Пленных не брать - Сергей Соболев

Гартнер медленно кивнул.

— Там черным по белому сказано, — продолжил Хейс, — что вы обязаны оказывать нам максимальное содействие. И еще там написано, что ваш покорный слуга выполняет в Москве ответственное поручение правительства и имеет в этой связи карт-бланш на любые действия. Аналогичное послание двое суток назад получил наш посол. Верно?

Последовал еще один кивок.

— Джордж, старина, единственное, чего мы должны с вами по-настоящему опасаться, так это невыполнения стоящей перед нами задачи. Выбор средств полностью на наше усмотрение. Выполним задачу — будем ходить в героях, провалим дело — вам дадут пинка под зад, а я отправлюсь стричь газоны в своей усадьбе в Санта-Монике.

— Слишком велик масштаб операции, — с сомнением сказал Гартнер. — И слишком мало времени отведено на ее подготовку. Боюсь, как бы контрразведка русских не прищемила нам хвост.

Хейс сделал пренебрежительный жест.

— Вам не о чем беспокоиться. Если паче чаяния события примут неблагоприятный оборот, агентство и госдеп могут легко доказать свою непричастность к этому делу. Если кто здесь рискует, так это мы с Ричем, но наши организации как раз для таких целей и были созданы.

Теперь давайте поговорим о деле. Рич, вы уверены, что доставите этих двоих в Москву в указанные сроки? Кстати, где они сейчас обретаются?

— Поблизости. — На суровом лице Паркинсона появилась улыбка. — Можно сказать, что нам повезло. Дэймон в Латвии, а Эндрю в Эстонии, в окрестностях Вильянди. У нас там летние лагеря, по поручению местных властей натаскиваем антитеррористические подразделения.

— Отлично. Есть возможность с ними связаться?

— Нет проблем. Через час они уже будут знать, что им пора паковать вещички и собираться в Москву. Осталось лишь решить проблемы с транспортом.

Хейс вопросительно посмотрел на резидента.

— Организуем все по высшему разряду, — сказал тот. — Учитывая дефицит времени, услугами местных авиакомпаний лучше не пользоваться. У них вечные проблемы: забастовки персонала, отсутствие топлива и переносы времени вылета. Организуем рейс бизнес-класса. Частным самолетом, туда и обратно. Они могут прихватить с собой хоть целый арсенал оружия, все равно их никто не будет досматривать. Куда готовить рейс? В Таллин или Ригу? Сразу скажу, таллинский маршрут более предпочтителен.

— Договорились, — утвердительно кивнул Паркинсон. — Завтра в полдень они будут в таллинском аэропорту.

— Отправляйтесь в посольство, Джордж, — дал указание Хейс, — и как следует утрясите все детали.

Гартнер раскланялся и покинул номер. Как только дверь за ним закрылась, Хейс и Паркинсон обменялись многозначительными взглядами.

— Скользкий тип этот Гартнер, — сказал Паркинсон.

На губах Хейса появилась пренебрежительная гримаса.

— В те времена, когда я работал в конторе, его к такой должности и на пушечный выстрел бы не подпустили. «О времена, о нравы!..» Разленились они все тут, для разведки Россия нынче райское местечко. Добавьте к этому относительно легкую возможность пополнить свой банковский счет… Хотите узнать правду, Рич, почему он так стелется передо мной? Понятно, рекомендации, звонки из агентства и госдепа, но это лишь полдела. С помощью наших русских друзей я навел справки о теневой стороне деятельности резидентуры и нашего приятеля Джорджа. Выяснилось, что у него на счетах двух московских банков лежит кругленькая сумма, здесь дают высокие годовые, а в дополнение к этому еще открыт счет в Люксембурге. Недурно устроился, да? Финансовым учреждениям США, естественно, об этих счетах ничего не известно.

— Он что, связан с местной мафией? — насторожился Паркинсон. — А что, если через него пройдет утечка?

— Нет, до этого дело пока не дошло, — скривил губы в улыбке Хейс. — Дело обстоит гораздо проще. Через московскую резидентуру вот уже несколько последних лет проходят большие суммы наличных. Для оплаты информаторов, подкупа чиновников, так же оплачиваются услуги представителей прессы. Проконтролировать эти средства крайне трудно. Вот один лишь пример. Гартнер сообщает в Лэнгли, что такой-то человек может оказаться нам полезен. Этот некто требует за свои услуги, допустим, двести тысяч долларов. Работает с информатором либо агентом сам Гартнер или один из его доверенных офицеров. И все, концов не найти. Никто уже не узнает, сколько они денег выдали информатору, двести тысяч или двадцать. А может, и не было никакого информатора, сведения сейчас можно добыть самыми различными путями. Что касается агентурной работы, здесь вообще отношения между офицером ЦРУ и агентом строятся исключительно на доверительных принципах.

— Здесь возможны разные мошеннические трюки, — согласился с ним Паркинсон. — Такое впечатление, что ваши московские коллеги заразились вирусом алчности от русских нуворишей.

Хейс легким кивком согласился с ним и продолжил рассказ:

— Я намекнул Гартнеру, что мне известны все номера его счетов, следовательно, он сидит у меня на крючке. Как вы понимаете, Рич, критическая ситуация в Москве сложилась в первую очередь из-за халатности московской резидентуры. Пока они занимались финансовыми аферами, Щербаков и его друзья, действуя у них под самым носом, успели укрепить свои позиции. Позже я переговорю с директором, Гартнера из Москвы нужно убрать, а резидентуру основательно почистить.

— Он действительно так опасен для нас, этот отставной генерал?

В глазах Хейса промелькнули недобрые огоньки.

— Вы даже не представляете, Рич, сколько он нам крови попил, когда возглавлял советскую разведку в Штатах и Канаде… Его людям удалось провернуть несколько удачных операций, Советы тогда получили доступ к секретным военным технологиям. Убытки составили несколько миллиардов долларов. Они заполучили чертежи системы управления запуском ракет с атомных подлодок, затем расшифровали телеметрические коды. Но кремлевские правители по обыкновению не смогли должным образом распорядиться попавшей в их руки добычей. Были и другие не менее удачные операции. Щербаков как никто другой знал, где находится слабое место нашего общества. Он знал, чем можно заманить в ловушку. Любовь к деньгам. Если нас что-то погубит, то лишь чрезмерная порой страсть к обогащению. Его сотрудники, работавшие по линии ПР и НТР, в процессе вербовки никогда не пытались доказать своей будущей жертве преимуществ коммунистической идеологии над западным образом жизни. В сущности, Щербаков первым из русских, еще задолго до реформ Горбачева, деидеологизировал разведку, поставив ее на солидную профессиональную основу. Русские целенаправленно били в самые незащищенные места, предлагая за сотрудничество огромные деньги. Я говорю о вашингтонской резидентуре, в других местах с подобными вещами сталкиваться нам не приходилось. Тот же Щербаков первым из крупных русских разведчиков пришел к выводу, что доллар, вложенный в разведку, обернется десятью долларами прибыли. И еще у него была такая особенность… Завербованные его сотрудниками люди понятия не имели, что они работают на русских. На Израиль, к примеру, Аргентину или Францию, но не на Советы. Подобные вербовки он проводил мастерски.