Королева мутантиков - Дмитрий Емец

– Смотри, какой дурацкий! Штучка-прыгучка!  – Хорошист поднял с пола дозиметр. Даже много лет спустя после Взрыва радиация была столь велика, что металлические стулья мерцали слабым зеленоватым светом, как гниющая рыба.

С потолка свисали соляные сосульки и куски обуглившегося кабеля. Любопытный Хорошист заглянул за стеклянную перегородку и стал по очереди щелкать переключателями.

–  Нажималки-мигалки!  – восторгался он. – Интересно, а зачем эта большая кнопочка?

Как только лобастик нажал на нее, в реакторе резко завыла сирена. Перепуганных карликов оглушил неожиданный звук из динамиков на крыше, и от ужаса они едва не попрыгали из окон. Им показалось, что в глубине взорвавшейся АЭС завыло огромное чудовище.

– Ой, мама! Гуделки-визжалки!  – Хорошист едва устоял на ногах и зажал пальцами уши.

Бормоглотик подскочил и, оттолкнув лобастика, выключил сирену.

– Ладно, – сказал дедушка Умник. – Поигрались, и хватит. Пора отсюда выбираться.

– Постой, – сказал Бормоглотик. – Давай посмотрим, что это за штука.

Кошачий мутантик, хоть не умел превращаться, как реакторные карлики, или становиться невидимым, как шерстюши, был наделен свойством вспоминать назначение предметов. Стоило ему прикоснуться к какой-либо вещи, как сразу у него в сознании возникала информация о назначении этого предмета.

Бормоглотик заметил стоящий у стены баллон с двумя лямками и небольшим насосом и, дотронувшись до него, понял, что это мощный распылитель дезинфицирующих средств. Он повесил тяжелый баллон за спину и взял в руки насос.

– Это может стать неплохим оружием в борьбе с карликами, – заметил он. – Им не повредит хорошая дезинфекция.

– Дезин… что? – услышав незнакомое слово, переспросил Хорошист.

Лобастик считал, что только он один может придумывать и употреблять умные и непонятные слова, и ему не понравилось, что Бормоглотик пытается перехватить у него пальму первенства.

Пока кошачий мутантик закреплял на спине баллон и застегивал многочисленные ремешки, Хорошист натянул антирадиационный костюм из свинцовых пластин, о который легко могло сломаться копье.

– Неплохая кольчугодрыга ! – сказал он удовлетворенно. – Я в ней похож на статую командора, а топаю, как лошадь.

Дедушка Умник обнаружил в углу диспетчерской скрытую в стене пластиковую дверь. Над дверью висела предупреждающая табличка: «Повышенная радиация! Опасно для жизни! Вход только для спецперсонала!»

– Что такое спецперсонал? – снова позавидовал Хорошист.

– Ну… это вроде как мы, – с сомнением предположил Бормоглотик. – Или, может, какие-нибудь предки карликов…

Волнуясь за Пупыря и понимая, что им следует поскорее выбраться из реактора, мутантики открыли пластиковую дверь и стали спускаться вниз по белым высоким ступенькам.

Эта часть реактора не была обжита карликами, потому что сейфовые двери, ведущие в нее, заварили сразу после Большого Взрыва.

Бормоглотик опасался, что наружу нет другого выхода, кроме известного вентиляционного канала, но дедушка Умник, перехвативший эту мысль, успокоил его, сказав, что можно поискать лазейку в подвальном этаже.

Не успели они сделать и десяти шагов, как вечные люминесцентные лампы, питающиеся от встроенного генератора и освещавшие лестницу, потускнели. От стены отделилась большая белая фигура и направилась навстречу мутантикам по ступенькам.

– Дедушка Умник, это твой фантом? Ты его сделал? – спросил Хорошист.

– Нет, не мой. Я думал, он твой, – удивленно ответил старый лобастик.

– Ты знаешь, я н-не умею делать ф-фантомы! – Хорошист попятился, споткнулся и упал. Ужасно неудобно убегать в тяжелом свинцовом костюме, когда к тебе, мерцая и не касаясь ногами пола, приближается большой белый силуэт с расплывчатым лицом.

Мутантики прижались к перилам. Призрак прошел мимо, на мгновение приостановившись и взглянув на них печальными глазами. Сквозь его голову на стене просвечивала табличка: «Осторожно, радиация!»

Привидение протянуло к Бормоглотику руку, словно не веря и сомневаясь, что оно действительно его видит, и мутантик ощутил легкое покалывание, как от слабого электрического разряда. На измученном лице привидения появилось что-то вроде слабой улыбки, оно повернулось и, будто влекомое невидимой силой, устремилось по лестнице к диспетчерской.

Прошло немало времени, прежде чем мутантики решились посмотреть друг на друга и произнести хотя бы слово. На них повлияли бесконечная грусть и отчаяние, исходившие от несчастного призрака.

– Как ты думаешь, кто это был? – спросил отца Хорошист.

– Призрак человека, по вине которого произошел Большой Взрыв. Он должен был следить за приборами атомной станции, но недоглядел… В критическую минуту принял не то решение, и четвертый блок взорвался! – печально сказал дедушка Умник. – И за это он так наказан. Живет здесь, ходит по пустым лестницам и каждый раз переживает то, что произошло. Когда он бросился к датчикам, увидел, что уровень воды в реакторе понизился до критического, но, растерявшись, не отдал вовремя нужный приказ. В следующую минуту прогремел Большой Взрыв, и сотни тысяч тех, кто жил до нас, погибли по его вине, а дети и внуки приспособившихся стали мутантами…

– Жаль его, – вздохнул Бормоглотик, вспоминая грустные, с вечной болью глаза призрака. – Как ты думаешь, когда-нибудь его душа найдет успокоение?

– Будем надеяться, это произойдет, – сказал Умник.

Когда ступеньки закончились, старый лобастик вновь сел на скейт и облегченно вздохнул.

Внизу, в подвалах основного блока под диспетчерской, тянулся темный коридор. Он уходил под старый пруд и имел лишь одно главное ответвление. На стенах висели отсыревшие плакаты по технике безопасности с таблицами допустимого уровня радиации, о характере лучевых ожогов и способах оказания первой медицинской помощи. Затененный коридор был длинным и заканчивался массивным винтовым люком на одной из дамб плотины, чуть ниже того места, где Хвост и Блюм вчера открыли заслонку, затопив лес.

Бормоглотику и Хорошисту пришлось немало повозиться, прежде чем они смогли открыть люк и выбраться на поверхность. Мутантики стояли на краю плотины и смотрели на черневшую громаду реактора, из которого они только что выбрались.

– Вы хотя бы понимаете, что мы совершили? – восторженно спросил Бормоглотик, когда до него дошло, что они сделали. – Мы нашли потайной ход в реактор, о котором не знает сама Рыжая Карла!

На этом приятные неожиданности не закончились. Жизнь всегда преподносит их сразу несколько. Справа от дамбы послышался плеск, и по железной лесенке на плотину поднялся Пупырь. Он был мокрый и пошатывался от усталости.

Папе-мутантику пришлось переплывать озеро после того, как около часа он прятался в камышах, пережидая, пока карлики выливали на воду солярку и поджигали ее, чтобы осветить запруду. Они выполняли приказ Карлы найти беглеца живым или мертвым. Когда же они, решив, что шерстюш погиб, вернулись ни с чем, Пупырь доплыл до видневшейся в отдалении дамбы и оказался там одновременно со своими друзьями.