Черный конверт пуст… Как обрести истинную силу и тайные знания - Дмитрий Чарков

Дома она с облегчением выдохнула. А, пройдя в гостиную и включив свет, вздрогнула – в кресле сидел Акимов.

Он выглядел похудевшим и осунувшимся, с щетиной и нечесаными светлыми волосами, доходившими почти до плеч. В глазах был блеск ожидания и неуверенности.

– Не пугайся. Это я.

Ирина молча сползла по стене на пол. В который раз за сегодня?

– Это ты.

Он молча кивнул.

– Сегодня Галя… – начала было зачем-то она.

Он встал с кресла, подошел и уселся рядом на пол. Ирина смотрела на мужа и не могла понять, что же происходит в ее душе – усталость, отчуждение, радость?

– Ты где был? – спросила, словно он просто вернулся под утро после встречи с одноклассниками накануне. Только на этот раз Андрей был совершенно не похож на подгулявшего муженька.

Он посмотрел на нее долго. Как тогда, в последний день. С любовью. Нет, ей действительно это не привиделось. Потом обнял ее, прижал к себе.

– Уже не важно. Я не был с другой женщиной, и не был с другим бизнесом. – Акимов погладил ее по щеке. На кончиках его пальцев застарелые заусенцы легонько цепляли ее кожу. Но было приятно. И тепло.

– Я стала настоящей бизнес-леди. Только ничего не получается, – сказала она тихо.

Он поцеловал ее волосы.

– Ты молодец.

Она в этом искренне сомневалась. Но это было, впрочем, не важно.

– Ты больше не уедешь в филиал?

Он помолчал и ответил:

– Я больше никуда не уеду. Без тебя.

На душе у Ирины стало спокойно. Она почему-то была уверена, что так оно и будет – он никуда больше не уедет.

– А Галя?..

– Я знаю. Но ничего не мог сделать. Ты мне веришь?

– Да.

– Тебе страшно?

– Уже нет.

Ирина вдохнула аромат своего мужа. От него пахло потом и луком – он давно не был в душе.

Теперь она знала, что все будет нормально. Только дома сидеть ей уже не придется. Дома она уже не высидит. А завтра Акимов наверняка разрешит все вопросы.

Он поднялся на ноги, затем подхватил ее и понес из комнаты по коридору.

– Я сто лет не принимал ванны…

– Я тоже, – ответила она и впервые за многие месяцы расслабленно улыбнулась…

… Через час он сидел в кухне напротив нее, макая в сметану наспех сваренные дежурные пельмени, отправлял их в рот и между делом рассказывал:

– У меня просто не было возможности ни передать сообщение, ни как-то иначе с тобой связаться. И нельзя было: если бы они заподозрили, что ты в курсе происходящего, тебя бы просто убрали. Пока Галина имела доступ ко всей информации, я не мог и носа показать из той норы.

– А много она… вывезла?

– С каждого нашего платежа, по моим сведениям, от десяти до пятнадцати процентов. Эти ребята контролировали треть всех операторов на рынке, и я подозреваю, что наш Вадим тоже не так прост, как кажется, но им чуть позже займемся. Те двое «оперов», что к тебе заходили сегодня, – это так, честно сказать… я попросил, чтоб убедиться, что с тобой все гуд.

– То есть Ушакова сама выбирала, какие платежи куда в первую очередь направлять? А я, дура наивная…

Он поцеловал ее, перегнувшись через стол.

– Все было под контролем, уверяю тебя! За исключением этого последнего эпизода: мы не знаем того, кто накинул ей на шею петлю, но это, в общем-то, теперь дело техники выяснить – круг причастных лиц, что называется, лимитирован, вчера практически всех накрыли одной тихой волной. Кто-то успел выскользнуть… Ее убрали как лишнего свидетеля. Но, в общем-то, поздно и довольно-таки коряво.

– А если и до нас доберутся? – Она поежилась. При этом про себя отметила, что полгода назад вместо «нас» в этой фразе фигурировало бы местоимение «тебя».

– Уже нет. Башмак папы Карло приземлился. Шушеры по норам. Теперь это полностью только наш бизнес.

Она встала и подошла сзади к его стулу, положила свои тонкие руки на спинку.

– А мы сможем переехать в дом, где парковка для машин тут же, в цоколе?

Он беззвучно рассмеялся, поставив на стол фужер с яблочным соком.

– Думаю, что сэкономленных… после Галины… процентов нам должно хватить на такое мероприятие.

– Мне ее жаль, – призналась Ирина. – Но почему ее убрали именно там, в офисе? Мог же и… кирпич сверху прилететь? Надежнее… Ой, как цинично я заговорила.

Акимов улыбнулся и пожал плечами:

– Стиль такой. Предупреждение для остальных. Демонстрация силы. В этом деле без пиара никак. Сама посуди – кому и какой был бы прок, если б она тихо-мирно в своей постели испустила дух от пилюли, которая и следа в крови не оставляет? Даже в газете не упомянули бы. А так – двух зайцев одним ударом.

– Может, нам не нужен этот… наш бизнес?

Он обнял ее руками, закинув их за спинку своего стула.

– Ириш, я больше ничего не умею. Да и свое ведь…

Она взъерошила его отросшие за последние месяцы волосы и в их шелковистой массе наткнулась на седину. Ирина была уверена, что раньше седых волос у мужа было значительно меньше. На глаза непроизвольно выступили слезы. Она моргнула, и два тонких ручейка скатились вниз по ее щекам. Ирина не замечала их и продолжала гладить Акимова по голове, бережно перебирая чистые пряди.

А он уснул. Наш ли бизнес, не наш… Похудевший и небритый, он сидел на стуле в неудобной позе и тревожно вздрагивал.

Из окна на них бесстыдно пялилась тонкая полоска месяца, и она вдруг поймала себя на мысли, что не может отсюда разобрать – то ли молодой, то ли уже старик.

Однажды мы с Намтаром Энзигалем, с которым довольно тесно сдружились за период работы в проекте, решили съездить на Ваганьковское кладбище посетить могилы известных людей, оставивших отпечаток в истории. Оно, расположенное практически в центре Москвы, протянулось вдоль Звенигородского шоссе, и до него достаточно просто добраться на метро, доехав до станции «Улица Тысяча девятьсот пятого года», а затем немного пройти пешком.

Как я и ожидал, при входе на погост меня сразу охватил благоговейный трепет: столько известнейших имен! Практически сразу упираешься в монумент Владимиру Высоцкому – а ведь Малая Грузинская улица, где он жил в последние годы и умер, совсем недалеко от кладбища, и впоследствии я нашел время дойти до его дома и там еще засвидетельствовать свое уважение этой яркой и уникальной личности. Центральная аллея изобилует известнейшими именами великих спортсменов, тренеров, актеров театра и кино, писателей и поэтов, ученых – эти имена произносили вслух несчетное количество раз сотни миллионов людей: представьте только, какая энергетика сконцентрирована в этом месте! Мы ходили между надгробий и вчитывались в надписи на плитах, датах рождения и смерти: некоторые – просто цифры, а иные – реальный отпечаток изгибов мировой истории.