Мечта каждого мужчины - Виктория Шарп

Вскочив на ноги, Виола нервно прошлась взад-вперед возле скамейки. Потом вытащила из сумочки билет и яростно разорвала его в клочья. Уехать? Это не поздно сделать и завтра, и через неделю, и вообще когда ей захочется. Возможно, она действительно уедет отсюда, если Филипп откажется от нее. Но ведь пока что он этого не сделал! Так куда же она спешит?

В любом случае она не должна убегать тайком, словно преступница, за которой гонится полиция. И она не станет убегать. Сейчас она вернется домой, потом спокойно дождется возвращения Филиппа и расскажет ему про угрозы Кевина и про фотографии. И не просто расскажет. Она покажет ему эти проклятые снимки. И если после этого его отношение к ней изменится, она сама бросит его. Ей не нужен мужчина, который поставит свою репутацию выше их любви. Ей не нужен мужчина, для которого есть что-то более дорогое и значительное в этой жизни, чем она. А что касается мнения каких-то жалких обывателей… плевала она на них!

Подхватив чемодан, Виола решительно двинулась к стоянке такси. Внезапно на выходе с платформы ее чуть не сбили с ног. Выронив чемодан, Виола вскинула голову, собираясь сказать налетевшему на нее человеку все, что она о нем думает, и… застыла на месте с открытым от изумления ртом. Перед ней стоял Филипп. На его лице читались одновременно тревога, недоумение, облегчение, радость, бешенство, упрек… словом, целая буря всевозможных эмоций.

— Филипп, — растерянно пробормотала Виола. — Ты… что ты здесь делаешь?

— А что, по-твоему, я могу здесь делать? — сердито ответил он. — Ищу тебя, разумеется!

— Но как…

— Я вернулся в Саванну час назад и сразу, не заезжая домой, поехал к тебе. И каково же было мое изумление, когда твой сосед огорошил меня известием о твоем отъезде! Причем он сказал, что ты, кажется, уехала надолго. Я чуть с ума не сошел, я просто не знал, что думать! А ты… — глаза Филиппа сверкнули яростным негодованием, — ты отключила сотовый телефон! Зачем ты это сделала, черт подери?! И куда… куда ты уезжаешь?!

— Уже никуда, — ответила Виола, изо всех сил стараясь согнать со своего лица неуместную улыбку. — Ты же видишь, что я иду не на вокзал, а в совершенно противоположном направлении.

— Но… — Филипп подозрительно посмотрел ей в глаза, — но ведь ты собиралась уехать! Причем, как я понимаю, тайно от меня. И как, скажи на милость, я должен все это понимать?

Виола тяжко вздохнула, потом смахнула ладонью капельки пота с лица и прямо посмотрела на Филиппа.

— Филипп, я сейчас все расскажу, только… немного соберусь с мыслями.

Он окинул ее внимательным взглядом, и его глаза наполнились беспокойством.

— Господи, Виола, — испуганно промолвил он, — у тебя что-то случилось? Что-то ужасное, да?!

— Да, — ответила она, и от ее спокойного, флегматичного голоса тревога Филиппа только возросла.

В инстинктивном порыве защитить любимую женщину от всех грозящих ей бед Филипп обнял ее и крепко прижал к своей груди. Потом отпустил, подхватил чемодан и, сжав свободной рукой холодную ладонь Виолы, повел ее к своей машине.

По дороге к дому Виолы они большей частью молчали. В гостиной Виола забралась с ногами в кресло и начала рассказывать. В продолжение рассказа она ни разу не взглянула на Филиппа, боясь, что выражение осуждения, гнева или неприязни на его лице отнимет у нее мужество. Только договорив последнюю фразу, она решилась посмотреть на него. И… ничего не смогла понять по выражению его лица. Лицо Филиппа было абсолютно бесстрастным. И удивительно спокойным, будто речь шла о каких-то посторонних предметах, не имеющих к нему и Виоле никакого отношения.

— Это все? — спросил он, встретившись с ней глазами.

— Да, — ответила она, растерянно хлопая ресницами. — В общем-то, это все.

Филипп с шумом выпустил из легких воздух, потом как-то странно усмехнулся и покачал головой.

— И ты из-за таких пустяков собиралась бросить меня? — спросил он, глядя на нее со смесью сочувствия и негодования. — Вот так вот взять и сбежать, даже ничего не объяснив? Да… да у меня просто нет слов!

— Филипп, дорогой, но ведь это вовсе не пустяки для тебя, — несчастным голосом возразила Виола. — Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что будет, если Кевин выполнит свою угрозу и эти гадкие фотографии попадут к твоим знакомым.

— И что же, по-твоему, будет? — с усмешкой спросил он.

— Ужасный скандал, вот что!

— О боже, Виола! — Филипп возвел глаза к потолку. — Да такие скандалы случаются в моем кругу чуть ли не каждый день! К ним уже настолько привыкли, что на них уже никто не обращает внимания. Это первое. А второе… — Он посмотрел на нее взглядом, каким обычно смотрят учителя на трудновоспитуемых детей. — Ответь мне, пожалуйста, до каких пор ты будешь пытаться проявлять неуместную самостоятельность? Когда ты, наконец, привыкнешь к мысли, что все важные вопросы я предпочитаю решать сам? Ты должна была не хвататься за чемоданы, а спокойно дождаться моего приезда и все мне рассказать.

— Подожди, Филипп. — Виола посмотрела на него со смесью растущего облегчения и замешательства. — Ты что, хочешь сказать, что мои чудовищные новости не повлияли на твое решение? Что ты все равно собираешься на мне жениться?

— А с какой стати я должен был менять свое решение?! — возмутился он. — Как тебе могло прийти в голову, что я способен расстаться с тобой из-за подобной чепухи?! И вообще, что, черт подери, произошло? Нет, конечно же произошло, — поправился Филипп, недобро сощурив глаза. — Произошло нечто из ряда вон выходящее, такое, что я даже не знаю, как это назвать. Какая-то наглая скотина осмелилась шантажировать мою невесту и угрожать мне публичным скандалом… — Он рассмеялся, изумленно покачивая головой. — Честно говоря, Виола, у меня большой соблазн не реагировать на угрозы мистера Гилфорда, а просто посмотреть, как он поведет себя дальше. То есть проверить, окончательно ли он сошел с ума или только наполовину. Потому что ни один человек в здравом уме не рискнет сыграть со мной такую шутку. Однако я не хочу подвергать тебя лишним волнениям, мне слишком дороги твое здоровье и твой покой. Поэтому, — объявил он, поднимаясь на ноги, — я сейчас поеду к этому прохвосту…

— О господи, Филипп, что ты задумал?! — испуганно закричала Виола, вскакивая с кресла и становясь у Филиппа на пути.

Он улыбнулся и ласково потрепал ее по голове.

— Успокойся, любовь моя, я не собираюсь марать руки об это ничтожество. Я просто поговорю с отцом Кевина. Думаю, у него достаточно здравого смысла, чтобы образумить своего дурного отпрыска.

Поцеловав Виолу и убедительно попросив ее не волноваться, Филипп ушел. Когда же полчаса спустя он вернулся, Виола не поверила своим глазам. В руках Филиппа был пакет со злосчастной пленкой и фотографиями. Весело подмигнув Виоле, Филипп подошел к камину, поджег пакет зажигалкой и бросил его в камин.

— Вот и все, — сказал он, с улыбкой оборачиваясь к Виоле. — Можешь забыть про эту досадную историю и спокойно готовиться к свадьбе. Кстати, и о Кевине Гилфорде ты тоже можешь забыть. Отец отправляет его в Новый Орлеан, и, как я понимаю, навсегда.