Таинственная любовница - Виктория Холт

Они с Теренсом подолгу беседовали, и, как я ни старалась, мне было трудно поспевать за ходом их мыслей. Когда родилось предположение, что рядом с этим римским городом может оказаться амфитеатр, все пришли в неописуемое волнение, и вся экспедиция отправилась обследовать некоторые находки, которые могли указать на правильность такого предположения. Меня они с собой не пригласили.

— Видишь ли, Джудит, — примирительно проговорил Тибальт, — это — дело профессионалов. Если я возьму тебя с собой, другие тоже начнут приводить с собой посторонних.

Я не возражала. Что ж, очень скоро я пополню свои знания настолько, что меня непременно сочтут достойной принимать участие в подобных мероприятиях. Тибальт, уходя, нежно поцеловал меня.

— Я вернусь через несколько часов. Что ты будешь делать, пока меня не будет?

— Читать книгу о римских развалинах. Я здесь обнаружила целую библиотеку, так что очень скоро стану такой же знающей, как ты.

Это рассмешило мужа.

Я провела весь день в одиночестве. Что ж, нужно быть готовой к такому положению вещей. Но, как бы я ни интересовалась археологией, все же я была новобрачной, у которой медовый месяц, и никакая древнеримская мостовая, даже если это была геометрическая мозаика, не могла сравниться с родниками и валунами Дартмура.

После этого случая он часто уезжал на раскопки вместе с рабочими. Иногда я ездила вместе с ним. Я разговаривала с членами экспедиции. Я изучала карты, даже что-то там копала, как в Картерз Медоу. Я наблюдала методы первой помощи в реставрации тарелки, на которой была изображена голова цезаря. Я была потрясена всем увиденным — но… Больше всего на свете мне хотелось остаться наедине с Тибальтом.

На раскопках мы пробыли две недели. Мне показалось, что Тибальту не хотелось уезжать. В наш последний вечер он провел несколько часов, запершись с директором экспедиции. Я была уже постели, когда он вернулся. Это было уже после полуночи.

Он присел на край кровати. Глаза его сверкали.

— Я совершенно уверен, что здесь где-то есть амфитеатр, — сказал он. — Какое открытие! Думаю, это будет одно из самых значительных поселений в Англии. Профессор Браунли не перестает говорить о своей удаче. Ты знаешь, что они нашли тарелку с изображенной на ней головой? Если они смогут выяснить, чья это голова, находка станет настоящим открытием!

— Знаю, — ответила я. — Я видела, как ее складывали из кусочков.

— К сожалению, недостает нескольких фрагментов. Но, конечно, самое захватывающее — это мозаичный пол. Я бы датировал черно-белую мозаику где-то семьдесят четвертым годом нашей эры.

— Я уверена, что ты абсолютно прав, Тибальт.

— Но нельзя сказать наверняка… пока не найдутся неопровержимые доказательства… Почему ты улыбаешься?

— Разве я улыбалась? — я протянула руки к нему. — Может, я просто подумала, что в жизни существуют более интересные вещи, чем римские руины.

Он тотчас приник ко мне, и на несколько мгновений мы замерли в объятиях. Я тихо рассмеялась.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Да, есть более интересные вещи. Но я думаю, гробницы фараонов гораздо любопытнее!

— О, Джудит, — воскликнул он. — Как замечательно быть вместе! Я так хочу, чтобы ты поехала вместе со мной!

— Конечно, — сказала я. — Из-за этого ведь ты и женился на мне.

— И по разным другим причинам.

— Эту причину мы обсудили… теперь давай поговорим о других.

Я радовала и забавляла его. Мое откровенное наслаждение нашей любовью — я была в этом уверена — наверняка бы шокировало Доркас и Элисон. Да, многие, очень многие сочли бы меня бесстыдной и развязной.

Не знаю, считал ли меня такой Тибальт.

— Понимаешь, — сказала я, — я совершенно не умею притворяться. И никогда не умела.

— Я недостоин тебя, Джудит.

— Но ты можешь постараться быть достойным! — воскликнула я и обняла его.

Я была счастлива. И он тоже. Но так ли счастлив, как когда стоял на мозаичной мостовой или держал в руках осколки старинной тарелки?

«Действительно ли он счастлив?» — думала я.

Глупо, конечно, допускать такие пустые сомнения. Но я не могла забыть пророческие взгляды Доркас и Элисон, их намеки и причитания, фанатичные глаза старого Пеггера на крыльце церкви… Если бы сэр Ральф не оставил мне наследства, вот тогда бы я была совершенно уверена, что Тибальт женился на мне ради меня самой.

Но все это можно было забыть… на время. И я пообещала себе, что со временем все равно сумею прогнать эти мысли.

А потом мы вернулись в Гиза-Хаус.

* * *

Мы приехали домой под вечер, темным пасмурным днем в начале ноября. Октябрьские ветры уже сорвали с деревьев почти все листья. Но когда мы ехали в экипаже со станции, вокруг было непривычно тихо, потому что ветер стих. Стояла типичная для ноября погода — тепло и сыро. Когда мы въехали в железные ворота Гиза-Хаус, Табита вышла навстречу.

— Не очень приятный день, — сказала она. — Вы, должно быть, продрогли до костей. Заходите скорее, мы сразу же выпьем чаю.

Она внимательно смотрела на нас, словно подозревала, что наш медовый месяц получился не очень удачным. Почему у меня сложилось впечатление, что все считают, что мы с Тибальтом не подходим друг другу?

«Это все выдумки и мое воображение!» Я посмотрела на дом. «Дом с привидениями!» — подумалось мне. Я помню, как дразнила Теодосию, пугала ее, заставляя бежать по тропинке прочь от дома. Я подумала о няне Тестер, которая, наверное, сейчас выглядывает из окна верхнего этажа.

— Гиза-Хаус всегда интриговал меня, — сказала я, входя в холл.

— Теперь это — ваш дом, — напомнила мне Табита.

— Когда мы вернемся из Египта, Джудит, может быть, захочется что-то поменять в доме, — сказал Тибальт, взяв меня под руку. Он улыбнулся мне. — Но пока мы должны сосредоточиться на наших планах.

Табита проводила нас в нашу комнату. Она была на втором этаже, рядом с той комнатой, где я видела саркофаг. Пока нас не было, Табита заново обставила ее.

— Вы молодец, — похвалил ее Тибальт.

Я увидела в полумраке Мустафу и Абсалама и заметила, что они внимательно смотрят на меня своими темными глазами. Они, конечно, помнили меня шумным ребенком, а потом — компаньонкой из Кеверол-Корта, которая приходила брать книги. Теперь я стала их новой хозяйкой. Или этот титул остался за Табитой?

Как бы мне хотелось, чтобы люди не засевали мою душу зернами своих дурных предчувствий!

Сначала Табита отвела меня в нашу комнату и оставила там, чтобы я могла привести себя в порядок, а сама вернулась с Тибальтом в гостиную. Служанка принесла горячей воды. Умывшись, я подошла к окну. Сад, как всегда, зарос кустами и деревьями и поэтому выглядел очень темным. Я видела паутину на кустах, блестевшую капельками влаги там, где на нее падал свет. Я видела это много раз в такое время года…