Вредина для мажора - Ники Сью

Это вот… - родительница многозначительно вздохнула, явно делая акцент на личности Катерины.

- Ма, в чем дело? Смотри, - я раскинул руки в разные стороны. – Твой любимый сын в полном здравии. Спасибо, Рине.

- У тебя что-то… - мать перешла на шепот. – С этой девкой? Вы с ней…

- Мам, я начинаю ревновать, - попытался отшутиться. Маме, конечно, не понравилось. Она вообще мыслила однотипно: свадьба, дети, внуки. И все это добро сводила только к Анне. Не, я понимал, откуда такая позиция. Все-таки маман дружит с матушкой Блаженной. Отсюда и бесконечная любовь к «Анечке», но, в конце концов, не перегиб ли это?.. Я ведь никому и ничего не обещал. Уж тем более женитьбу и деток.

- Ромочка, эта… ты должен понимать, что девочки нынче не просто так обхаживают богатых ребят. Там даже схемы есть.

- Мам, ты Малахова пересмотрела что ли? – откровенно усмехнулся я. А вот она, кажется, искренне верила в ту чушь, которую несет. Женщины, что с них взять.

- Прекрати ерничать. Я тебе о серьезных вещах говорю.

- Чай хочешь?

- Рома! – крикнула мать, раздражаясь. Не нравилось ей, что я технично пытаюсь съехать с темы.

- Ну а что? У нас тут сырники есть. Катя, знаешь…

- Такие, как она на таких, как ты, дома строят! – завопила мама. И вот тут мне уже стало не по себе. Нет, любовь к Ане границ не знает. Однако ж делать выводы, что Катя хочет меня ограбить, это прямо скажем бред с большой буквы.

- Мам… - вздохнул. – Не кричи, пожалуйста.

- А что не кричи? Пусть знает! Да мне одного взгляда хватило, чтобы понять – золотоискательница! – понесло мать. К моему большому сожалению, на вой вышла Катя. Появилась в проходе, открыла рот, но ничего сказала. Зато я все понял. По глазам ее понял. В них так и застыло что-то граничащее с обидой, злостью и недопониманием.

Никогда прежде мне не было так стыдно и мерзко одновременно. За мать, за ее колкие фразы, за беспочвенные выводы. Сколько себя помню, подобного не было. Да, маму заносило. Да, могла ляпнуть глупость. Но чтобы настолько, чтобы поносить человека просто так… Я не узнавал маму. Более того, не знал, как ее обуздать. И Катя с ее взглядом. Потухшим. Туманным. Словно стекло, которое покрылось пленкой от сильных морозов. Вдруг показалось, что я потерял нить, ведущую к теплу. И от этого сделалось не просто тоскливо, а дурно.

- Всего доброго, Анастасия Александровна, - почти шепотом произнесла Катерина. А затем я услышал, как закрылась входная дверь.

- Рома! – не переставала мама.

- Как тебе не стыдно? – не выдержал я, сжимая руки в кулаках. Обида накатила. На мать, на ее чуткое внимание к моей персоне. И на то, как она хамски себя повела с Катей.

- Что? – опешила родительница.

- Где ты была, когда я тут валялся с температурой? Где была, когда скорая ехала пять часов? И как ты можешь так говорить о человеке, которого не знаешь? – крикнул, не сдержавшись.

- Я разве не вижу? Ты посмотри на ее вещи? Сколько стоят эти тряпки? Сынок! Пойми, такие девочки ищут добычу для будущего. Для кармана. Никакой любви здесь нет! – несла откровенную чушь мама.

- Да мне плевать в чем она ходит. Она была рядом, когда тебя и твоей долбанутой Ани не было. Она готовит мне завтрак, она оставляет мне записки, чтобы я не забыл принять витамины. Она, черт побери, заботится обо мне. За просто так! Поэтому иди домой, мам. Обдумай все те гадости, которые наговорили. Я хочу, чтобы ты извинилась перед Катей. Она не достойна такого отношения.

- Завтраки готовит? – глаза родительницы расширились еще больше прежнего, она подбежала к плите, открыла кастрюльку. Давай нюхать там что-то.

- Ма…

- К бабке надо сходить. Мало ли подсыпала чего.

- Так у меня пары. Давай, пошли. На выход. – Я положил руки на плечи маме, пытался выпроводить ее. А она продолжала нести ахинею про привороты. Если честно, никогда не думал, что моя мать дойдет до подобного. Уж кто, а образованные люди должны мыслить здраво. По законам логики. Правда, моя маман кажется, о них напрочь забыла.

Глава 26

Катя уехала без меня. Даже на звонок не ответила. Сбросила. Обиделась не иначе. Да я и сам разозлился. Выволок практически силой мать за дверь, пожелал ей всего хорошего и прыгнул в машину. Она, конечно, офигела, губы надула. Но мне уже было плевать. Так нельзя и точка.

По пути набрал Нику, попросил подождать меня на первом этаже. Он обычно не особо послушный, но сегодня покорно высидел. Окинул меня, правда, недовольным взглядом. Вообще Новикова многие побаивались. Слухи о нем распускали разные, но то скорей от обиды, зависти и прочего.

Никита в принципе был той еще темной лошадкой. Но только не со мной. Мы познакомились в шестнадцать. Я тогда с пацанами забился, что буду участвовать в нелегальных боях без правил. Буря в голове играла. Что-то доказать хотел, хрен знает кому. Соперником моим оказался Ник.

Он уже тогда был высокий, подкаченный, уверенный в себе. Костяшки рук разбиты, в уголке губ застывшая кровь. Ни капли страха. Уложил Новиков меня быстро. Шустрый, зараза. Холодный расчет, никаких эмоций. Ну, я и подкатил к нему после спарринга. Давай клянчить, мол, научи. Ник, конечно, меня бортанул. Сто лет я ему упал со своими просьбами. Это после уже как-то сдружились, по воле случая так сказать. Но изначально, Новиков нос воротил.

На боях Никита бабки зарабатывал и избавлялся от эмоций. Вечно у него траблы с отцом были. Хотел свалить от своих, искал возможности. Папаня у него тоже веселый типок. А вот матери у Ника нет. Умерла при родах. Наверное, поэтому Новиков не знает понятия ласки, милоты и цветущего одувана. Но зато он верный, честный, порядочный, а главное никогда не бросит в беде. Это мы тоже уже проверили, было дело.

На пару по мировой экономике шли вместе. Я вещал про Катю, про болезнь, про мать. Ник выслушал и по итогу заключил.

- Я бы на месте Катерины тебя на хер послал.

- Да ты меня любишь больше всех на свете, - покосился на него. В ответ Новиков улыбнулся. Редкое явление, когда от