Больше, чем любовь - Ники Сью

я стали обязательно главными героями! — прошептала Лина, зажмурившись.

И то ли время в округе замерло, то ли мой личный циферблат дал сбой. Есть поверье, что даже у самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что любят. Банально, думал я. Вот только… услышав несколько простых слов, сам улыбнулся.

А еще мне вдруг до банального захотелось защитить Ангелину от Сашки, который не планировал ничего хорошего с ней. От глупых подколов в школе со стороны пацанов, от девчонок, которые косились на Абрамову из-за Давы и даже от этого прохладного ветра. Я взглянул на Лину и впервые увидел нечто большее: тишину, которая проникает в самое сердце, штиль на летнем море и уют, о которым писали классики.

Арт был прав… Ангелина не похожа на других. И да, это не та красота, от которой в штанах становится тесно. Это совсем другое, ранее неизвестное мне чувство.

Глава 31

— Приехали, — сказал Яр, заглушив двигатель. Арта мы высадили десять минут назад и остаток пути ехали вдвоем в полной тишине, наслаждаясь треками из динамиков.

Я вышла на улицу, Громов вышел следом. В округе уже зажглись фонари, освещавшие вечернюю детскую площадку. Мы стояли на парковке моего двора, мимо проходящая бабуля, кажется, она жила в третьем подъезде, окинула нас косым взглядом и покачала головой, бурча себе что-то под нос. Не иначе в стиле: какая нынче молодёжь. Я про себя усмехнулась и думала уже попрощаться с Ярославом, но тут вспомнила, что забыла отдать ему куртку.

— Подожди меня, я скоро, — скомандовала и помчалась в подъезд. К счастью, дома никого не оказалось. Поэтому взяв вещь Ярослава, я вернулась на парковку и протянула ему пакет. Он стоял у своей машины, облокотившись о капот, весь такой строгий и как обычно серьезный.

— Вот, — прошептала я, отчего-то смутившись. — Спасибо за помощь.

Громов поднял на меня глаза, и я замерла в тот миг, когда мы встретились взглядами. Я не могла понять, что же изменилось в моем отношении к Яру. Он прямолинейный, поэтому никогда не будет фальшивить и играть с чувствами людей. Он до мозга костей серьёзный, словно ему и не восемнадцать, а все пятьдесят плюс. Он почти никогда не улыбается, но его улыбка безумно теплая, как летнее море.

А ещё у Яра красивый голос, и рядом с ним не страшно даже в самую тёмную ночь. Он воплощает собой защиту, подобно супергерою, который спешит на помощь. Я была уверена на тысячу процентов, что ненавижу Громова. Вот только это было в прошлом… Кажется.

— Угу, — кивнул Громов. Он взял куртку, коротко кивнул, затем сел в машину и уехал. А я почему-то еще пару минут смотрела ему вслед и не могла отделаться от ощущения праздника в груди. Мне, в самом деле, было хорошо в эти выходные. Рядом с Артом и Яром.

Зато вечером подъехал сюрприз.

Мама вернулась через час после моего приезда. Я тогда сидела на кухне и ела винегрет, вернее те пару ложек, которые остались от него в тарелке.

— Привет, — поздоровалась я первой. Мама не ответила, молча включила чайник, дождалась, пока тот закипит и, налив себе кофе, уселась напротив меня. Она обхватила тонкими пальцами кружку, крепко сжав ее, словно замерзла и пыталась таким образом согреться.

— Мам? — я непонимающе выгнула бровь. Казалось, между нами что-то происходит, натягивается подобно струне, которая вот-вот норовит оборваться.

— Ничего не хочешь сказать? — наконец подала голос она.

— Ну… не знаю даже, — помялась я. Что она хотела услышать? Как прошел день? Или может, как прошла неделя? А может, обсудить предстоящие экзамены или погоду за окном? Отложив ложку, я внимательно посмотрела на родительницу, ожидая от нее разъяснений.

— Уверена?

— Что не так, мам?

— Как дела у Лили?

— Да нормально, — не на минутку не замешкавшись, ответила я. Хотя в груди тут же заныло, моя лучшая подруга больше не моя, и выходные теперь она проводит в другой компании: с Асей, со своим студентом. Как же удивительны люди, они могут измениться всего за один короткий миг.

— Да ну? А вот Лиля не знает, как у тебя дела. Оказывается, она вообще не в курсе, что ты у неё ночуешь, — выдала на одном дыхании мама.

— Мам… — прошептала я, ощущая легкую волну паники. Не сказать, что я боялась гнева матери, но какой родитель обрадуется лжи ребёнка? Правда, в этой ситуации я переживала даже не о реакции мамы, а о том, что Лилька меня сдала. Вот так запросто. Будто я ей чужая.

— Я видела, как тебя подвезли на дорогой машине, Ангелина! — на моем имени мама повысила голос, он сделался у неё совсем холодным, отстраненным. — Ты о чем вообще думаешь? Сколько лет этому мужчине?

— Мужчине? — я аж опешила от такого вопроса. Да, Яр не выглядел на свои восемнадцать, но и мужчиной его назвать было сложно.

— Завтра ты забеременеешь и что? Думаешь, будешь нужна ему?

— Чего? — я едва не задохнулась от такого вопроса. — Мам, ты вообще о чем? Мы с ним просто друзья. И он не мужчина, а мой ровесник.

— С просто друзьями не ночуют! — она поднялась из-за стола и начала расхаживать по кухне, обхватив себя руками.

— Это была дружеская поездка, не делай поспешных… — попыталась защититься я.

— Завтра же сходим к гинекологу! — заявила мама.

— Чего? — я явно ослышалась, иначе как называть подобное заявление матери?! — Зачем? Ты не слышишь, у нас с ним ничего…

— Я категорически против вашего общения! — прикрикнула мать. А дальше разговор набрал какие-то ненормальные обороты: мне высказали за плохую успеваемость, хотя это была наглая ложь, за разбросанные вещи в моей комнате, за жалобы со стороны соседей и учителей, да даже за то, что я редко звонила бабушке. Наше общение напоминало глухого и слепого: мы напрочь друг друга не слышали.

Однако, когда мать при мне набрала знакомому гинекологу и стала договариваться о приеме, я убежала в комнату. Слезы хлынули с глаз, горькие и соленые. Я уткнулась носом в подушку, пытаясь заглушить всхлипы, которые слетали с губ. Как же так! Как так?! Я была убеждена, что веду себя максимально прилично и правильно, что кто-кто, а моя родная и любимая мама всегда будет на моей стороне. Откуда у нее обо мне такие мысли? Чем я их заслужила?! Сердце сжалось, его будто проткнули раскаленной иглой и оставили кровоточить.

А чуть позже мать добила меня окончательно: она ворвалась ко мне в комнату, забрала телефон и потребовала дать