Подпольный олигарх - Алексей Макеев

– Вы кому-то угрожаете?! – язвительно ухмыльнулся Кучапкин.

– Слушай… – Гуров жестко перешел на «ты». – Не будем размазывать кашу по тарелке, мы хорошо понимаем друг друга. Говорю тебе не как опер, а как мужик – в порошок сотру. Ты меня уже знаешь. И, кстати, не надо суетиться, разыскивая блокнот Сиповицына, – он в надежном месте. А если что не так – окажется там, где он более всего и нужен.

Не прощаясь, Гуров твердой походкой направился к выходу.

Став как будто ниже ростом, Кучапкин с ненавистью впился ему в спину взглядом своих тускловатых, словно оловянных, глаз неопределенного оттенка. Достав сотовый, он набрал номер и негромко распорядился:

– Боцман, скажи Бурому и Рэмбо, чтобы ту бабу пока не трогали. Сейчас она нам не нужна. Действуйте по второму варианту.

Гуров поднимался на свой этаж гостиницы по старомодным, сделанным под мрамор ступенькам лестницы. Она проходила внутри лестничной коробки, наружная стена которой была почти сплошь из стекла. Этакое эхо былой моды на все стеклянное – стеклянные кубики кафе, стеклянные призмы магазинов…

«Слава богу, не додумались до стеклянных бань и туалетов… То-то возликовали бы поборники так называемой правды жизни!» – Гуров иронически глядел через толстое, чуть запыленное стекло на залитую солнцем улицу, оставшуюся внизу.

Жаркие лучи солнца слепили через прозрачную стену, из-за чего Гуров чувствовал себя букашкой, угодившей в стеклянную банку. На лестничной площадке третьего этажа у самого окна сидела невесть как туда попавшая крупная темно-серая кошка, через свалявшуюся лохматую шерсть которой явственно проступал острый хребет. Взгляд голодного животного был непереносимо укоризненным. «Видимо, бродячая как-то сюда пробралась», – догадался Гуров.

– Ах ты, бедолага! – сказал он, подойдя к ней. – Есть очень хочешь? Ну, подожди минуту – я тебе сейчас колбаски принесу.

Он наклонился, чтобы погладить кошку, и в этот миг над его головой что-то отрывисто, резко стукнуло в стекло, и почти сразу же раздался глухой удар в стену напротив окна. На пол со звоном полетели мелкие осколки стекла, и с шуршащим перестуком посыпались куски разбитой вдребезги узорчатой облицовочной плитки.

И Гуров, и кошка среагировали одновременно. Животное с испуганным воплем, вздыбив хвост трубой, метнулось вверх по лестнице, а Гуров сделал стремительный кувырок в сторону коридорного проема и быстро скрылся за углом. Раздался еще удар о стекло, но уже почти над самым полом. Судя по всему, стрелок занервничал и выстрелил «влет», как из охотничьего дробовика, надеясь зацепить Гурова в момент его ухода из зоны обстрела.

«А он, оказывается, дурак», – мысленно подивился Гуров недальновидности и склонности к кровавым разборкам своего недавнего собеседника. Выставив из-за угла зеркальце, он в течение нескольких секунд вычислил возможную точку ведения огня. Вероятнее всего, киллер стрелял из слухового окна высокого старинного дома напротив гостиницы. В окне этом теперь было пусто. Гуров ринулся вниз по лестнице, на ходу поминая оторванность этих краев от развитых систем связи. Именно той, в которой работал его сотовый, здесь как раз пока еще и не было.

Как ураган пролетая через просторный вестибюль гостиницы, он на ходу бросил дежурной, обалдело застывшей у своей конторки:

– Милицию, живо! По гостинице стреляли!

Едва не попав под мчащиеся по улице авто, Гуров перебежал на другую сторону и, быстро оценив расположение входов и выходов из дома, понял, что киллер здесь может выйти только через парадное. Он рванул на себя старинную, уже безмерно потрепанную временем дверь и едва не сбил с ног выходящего на улицу мужчину лет тридцати в темных очках, с полоской рыжеватых усов над верхней губой. Тот недоуменно покосился на распалившегося от бега Гурова и спокойно посторонился, пропуская его внутрь, а сам вышел на улицу. В нем даже отдаленно не было ничего, способного вызвать подозрения.

Но едва они разминулись, Гуров со всей определенностью внезапно понял: это он! Выскочив следом, он крикнул рыжеусому, направлявшемуся к припаркованной рядом с домом темно-фиолетовой «семерке»:

– Стой! Ни с места!

Рыжеусый испуганным зайцем метнулся прочь по тротуару, расталкивая прохожих. «Семерка» тоже сорвалась с места и исчезла в потоке машин. Не отставая ни на шаг, Гуров гнался за киллером – а в том, что это и есть киллер, у него уже не оставалось никаких сомнений, – вдоль старинных домов с узорчатыми фасадами. Коротко оглянувшись, рыжеусый свернул под арку во двор, где шмыгнул в замысловатый лабиринт сараев, гаражей, каких-то будок, кладовок. Однако в промежутке между двумя рядами гаражей киллер неожиданно для себя увидел впереди тупик. Очевидно, он впопыхах перепутал заранее изученные пути к отступлению.

Киллер круто развернулся к Гурову и, демонстрируя отменное владение приемами восточных единоборств, накинулся на своего преследователя. Сделав пару финтов руками, он с резким выкриком попытался нанести стремительный удар ногой в голову. Однако этот, казалось бы, неотразимый удар, после которого тяжелое сотрясение мозга Гурову было бы обеспечено, оказался холостым выстрелом. Мастерски сделав нырок, Гуров без выкриков и красивых поз поймал руку киллера и неприметным, неуловимым движением обрушил его на землю. Не давая противнику опомниться, он мгновенно поставил его руку на излом, отчего тот взвыл и потерял всякую охоту к продолжению поединка.

– Так-то лучше будет! – переводя дух, резюмировал Гуров. – Это тебе не какое-нибудь карате, а боевое самбо.

Неожиданно сзади он услышал какой-то шорох. Едва успев оглянуться, в последнюю секунду Гуров успел уйти от удара рукоятью пистолета, направленного ему в затылок. Удар пришелся между шеей и плечом, отчего левая рука Гурова обвисла и перестала слушаться.

Сбитый с ног, Гуров выпустил руку киллера и, перевернувшись, увидел направленный в лицо ствол пистолета, который держал щекастый здоровяк. Не теряя ни секунды, Гуров правой рукой сгреб с земли горсть мелких камешков и швырнул их верзиле в лицо. Дернувшись в руке бандита, пистолет с резким, бьющим по барабанным перепонкам звуком выплюнул короткий фонтанчик пламени. Пуля взметнула землю в десятке сантиметров от головы Гурова, отрикошетила и ударила в стенку сарая. И тут совсем рядом раздалась трель милицейского свистка.

– Менты! Рвем когти! – Киллер бросился бежать, придерживая на ходу, судя по всему, основательно травмированную руку. Верзила, не раздумывая, кинулся следом. Но, пробежав несколько шагов, он на ходу обернулся и снова вскинул пистолет, однако выстрелить уже не успел. Его опередил Гуров. Одновременно со звуком выстрела бандит на мгновение замер, словно с размаху наткнулся на невидимую стену, а затем, выронив оружие, плашмя грохнулся на траву. Гуров поднялся на ноги и размял начавшую отходить руку. Подойдя к верзиле, он прижал к его шее пальцы, определяя пульс.

– Ничего, – вслух отметил он. – Еще и поживешь, и посидишь. Так, а где же подкрепление? Кто свистел?

Пистолет верзилы он обернул носовым платком и спрятал в карман. И тут на дорожку из-за гаражей на трехколесном велосипеде выехал мальчик лет пяти. Увидев Гурова, он сунул в рот свисток, и снова раздалась трель, всполошившая бандитов. Встревоженные выстрелами, стали собираться и взрослые.