасительница Анастасия Степановна – не без компьютерной корректуры – крупным планом – в простоте мудрости:
– Любовь победит зло!
Реклама кончилась. Продолжение фильма. Плаксивое лицо Жалкина… «Лидочка…» – Тетюрин выключил. Второй раз до конца не вытерпеть, всему своя мера.
Но ведь нравится кому-то, кто-то искренне плачет… Злой ты, Тетюрин, злой.
Да, злой. Будешь тут добреньким.
На тумбочке лежали газеты, от одного взгляда на них Тетюрину становилось не по себе. В каждом номере было о нем.
Как его били. Кто и за что.
Как – это крепко. Кто – то враги. А за что – за любовь.
Не за общее дело, а за крепкое чувство. Не как рядового члена команды, а как влюбленного в женщину, любить которую опасно для жизни, ибо она сама способна ответно любить, а против высокой любви орудует слепая ненависть.
Большая фотография Несоевой. Заголовок:
ТАЙНА НАШЕЙ ЛЮБВИ!
Тетюрин не верил глазам, перечитывая:
Его били из-за меня. Я должна об этом сказать. Виктор приехал ко мне, он живет в Петербурге. Я старше, значительно старше его. Но ни расстояния, ни разница в летах нашей любви не помеха. Да, мы любим друг друга – и любим давно! Любим нежно, трепетно, безотчетно!
Мы хотели пожениться, вот наша тайна.
Мы хотели пожениться, не привлекая к нашему браку внимания, это же частное дело, не так ли? Мы задумали пожениться после вашего свободного волеизъявления, дорогие друзья, которое состоится, как вы помните, 29 сентября и на которое я призываю всех вас прийти. Я считала невозможной свадьбу до этой даты, я боялась, что меня обвинят в саморекламе. Вот, скажут, Несоева, нашла себе молодого жениха. А что он нашел в Несоевой? Виктор не понимал моих опасений, называл предрассудками, он считал, что мы должны быть вместе без всяких поправок на то, что скажут о нас другие.
Он приехал ко мне, чтобы побыть рядом со мной, чтобы поддержать меня в этой нелегкой изматывающей душу предвыборной схватке. А мне нелегко, мне, женщине, трудно. Вы видите сами, что происходит вокруг. Не надо было ему приезжать. Я должна была отговорить Виктора от поездки ко мне в это трудное время!..
Его били жестоко, били, как бить должны были меня, всю силу ненависти к «Справедливости и силе» обрушили на мою любовь, на беззащитного, справедливого и духовно прекрасного Виктора. Он писатель, переводчик триллеров и женских романов, возможно, вы читали «Маньяк из преисподней» и «Грани любви». По сути, они били меня, ибо он и я – мы давно уже одно целое.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!