Ловец душ и навья невеста - Ольга Ярошинская

Через час Рихарда растолкали к утренней службе, где отец Йорган, бордовый до самых залысин и трясущийся от ярости, ткнул в него пальцем. Вину Рихарда не могли доказать, но кому это было нужно? К счастью, монашки не дали забить его до смерти, но отец Йорган запер его в чулане, а потом, когда дверь открылась, впуская болезненно яркий свет, Рихард увидел перед собой человека. Высокий, плечистый мужчина, с угольными глазами и коротким седым ежиком волос, подал ему руку, помогая встать.

Отец Йорган вопил, что этот мальчик — исчадье тьмы и навье отродье, и просил ловца душ убить тварь, но тот вместо этого забрал Рихарда с собой…

— Так я попал в академию ловцов, — добавил Рихард, наблюдая, как Карна ест овсянку. — Давай, еще ложечку. Отец Йорган был в общем неплохим человеком. Плохим учителем — это да. Недалеким, сварливым, несдержанным. У него в попечении было с полсотни беспризорников, как с такими справиться без ремня? После окончания академии я даже хотел попросить прощения и заехал в приют, но отец Йорган давно умер.

— Почему ты не вернул череп на место? — возмутилась Карна.

— Тогда, в детстве, из принципа. А потом церковь сгорела. Череп нашелся там же, где я его и закопал — целый и невредимый, и я взял его с собой. А потом понял, что навь боится Гектора. По-видимому, он действительно был святым. Конечно, от высшей нави не защитит, но ни вотум, ни какой-нибудь банальный жрун тебя не тронет.

— Так кто у нас явился? Муж? От чего он помер? — влезла Грета. — Ты его часом не отравила?

— Несчастный случай, — холодно ответила Карна. — Спасибо, я наелась. Пойду к себе.

— А что за мужик храпит в твоей спальне? — спросила Грета, едва она вышла из кухни. — Харди, я, конечно, догадывалась, что ты открыт для экспериментов, но настолько…

— Это Фифи, — сказал Рихард. — Собачка. Покорми ее чем-нибудь. И побудь с Карной, пока я не вернусь.

— А ты куда, снова бегать с кабаном?

— Нет, у меня дела, — ответил Рихард. Он вынул из кармана брюк розовую ленточку, усыпанную стразами, и задумчиво посмотрел на два тусклых камешка, заметных среди стекла. — В Рывне происходит что-то странное: два жруна, потом безголовый труп и вот теперь явление мертвого мужа…

— А я давно говорила, — поддакнула Грета. — Тьма наступает. Начнется навий век, и лишь птицы будут виться над землей, усыпанной костями.

— Кстати, о костях, — вспомнил Рихард. — Свари какой-нибудь суп, а?

— А Карна? — насупилась Грета.

— Она не умеет готовить, — улыбнулся он.

Перед тем, как уходить, Рихард взбежал на второй этаж и заглянул к Карне. Она спала, подложив руку под щеку, а Фифи сопела рядом, иногда всхрапывая таким густым басом, какого сложно было ожидать от ее тщедушного лысого тельца. На полке за Гектором снова стояла фотография, и Рихард, нахмурившись, подошел ближе. Эдмон не был таким уж уродом, если судить справедливо. Короткий нос прямой и с тонкими изящными ноздрями. Оттопыренную нижнюю губу кто-нибудь мог бы посчитать чувственной, а глаза… Сложно судить по фотографии, какими они были. Поставив фото на место, Рихард снова взглянул на Карну. Свалилось же на него сокровище. За пару дней она успела надавать ему пощечин, облить вином, обозвать, унизить, вывести из себя, а заодно и вызвать в его душе ревность и иррациональное желание не отпускать ее никогда.

С ней было интересно. В ее глаза хотелось смотреть снова и снова. А что до тела… Рихард окинул Карну взглядом с головы до пят. Он узнает все его секреты совсем скоро. Она была такой податливой с утра, такой мягкой. И такой несчастной…

Что бы ни понадобилось тут Эдмону, пусть убирается назад во тьму.

Рихард вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, спустился вниз и, захватив кинжал, отправился на пробежку.

Промозглый ветер хлестнул его по лицу, окатил моросью, и сырость тут же пробралась под свитер, так что на миг Рихард подумывал вернуться и одеться потеплее, но в итоге лишь прибавил темп. Дыхание вырывалось из его рта паром, а сердце застучало быстрее, подгоняя кровь. Серые улицы Рывни были пусты — мало кому захочется гулять в такую погоду, и яркое алое пальто Уго он приметил издалека.

Оборотень ждал его на Шальном перекрестке, где пересекались сразу три улицы. Расставив ноги пошире, Уго переносил вес то на одну ступню, то на другую, не особенно заботясь о том, как это выглядит со стороны.

Рихард кивнул ему и, не останавливаясь, махнул в сторону улицы, ведущей в верхнюю часть города.

— Меняем маршрут? — выкрикнул Уго, догоняя его.

— Хочу забежать кое-куда. Не против?

— Нисколько.

Дождь стал накрапывать сильнее, и вода собиралась в швах брусчатки, узкими ручейками бежала вдоль бордюров, стремясь вниз, к реке.

— Карне понравилась будка? — спросил Уго.

— Она в восторге, но случилось кое-что неприятное.

— С Карной все хорошо? — встревожился Уго.

— Она повстречалась со своим мертвым мужем, — ответил Рихард. Решив сократить путь, он свернул в такой узкий переулок, что Уго пришлось отстать и бежать следом.

— Что ты сказал? — выкрикнул он ему в спину. Эхо тяжелых шагов отразилось от влажных стен, а ветер ударил в грудь, будто желая вытолкнуть их прочь.

— Эдмон, — крикнул Рихард в ответ. — Мертвый муж Карны. Так его звали. Воплотился в вотума и пришел требовать… не знаю чего.

— А Карна что?

— Говорит, что они любили друг друга, и он не может желать ей зла.

— Даже не знаю, как относиться к тому, что она уже была замужем. — Узкий переулок закончился, ветер разочарованно взвыл позади. Уго догнал Рихарда и снова побежал рядом. — С одной стороны — хорошо. Она знает, что у мужчин есть недостатки и готова с ними мириться.

— Не думал, что у тебя есть недостатки, — искренне удивился Рихард.

— А хвостик?

— Разве что, — кивнул он.

— К тому же у нее есть опыт, — добавил Уго и широко улыбнулся выходящим из магазина дамам, так что те шарахнулись в сторону. — Ты понимаешь, о чем я?

— Боюсь, что да.

— На фоне мертвого мужа я только выиграю. Посуди сам — какой-то задохлый аристократишко и оборотень-кабан.

— Ни в какое сравнение не идет, — подтвердил Рихард. — Но…

— Но она наверняка попытается привнести в нашу семью прежние порядки.

— А у тебя есть свой взгляд на это.

— Разумеется. Все эти сервировки стола, украшения. Еще, чего доброго, начнет выращивать цветочки вместо овощей, или учить детей играть на скрипке. И вот еще одно «но»: у нее нет детей. А это странно, ведь она была замужем.

— Недолго, судя по всему.

— Все равно. Как думаешь, она согласится проверить свою плодовитость до свадьбы?