Тайный ребенок от ректора. Оттенки прошлого - Анна Лапина

девочке, или оправдываться за наш поступок.

– Алёна, доченька, – Милена поворачивается к дочери. – Я люблю его, но просто хотела оставить это втайне. Понимаешь? А насчёт поцелуя ты правильно сделала. Нельзя целоваться с мальчиками без любви.

– Ты хотела Вадиму сюрприз сделать? – шепчет так, что это слышат все.

– Ну да.

– Ой! – повторяет она и поднимает взгляд на меня. – А давай ты не будешь знать, что она тебя любит? Она тебе потом скажет, когда вы поедете братика из роддома забирать, – и невинно хлопает глазками. На что я киваю. Но глубоко в груди закрываю дыру, оттого, что братика или сестрёнку мы Алёне никогда не сделаем. Ведь я не могу иметь детей.

Надо сказать Милене. Но… Но я не могу.

Она так счастлива. И я счастлив.

Мне не нужны дети. Мне хватит и дочери Милены – Алёнки. А своих… Отец – тот, кто воспитал, в конце концов. А я воспитаю девочку так, как она этого заслуживает. Сделаю её самой счастливой девочкой на свете. И она ни разу в жизни не пожалеет о том, что именно меня папой называет.

Глава 40

Милена

После плотного и весёлого завтрака, за которым Алёна ни секунды не замолкает и без конца хвастается перед всеми своим новым папой, мы с Вадимом вместе едем в академию.

Громов задерживается около автомобиля, отвечая на звонок. Я же, боясь опоздать на пары, не прощаясь с ним, вылезаю из своей машины и собираюсь бежать, но меня перехватывает человек, которому я не могу отказать в помощи.

Вика Лапина, которая тоже учится в этой академии, но на хореографическом факультете, просит меня узнать не что иное, как информацию о Громовых. Оказывается, и эта девчонка как-то связана с владельцами академии. Но раскрывать мне свою тайну она не решает. Я же не настраиваю. Единственное, что спрашиваю о том, какой именно из братьев что-то натворил. И мысленно надеюсь на то, что не Вадим. Мне везёт, и мой личный Громов остаётся невиновным.

И как бы я ни хотела ей помочь, ведь то, о чём она меня просит – незаконно, но Вика – моя семья, и о чём-то просто так просить она не будет. Значит, что-то важное и нужное.

На пару успеваю заскочить ровно за минуту до её начала. Сажусь на один из последних рядов, чтобы незаметно для всех перекидываться сообщениями с грозным ректором, который, вообще-то, должен мне дать учиться. Но ему неймётся.

Лучше бы работал! А не рушить в моей голове образ строгого ректора. Я, конечно, понимаю, что мы теперь вместе и тому подобное, но ведь… для меня это произошло слишком резко и по ощущениям сейчас словно мне в одну секунду перекрыли воздух и лишили свободы.

Слишком много Громова в моей жизни! Но я привыкну… Наверное.

Послав Вадиму сообщение о том, что мне надо учиться, а он меня отвлекает, выключаю телефон. Но всё же успеваю заметить смеющийся смайлик фиолетового цвета с рожками, который он мне прислал в ответ.

Серьёзный человек, блин!

Дожидаюсь окончания второй пары и спешу на обед, где мы должны встретиться с Сарой, чтобы я ей рассказала всё, что было на похоронах, и одновременно выполнила просьбу Вики.

– Вы с ним… того самого… – переспрашивает, округлив глаза. – Прям с ним. В одной постели. И джига-вига? – перетирает пальцы между собой.

– Ага, – киваю довольно, закусив губу, чтобы не улыбнуться. – И Алёна его папой уже зовёт!

– Да ладно! Ты ему рассказала? – восклицает, и её глаза становятся ещё шире.

– Нет, – мотаю головой, оглядевшись вокруг. – И тише пока. Я ему обязательно скажу, Сар. Но немного позже.

– Не тяни! Сразу ему скажи! Это ведь новость – бомба!

– Да я намекала! Он всё равно не понимает.

– Глупый, значит, – заключает она, цокнув языком. – И как ректором только стал с такими умственными возможностями?

– Сара, – хватаю её за руку, резко вспомнив о племяннице. – А ты можешь через клинику, где твой папа работает, кое-какие сведения достать?

– Нет! Не могу! – тут же отвечает, посмотрев на меня, как на дуру.

– Это не для меня. Для Вики.

– Тем более.

– Сар, не ей надо это сказать. А её врачу. Мне кажется… что там тоже не всё чисто, – придвигаюсь к подруге ближе. – Вика просила узнать про одного из братьев Громовых. А сведения отправить её врачихе-гинекологу, репродуктологу или что-то в этом духе. То есть с детьми связанное.

– У Вики же близняшки, – тянет, подозрительно прищурившись.

– Ага, – киваю.

– А что, если у неё близняшки не потому, что у неё в роду есть многоплодные беременности, а потому что… О боже! Она могла сделать ЭКО! – восклицает, и я вовремя успеваю ей рот прикрыть, иначе все бы услышали её это «ЭКО».

– Я тоже так думаю, – шепчу и, убедившись, что она больше не будет кричать, убираю руку. – Поэтому сделай для неё это.

– Это противозаконно, Лен! Врачебная тайна!

– Знаю. Но ты же поможешь? – невинно хлопаю глазками.

– А у меня есть выбор? Тем более что мне теперь тоже интересно, кто из братьев Громовых мог согрешить и стать отцом её детей. А что, если это твой Вадим?

– Не думаю! Нет! Не думаю!

– Владислав?

– Возможно, но не думаю, что такой, как он, пошёл бы на такое. Не тот типаж мужчины. Но если на спор… Вот тут да! А так сдавать свой материал? Ради чего? Денег? Так они у его семьи есть.

– А вдруг это Егор? – произносит не своим голосом. – Я не хочу, чтобы дети Вики были от него.

– Почему? – пожимаю плечами, не понимая, с чем связана её такая реакция на него. – Он, по-моему, неплохой парень. Весёлый.

– Потому что, – закусывает губу. – Этот неплохой парень должен стать отцом моих детей и моим мужем.

– Чего?!

– Разве ты ещё не поняла? – расстроенно вздыхает. – Егор мне нравится. И довольно давно.

– Ты его сумкой ударила!

– Ну я же любя! И как говорится: бьёт – значит любит? – шутит, но затем отвечает правду. – Когда выбор стоит между парнем и тобой, Милена, я всегда выберу тебя! Потому что все эти парни приходят и уходят, и лишь ты меня терпишь, что бы я ни сделала. Косяки мои исправляешь. Ты мой друг, а эти люди могут быть любимы мной сейчас и ненавистны потом.

– Сара, – зову её и изображаю сердечко из пальцев. – Люблю тебя!

– И я тебя!

– А теперь рассказывай, как у вас с Егором всё? – двигаюсь к ней поближе в ожидании подробностей. – Вы же каждый