Джугафилия и советский статистический эпос - Дмитрий Орешкин

Короче, спасибо деду за победу. Сознавая свои геополитические заслуги, И.В. Сталин на заре НЭПа ведет себя подчеркнуто скромно и смирно следует за начальством. В обширной статье под названием «Перспективы» (опубликована в «Правде» 18 декабря 1921 г., когда Ленин уже определился с курсом на реформу), он убедительно разъясняет трудящимся преимущества либеральной экономической модели, защиты прав и свобод производителя:

Плакат 1924 г. Характерная для начала НЭПа попытка описать буржуазные реформы революционной фразеологией. Автор М.М. Черемных (1890–1962). Учился у К. Коровина и С. Малютина. Карикатурист, лауреат Сталинской премии (1942), народный художник РСФСР, действительный член АХ СССР. Автор первого «Окна РОСТа», «Окон ТАСС», иллюстратор сатирического журнала «Крокодил». Источник изображения: https://www.historyworlds.ru/gallery/raznye-temy-iz-istorii/sssr1/ cccp-plakat/&fstart = 26

Золотые слова! Вот и разверстка, оказывается, «препона», и право свободного распоряжения производителю необходимо обеспечить, и курс рубля улучшить. Непонятно одно: что мешало тов. Сталину сформулировать эти глубокие мысли год, а лучше два-три года назад? Видимо, примерно то же, что вместо слова «голод» заставляет его использовать изящный эвфемизм «бесхлебье», а в последней фразе статьи со свойственной большевикам уверенностью констатировать уже состоявшееся «улучшение настроения крестьян — что с несомненностью подтверждается прекращением массового бандитизма». До того, стало быть, у крестьян настроение было неважное и они его проявляли в виде массового бандитизма…

Понятно, речь идет об антоновском восстании на Тамбовщине, где против большевиков поднялось более 40 тыс. крестьян. Для улучшения их настроения пришлось бросить регулярные войска под командой Тухачевского и Уборевича, а также части ВЧК под началом Ягоды и Ульриха. Считается, что именно тогда власть (потому что народная!) впервые в мировой истории применила против своего народа химическое оружие — ядовитые газы.

Насильственное изъятие хлебной дани пришлось все-таки приостановить. Позиция Ленина пока недоверчиво-половинчатая: деньги и бюджет ему нужны настоящие, а частная собственность и права понарошку. В раздраженном письме основному разработчику финансовой реформы Г.Я. Сокольникову от 2 мая 1922 г. (оно было опубликовано лишь в 1959 г.) Ленин приоткрывает свое отношение к народному благосостоянию. И к рынку тоже. Подлый рынок, оказывается, научился так быстро вздувать цены после очередной инфляционной накачки, что партия даже не успевает как следует прокатиться на шее трудящихся благодаря эмиссионной халяве — когда цены еще прежние, а свежих денег в руках правительства прибавилось и можно некоторое время покупать труд населения по старой цене. С тем чтобы рубли обесценились уже потом, на руках рабочего класса и беднейшего крестьянства. Вынудив их приобретать продукты уже по новым, вздутым ценам. «…Рынок почти научился, по-видимому, так быстро вздувать цены вслед за ростом эмиссии, что эмиссия перестает извлекать из населения какие бы то ни было реальные ценности…» — обижается вождь[46].

Эту своеобычную логику Ленин использует как аргумент против идеи Сокольникова о рыночном «хлебном займе». И правда, как можно иметь дело с рынком, если на благородную попытку партии с помощью необеспеченной эмиссии извлечь из населения какие бы то ни было реальные ценности тот отвечает бессовестным вздуванием цен?!

Не напомните, как звали джентльмена, который в сентябре 1917 г. клеймил Временное правительство за безответственную эмиссию («выпуск бумажных денег является худшим видом принудительного займа… он ухудшает положение всего сильнее именно рабочих») и объяснял, что диктатура пролетариата в два счета решит эту проблему? Принципиальная разница между «тогда» и «сейчас» в том, что тогда деньги печатало (надо сказать, заметно сдержанней) социал-демократическое правительство Керенского, следовательно эмиссия была антинародной. А сейчас, забыв про тормоза, этим занимается правительство большевиков во главе с Лениным. Следовательно, эмиссионный грабеж народу только на пользу. Хотя, возможно, во вред обывателю. Неужели непонятно? Ну, тогда вам надо подучить диалектику…

Терять силовой контроль над завоеванным населением Ильич ничуть не намерен и требует от Сокольникова не столько рыночных мер, сколько административно-революционных. В первую очередь повышения «сбора всяких налогов». В марте 1922 г. в письме Л.Б. Каменеву (оно тоже опубликовано лишь в 1959 г. — не мог же И.В. Сталин допустить, чтобы советские граждане узнали, что по ключевым вопросам Ленин консультировался с кем-то еще, кроме него, тем более с Каменевым) вождь пишет о необходимости обязательно сохранить монополию внешней торговли. Следующий, еще более важный тезис звучит так:

Да уж, конечно, вернутся. Куда им без террора…

Что касается Сталина, то он внимательно слушает и крепко запоминает. Но по-прежнему старается не высовываться. 6 октября 1922 г. на Пленуме ЦК (Ленин по слабости здоровья не участвует) Сокольникову при поддержке Бухарина удается продавить резолюцию, заметно смягчающую госмонополию на внешнюю торговлю. Что дает производителю хлеба дополнительный стимул повышать урожайность в расчете выйти на международный рынок, где функционируют доброкачественные импортные деньги. Сталин вместе с большинством поддерживает Сокольникова и Бухарина. Ленин (понимая, что гегемония уходит из рук) задним числом устраивает скандал и требует отстрочить решение до следующего Пленума в декабре. Партия соглашается. Декабрьский Пленум послушно принимает позицию Ленина и отменяет решение октябрьского Пленума (чем заметно снижает экономическую отдачу реформ и пользу от появления в стране твердой валюты). Сталин сразу пересматривает свою прежнюю позицию — и опять вместе с руководством.