Агенты СИНЛАРа - Анна Тин

На вид он выглядел молодым, но не юным гшаммцем, генетически скорее представителем высших каст, то есть светлокожим и гладкокожим, но со многими нестандартными признаками. На нем не было никаких татуировок и вообще следов любых других ритуалов, обязательных для знати и молодежи, прошедшей через воинскую повинность. Хотя по возрасту он должен был бы уже побывать там. Его жилище было неплохо обставленным и обширным, с тайниками и скрытыми ходами, идущими в глубь земли. Имелись изрядные запасы пищи, причем, судя по всему, подземного происхождения. Во всяком случае, слепые рыбы и такие же сушеные крабы скорее всего из пещерной фауны. Самое поразительное, что у него не было никаких светильников. Так что он или слеп, или может видеть в темноте. Скорее всего второе, судя по активности зрительных зон его мозга. Они явно развиты и способны к переработке внешней информации. Молодой человек для имперца был слишком чувствителен. Он беспокойно двигался внутри своего жилища, вертел головой, и я поняла, что он ощущает как мое энергетическое присутствие, так и мое считывание. От него не исходило никакой агрессии, но, на всякий случай, я запаслась парализующим браслетом. Лишний раз порадовавшись, что сириусианские модули умеют проходить сквозь плотную среду, я направила «Странник» в толщу горной породы, и он причалил прямо к той полости, где находился абориген. Местный житель стоял возле стены, боком, но как только я вышла из люка, сразу повернулся ко мне лицом Да, он видит в темноте (как и я сейчас, но только я — благодаря гравивизору). От него не ощущалось никакой неуверенности или беспомощности, типичной для слепых. Он разглядывал меня настороженно, но без малейшей паники, как это было бы практически в любом другом случае. По идее, я была экипирована под гшаммку средних лет, скромно одетую и принадлежащею к невоинственной касте. В моем облике, о котором я, на всякий случай, посоветовалась с ЭМ-СИ, не было ничего, что могло бы испугать обитателя этого мира. Я ожидала услышать голос своего нового знакомого, но он внезапно обратился ко мне телепатически:

— «Долго же вы заставили меня ждать.»

Удивительные претензии, если учесть, что мы повстречались с минуту назад. Он не мог быть СИНЛАРским порученцем, и что тогда имеется в виду? Кого он ждал? Казалось, он почувствовал мою растерянность, и это его успокоило.

— «Хотя, разумеется, у вас могли быть свои причины. Вы сможете понимать мой язык, если я буду говорить вслух?»

Само собой, смогу. Коммуникатор — это первое, что я вставляю в пояс, когда собираюсь общаться с аборигенами. Я сделала знак, обозначающий, в местных понятиях, подтверждение. Для человека это был бы кивок. Только после этого он, на самом деле, заговорил, медленно, чуть хриплым, низким голосом:

— У вас слишком сильное и странное свечение. Мне очень трудно посылать вам мысли в голову. Как вас зовут?

Забавно. Именно это же я хотела спросить и у него. Ладно, сделаем первый ход:

— Можете именовать меня Кен.

Вряд ли у нас есть общие знакомые, меланхолично подумала я. Так что мое имя для него ничего не значит.

— А как вас называть?

— Нас называют Смотрителями. Но лично меня зовут Уло.

Первый раз вижу взрослую мужскую особь гшаммца, кроме самого Шенгуфа, с собственным именем, а не номером или инсектным обозначением. Но есть вещи еще более странные:

— Почему, Уло, вы говорите, что ждали меня?

Это его нисколько не смутило, и он пояснил:

— Не лично вас, Кен, конечно. Посланников. Я вызвал вас еще год назад — не думал, что придется так долго ждать.

— Ну хорошо. А каким образом вы вызывали?

Вот это, казалось, заставило его немного поколебаться:

— У меня нет точного ответа, — спокойно признал он. — Никто из нас не может даже приблизительно описать механизм, который срабатывает при Зове. Нам известен только результат. Если нашему миру угрожает настоящая опасность и мы посылаем Зов, то помощь обязательно придет. Появятся Посланники и помогут нам.

— Вы считаете, что вашему миру угрожает опасность?

— Конечно. А вы нет?

Мне ничего не оставатось, как согласиться с его логикой:

— Я — да. Я тоже так считаю.

— И ведь вы поэтому сюда пришли?

Тоже невозможно отрицать:

— Да, поэтому.

Он, явно довольный, отошел и сел на деревянный чурбан, покрытый жесткой циновкой:

— Вот видите, я не ошибся.

Разговор мне казался все более абсурдным, но одновременно очень полезным:

— А почему вы полагаете, что ваш мир под угрозой?

Он, видимо, решил, что я его проверяю на сообразительность, но ответил:

— Конечно, из-за армады Шенгуфа. Как только они улетели, сразу появилось много знамений, которые были и в Пророчествах. Пол возле зеркала покрылся черным лаком. На мозаике проступили кровавые пятна. В священном водоеме умерла бессмертная рыба Дутур. У нас не было ни малейших сомнений, что надо посылать Зов. Вы, если хотите, тоже присаживайтесь. Вон туда.

— Вы меня совершенно не боитесь? — я воспользовалась приглашением и ощутила под собой плетеный рельеф сиденья.

Похоже, он удивился:

— Конечно, нет. Вы же не с поверхности. Имперцы не умеют проходить сквозь стены, и потом они никогда не послали бы женщину. А настоящие Посланники могут принять любую форму, какую захотят.

Мне стало по-настоящему любопытно:

— А откуда, как вы думаете, я пришла?

Уло с готовностью поделился:

— Все знают, что Посланники приходят из Центра Мира. Из огненного озера, где спит Великое Дыхание.

М-да. Похоже, мы не поняли друг друга с самого начала.

— Уло, скажите, а по-вашему, кто такой К'Тааг?

Настроение у него явно испортилось, и он неохотно объяснил:

— Повелитель умерших плохой смертью. Зло нашего мира. Мы ему не поклоняемся.

Я вспомнила кровавые зрелища в Ширтахо. Да, хорошей подобную смерть назвать трудно. И решила его успокоить:

— Мы считаем точно так же. Но его очень трудно выкурить отсюда, с Гшамм.

Абориген мотнул головой (жест, аналогичный человеческому пожиманию плечами):

— Нам трудно. А вам — нет. Если бы вы хотели, вы давно бы убрали Камень и тогда К'Таага больше не было бы.

Вот это настоящая сенсация! Оказывается, кто-то точно знает, как можно дешево избавиться от Склерота. На истину не похоже, но почему бы не проверить? Придется ему подыграть:

— Но мы не знаем, где находится камень. Поэтому и не можем его убрать.

Уло посмотрел на меня с сомнением. Но потом все-таки пояснил:

— Так не может быть. Вы меня снова испытываете.

— Нет, — я безбожно врала, примеряясь к его понятиям: — Хитрый К'Тааг сделал так, что мы о нем забыли. И только вы можете нам напомнить, где лежит Камень.