Не говори никому - Млада Рябинина

быстро нашли общий язык, хотя наличие раздражения на дне зрачков говорит о многообразии спектров его чувств. ― Ух, она мне нравится. ― Трет ладони друг об друга. ― Ну, ладно. Расскажу тебе первые дни пребывания этой занозы в компании «Korolev Grow».

Наша перепалка привлекла внимание детей, вставшие рядом с Ником, будто угадав, кто у нас будет рассказывать историю.

— А что-нибудь другое ты помнишь? ― лениво бросил папа Вари, засовывая руки в штаны. ― Например, про то, как я менял памперсы Варьке?

— Не, это и так понятно, что у тебя руки из жопы растут, ― отмахивается. ― Но это…долго будет украшать твою автобиографию. Ты потом как-нибудь ее черкани, что будет рассказать своим детям об их крестном, не умеющем профессионально обслуживать своего начальника.

— Ник! Не смей.

Парень горячо отмахнулся от приставучей мухи.

— Ну хватит томить! Рассказывай, дядя Ник, ― пискляво просит девочка, дергая его за штанину.

Не думаю, что данная тема взрослых подходят для детишек младше двенадцати лет. Да что уж там. От одного намека о том, какое грязное белье мы собираемся мусолить между собой, явно перегибает планку восемнадцати.

— Дети, простите, это не для ваших ушей. Я потом расскажу вам кое-какую другую историю, где Йети скушал всех детишек, потому что те не хотели кататься. ― Исказив голос до устрашающего с диким рычанием, Ник растопырил пальцы и схватил детвору; начал «рвать их одежду», якобы кусаться, вследствие чего с визгом Артур и Варя убежали к своим ватрушкам. С искренними улыбками и оживлением дергались, унося прочь ноги от выдуманного чудовища.

А у него хорошо получается входить в игровую ситуацию, где становишься сотоварищем мелкотни. С моим небольшим опытом он может превзойти меня.

— Итак, три года назад Сема пришел в нашу компанию на должность дизайнера. Его мало кто замечал, потому что тогда он сторонился всех, дословно, как термитов. Не общался, сосредотачивался лишь на своей работе, огородившись всякими моделями, чертежами и, конечно, компьютером. И как-то раз его вызвал начальник по отделу обсудить договор с какой-то компанией.

Замолкает, придавая насыщенности в паузе, чем вызывает угрюмость в поведении Семена. При этом ожидает продолжения, к которому через секунду приступает его друг:

— Они сидели у него в кабинете, общались, уточняли мелкие вопросы. Дедушка с пузом, его бывший начальник, попросил секретаршу принести им кофе. Как вспомню ее, хорошие у нее девочки…

Цокаю, на что получаю лукавое подмигивание со стороны лавеласа.

Объясните, что между ними общего? Один ― ведет себя пусть и сдержанно, но его прорывает бестактность, желание контролировать, доводить до возмущения своими распутными выходками других людей. Другой ― получает от жизни максимум удовольствия, зачерпывая икру прямо тарелкой, не тратя даром времени на серьезность обстоятельств. Как всеми любимый плейбой Тони Старк, и вроде бы организованный, но умеющий ловко переворачивать положение дел Скотт Лэнг.16 Заметьте, они не очень-то и ладили в команде.

— От волнения у Семки коленки дрожали, в пот его бросало, как малолетнего ботаника с болезнью «пятерочника»…

— Ты уже придумываешь, приятель, ― хлопает он его по плечу. ― Заканчивай.

— Подожди, я подошел к самому…вкусненькому. ― Прочищает горло, дабы остановить раньше времени смех, и говорит: ― В общем, когда он подошел к своему боссу, чтобы детальнее показать наброски, он этими бумажками до того довертел, что уронил чашку с кофе прямо на причиндалы дедушки.

— Уф, какой кошмар! ― с наигранным сочувствием произнесла, сдерживая удушение.

— Тот как подскочил, все бумаги разлетелись в разные стороны. Этот, ― кивает на мужчину, ― в панике стал бегать вокруг босса, извиняться, дул ему прямо между ног, видите, так станет легче…

Мы заходимся в громком мелодичном смехе, чуть ли не сгибаясь пополам. Я представляю, как можно додуматься до того, чтобы голова оказалась на уровне паха. Мельком гляжу на Семена, который потирает шею со стыдом. О да, такое явно никому не захочешь рассказывать!

— Ты бы на моем месте также поступил, Ник, ― ворчит и опускает глаза вниз.

— Я понимаю, дуть туда. Но, мать вашу, братан, как можно было додуматься взять салфетки, опуститься перед ним на колени, как монашка при виде иконы, и начать там что-то вытирать. ― Прикрываю рот рукой, ибо улыбка с каждым разом становиться больше, отчего щеки болезненно заныли. Молодой человек развернулся ко мне и деловито отсетовал: ― А в этот момент зашли созванные некоторые директора с разных отделов вместе с секретаршей. Ты бы видела их лица! Жаль, и я этого не видел. Пять копеек выпадали из их глаз. А он покрылся пятнами от позора, ведь у них видение искажалось из-за наличия стола. Один из мужчин решил ляпнуть: «Надеюсь, у вас переговоры закончились?».

Я прыснула со смеху, мои слезы чуть ли не замерзали.

— Как же так, Семен Олегович? Я думала вы компетентный человек, и любите держать личную жизнь в конфиденциальности.

— Ха-ха, Катюша, вы просто не знали, насколько он шалун.

— Если не заткнешься, Галкин, клянусь, тебе придется раскошелиться на новые зубы, ― рычит со смесью злости, делая выпад к нему, а тот поднимает руки вверх, как бы сдаваясь и предлагая мир. ― Я только начинал там работать, придурок. Думаешь, такая должность с неба падает?

— Ладно-ладно, Сема, без убийств сегодня. Зато смотри, твоей воспитательнице было очень смешно.

Семен резко дернул головой, прямо впиваясь в мои сквозящие без выточенной холодности эмоции, и прищуривается. Облизала губы, прикусила кончик языка, медленно пряча из виду мужчины свою живую улыбку. Именно ту, которую он никогда не видел. Его зрачки расширились.

— Если бы не твой муж, дорогуша, я бы с тобой сегодня же расписался.

Возвращаюсь к комику.

— Ого. Ты тоже ничего. Получше всяких…наглых. ― Сложила руки на груди и одну ногу согнула в коленке.

— Я…

— Прости, дорогой друг, мне надо обсудить кое-какие вопросы с Екатериной Владимировной, связанные с детским садом, ― грубо прерывает его Семен, делая шаг ко мне. Я остаюсь стоять на месте, вскидывая подбородок в уже знакомой позиции. Чопорность обволакивает его ауру, располагается рядом с игривым обещанием. Мы точно не будем обсуждать детский сад. ― Проследишь за детьми?

— Без проблем. ― Галкин смотрит на меня. ― Приятно было познакомиться, Катя. Заходи ко мне как-нибудь на огонек. Адрес я тебе скину.

Закатываю глаза, только мне не дают ответить, до тупой боли хватая за локоть, тянут на себя, чтобы увести куда-то в сторону. Поджимаю нижнюю губу, послушно следуя за разгорячившимся мужчиной, ибо уверена, стоит нам оказаться вне досягаемости, мои возмущения обрушатся на него с титаническим столкновением об айсберг. Обходим снующих отовсюду людей, пробираемся к