Супермены Сталина. Диверсанты Страны Советов - Клим Дегтярев

Добавим, что кадровый пограничник лейтенант Георгий Шевченко в апреле 1945-го расстрелян эсэсовцами в концлагере. А судьба бойцов так и осталась неизвестной.

В апреле 1943 года приказом по ОМСБОН личный состав спецотряда майора Коровина был исключен из списков бригады как пропавший без вести. По утверждению отдельных историков, эти солдаты так и не были награждены, даже посмертно. А вот руководители НКВД получили боевые ордена за проведенную операцию по нарушению снабжения группы армий «Центр».[257]

Вернемся в ноябрь 1941 года. До сих пор непонятно, зачем Георгий Жуков специально встречался с Владимиром Жабо, а потом отразил это в своих мемуарах. Если «отбросить» абсурдную идею о том, что Георгий Жуков тем самым решил добавить себе славы в качестве руководителя диверсионного движения в тылу врага, то возникает вопрос: а что они тогда могли обсуждать? Капитан Владимир Жабо был кадровым пограничником, к тому же уже успел выполнить несколько заданий за линией фронта.

Согласно официальной версии, Георгий Жуков рассказал о ситуации в районе, где он родился и вырос. Хотя на самом деле информация об оперативной обстановке в районе предполагаемых боевых действий была получена от членов отряда Виктора Карасева, ведь большинство из этих людей до войны проживали в тех местах.

Разумное единственное объяснение этому — военачальник объяснил, где и как можно найти его родственников, которых необходимо эвакуировать. А в качестве исполнителей он привлек диверсантов с Лубянки и армейский «спецназ». Ведь поступил же он так аналогичным образом, когда потребовалось парализовать коммуникации противника. Не нам судить об этом поступке полководца, когда ради спасения своих родственников он мог рисковать чужими жизнями.

Еще один интересный факт. В цитированной выше справке подполковника Филиппова описано действие только семи из восьми групп. Последняя выполняла спецзадание или просто «прикрывала» остальные, часть из которых просто совершила демонстрационный «налет».[258] Встретив сопротивление противника, поспешила отступить. Обвинять в трусости этих людей сложно. Скорее всего, они выполняли приказ — «вызвать огонь на себя», а потом спешно отойти.

Если наше предположение верно — триста диверсантов эвакуировали мать и сестру Георгия Жукова, то тогда станет понятна причина появления справки подполковника Филиппова. Нужно было скрыть от всех непосвященных истинную причину отправки за линию фронта диверсантов. Скорее всего операцию санкционировал сам Иосиф Сталин, ну а организовал ее проведение Лаврентий Берия.

После Угодско-Заводской операции Виктор Карасев попал в госпиталь. Когда вылечил раненую кисть (в отдельных монографиях можно прочитать, что ее ампутировали[259] — если в нее попала разрывная пуля, то скорее всего так и произошло. — Прим. ред.), в течение нескольких месяцев служил начальником 3-го отделения 3-го спецотдела УНКВД по Московской области.[260] Поясним, что это подразделение занималось обысками, арестами и организацией наружного наблюдения.[261] Понятно, что он регулярно писал рапорты начальству с просьбами отправить его на фронт или в тыл врага.

В начале 1942 года, согласно официальной версии советских журналистов и историков (напомним, что в первой главе мы рассказали о том, что на самом деле было три группы, которыми командовали Пигушин, Петр Перминов и Виктор Карасев), его назначили командиром спецгруппы «Олимп». Дальше мы будем придерживаться официальной версии, ведь после того, как все три подразделения прибыли на место, приказом Центра их объединили в один спецотряд, командиром которого назначили Виктора Карасева.

Основная задача подразделения: «найти удобное место вблизи Киева и оттуда проложить путь к столице Украины». Подразделение было укомплектовано бойцами ОМСБОНа. Комиссаром отрада назначили Михаила Ивановича Филоненко. Об этом человеке следует рассказать отдельно. Об этом не принято писать, но фактически он выступал в роли наставника и советника Виктора Карасева.

В отличие от командира «Олимпа» этот человек имел боевой опыт разведывательно-диверсионной деятельности в тылу врага. В декабре 1941 года бывший шахтер из Донбасса, ставший по партийной мобилизации чекистом, командовал спецотрядом «Москва». В течение трех месяцев пятьдесят бойцов совершили серию диверсий на коммуникациях противника. Потери отряда — четверо убитых и несколько раненых.[262] «Фирменный» почерк диверсантов — они не оставляли свидетелей — убивали всех военнослужащих Вермахта. Поэтому немцы не могли определить «ведомственную» (местные партизаны, армейские диверсанты или чекисты) принадлежность нападавших и их численность.