Вдова Клико - Хелен Фрипп

— Но ведь он же оставил корабль на замену?

— Прошу прощения, мадам, он уходил в дикой спешке. Можно было отплыть вчера или никогда — и он рискнул.

— Но я же не могу вести груз домой! А без надлежащего хранения он испортится. Я же внесла большой залог. Придется мне ждать его возвращения.

Вам придется ждать долго. Он вернется не раньше чем через три месяца.

— Что?!

— Я вам очень сочувствую, мадам. В коричневых кафе[43] полно людей, потерявших сегодня все свое состояние. Склады полны товаров, ждущих отплытия, и никто не знает, когда снимут блокаду. Таков приказ, или Наполеон нас всех убьет. Вы знаете, что он сегодня короновался королем Италии? Я француженка, но вполне убедительно говорю по-голландски. А на вашем месте я бы постаралась, не говоря ни слова, поспешить во Францию. Здесь небезопасно.

И дверь захлопнулась.

Николь покрепче завернулась в плащ и через покинутые причалы поспешила обратно, лихорадочно размышляя. Пятьдесят тысяч бутылок, готовых скиснуть. Ни в порт, ни из порта — ничего. Она погубила себя и прихватила еще своего инвестора, доброго старого Филиппа Клико.

К моменту возвращения на баржу ее трясло как в лихорадке, и она с трудом стала спускаться по трапу на палубу. В какой-то моменту нее застрял каблук, она попыталась схватиться за перила, промахнулась — и тут кто-то неожиданно подхватил ее и осторожно помог спуститься на палубу. Луи Бон.

— Ты слишком тороплива, — сказал он спокойно.

— Что ты тут делаешь?! — ахнула она.

— Наташа мне написала, что ты одобрила мою продажу и направляешься в Россию. Я был в дороге и еле успел вовремя получить ее письмо, так что выехал навстречу, как только смог, несмотря на то что ты напоследок наговорила мне в Париже. Кажется, посоветовала проваливать ко всем чертям. Но ты определенно добралась сюда быстрее, чем я считал возможным даже для тебя! Я приехал вчера ночью и думал, что придется еще несколько дней тебя поджидать. Вы, наверное, мчались днем и ночью.

— Так и было. Ты прости за то, что я тогда со злости наговорила, но это все уже бесполезно. Все наше предприятие — один сплошной провал. Ты знаешь, что все порты закрыты для торговли?

— Я еще вчера узнал, когда приехал.

— Это катастрофа. Зря мы все это затеяли. Я нажила себе врагов и бедного отца Франсуа утащила за собой на дно. Прав был Моэт.

— А он-то здесь при чем?

— Это уже неважно. Он так хотел меня уничтожить — так я сама это сделала без всякой его помощи. Теперь мне нужно поскорее спрятать мое шампанское. Тут кишмя кишат жандармы и таможенники, разыскивающие французских нарушителей. Не будет никакой пользы, если я попаду в голландскую тюрьму.

— Ты права. Меня выручит немецкий акцент, а ты станешь мне обузой. Я устрою так, чтобы кто-нибудь сопроводил тебя домой, а сам займусь твоим грузом. У меня есть контакт с одним складом за пару миль отсюда. Загружу туда твои бутылки, это нам даст время что-нибудь придумать.

— Но бутылки должны храниться в холодном погребе, а не на складе. Значительная смена температур их погубит.

— Есть другие предложения?

Николь скрипнула зубами:

— Нет. Но я не могу тебя здесь бросить. Поехали со мной.

Луи покачал головой:

— Нет, мне нужно уложить эти бутылки на хранение, только тогда я рискну пуститься в путь. Тебе снова нужно твое дело, и я не сдаюсь.

— Нам нужно это дело, Луи. Я уже пришла в себя и теперь ни за что не отступлю. Я буду бороться до тех пор, пока не уйдет со склада последняя бутылка и не завянет на лозе последняя гроздь. Даже и тогда я посажу новые лозы и начну сначала.

— Вот это уже похоже на Бабушетту, которая очаровала и женила на себе самого красивого мужчину в Реймсе, а потом сделала его виноградники лучшими в Шампани.

При упоминании о Франсуа их глаза встретились, и она неожиданно поняла, как спасти хотя бы часть драгоценных бутылок.

— Что, если тебе взять часть груза с собой сухим путем? Шанс есть, если будем действовать быстро. Дороги ты знаешь как свои пять пальцев. Как ты сам сказал, никто не догадается, что ты француз или что ты везешь французское шампанское — если оно все так же будет замаскировано под кофе. Просто не могу все его оставить погибать на складе.

Луи козырнул ей и расплылся в сердечной улыбке:

— Гениально, вдова Клико. Значит, наконец-то ты поняла, что для тебя хорошо, и позволишь мне тебе помочь? Хорошо, что я тогда не погиб, когда прыгнул с балкона. У этих русских неутолимая жажда к шампанскому, есть война или нет войны.

Она засучила рукава:

— Ладно, тогда разгружаем эту партию.

Луи мягко ее остановил:

— Я знаю, ты не любишь, когда тобой командуют, но прошу тебя, предоставь это мне. Тебе лучше побыстрее убраться отсюда вместе с Наташей, не привлекая к себе внимания. К тому же ты нужна на виноградниках. Если я смогу выполнить хоть какую-то часть твоих заказов, они отчаянно захотят новых.

— Жаль, что я не могу с тобой поехать.

Дело было почти безнадежное, но нельзя же было не попытаться.

— Выше голову! Твой размах слишком широк для нашего городишки, и там твое поражение воспримут с удовольствием.

— Я ей помогу, — твердо сказала Наташа, поднявшись с нижней палубы. — Всю жизнь я там прожила чужачкой и смогу ее научить, как не обращать внимания на завистников и глупцов.

Опасная будет дорога. Но если и есть на свете человек, который сможет доставить в Россию хоть часть этого груза, то это Луи. Николь узнавала этот шальной блеск в его глазах. Где она видит опасность, он видит открытый путь, новых товарищей и спутников, приключения и очередные завоевания. Женщине, которая станет его женой, выпадет трудная задача — сделать его оседлым.

Обратный путь в Реймс обернулся кошмаром из-за мучительных сожалений, молящих взглядов, обращенных в ночное беззвездное небо. О чем она только думала? Луи, помогая ей, может погибнуть. Домоправительница капитана предупреждала ее, и слова эти все время всплывали в памяти: любой француз в опасности даже в Амстердаме, уж не говоря о торговых путях через Пруссию и в Россию.

Домой Николь прибыла совершенно изнемогшая. Избегая своей городской резиденции, она направилась прямо к сельскому дому в Бузи, где горничная Жозетта ожидала ее с тарелкой лукового супа и сочувственной улыбкой. Встретиться с городом она не была готова — еще не была. Сейчас в ее глазах можно