Правила колдовства - Сергей Малицкий

– И тут же полетит вниз, – хмыкнула Дина. – При любом исходе – вниз.

– Ну почему же? – не согласилась Йора. – Он может уцепиться за те нити, что не лопнули!

– И не слабо приложиться об обрыв, – прищурилась Дина. – И все равно свалиться в пропасть. Если, конечно, не догадается, что надо что-то выбирать до того, как нити оборвутся!

– Похоже, всякое поэтическое сравнение грешит неточностями, – улыбнулся Гантанас.

– Подождите… – уставилась на Гантанаса Гаота. – Я, кажется, наконец поняла, какой осторожности вы от нас ждете. Не той, что позволит сохранить эти нити. Нет. Вы боитесь, что мы отпугнем кого-то, кто движется в нашу сторону! Так?

– Пожалуй, что да, – кивнул Гантанас.

– О ком хоть идет речь? – нахмурилась Дина. – О ком-то из учеников? Или даже о наставнике? А нельзя как-то набирать нормальных детей, чтобы никто из них не колебался с таким выбором?

– И вот еще вопрос! – вытаращила глаза Йора. – А может так случиться, что вот этот бедолага, что повис над пропастью, и сам не знает, что он над ней? Ну, к примеру, взять того же Джая! Ему кажется, что он по-прежнему на этой стороне, и он радуется, что учится в Приюте, и что с каждым днем становится красивее, умнее, сильнее, а он уже давно над пропастью! А?

– Точно! – прошептала Гаота. – Я не про Джая, конечно. Но вот этот… кто-то, что висит над пропастью… Знает он или не знает об этом – не важно. Что если несмотря ни на какие усилия, он движется на ту сторону? Или даже уже стоит на той стороне? Что вы будете делать? Убьете его?

Все трое замолчали. И Гантанас тоже не торопился с ответом. Гаота смотрела на наставника, замечала морщины у него под глазами и едва различимую дрожь в пальцах и думала, что было бы неплохо окружить Гантанаса и наложить на него руки всем потоком, чтобы глаза у него заблестели, а походка стала не шаркающей, а летящей.

– Однажды из вас могут получиться отличные наставники, – вздохнул Гантанас. – Но, я думаю, этому не бывать. Не потому, что Стебли рухнут или беда опустошит эти земли, тот, кто хочет учить юных, и тому, кому есть, чем поделиться, никогда не останутся без учеников. Нет, просто Дина слишком горяча для наставника, Йора – слишком добра, Гаота – слишком проникновенна. Это не ваши недостатки, нет. Это ваши достоинства, которые приведут вас на другой, может быть, более важный путь. Причем, я вовсе не имею в виду, что кто-то из вас недостаточно горяч, добр или проникновенен. Нет. Это всего лишь мой взгляд на вас нынешних. И я понимаю, что все может измениться. Хотя… И сегодня среди наставников полно тех, кто находится здесь вынужденно. К примеру, те же Юайс или Пайсина – это воины по сути. Деора и Роут – хранители мудрости и защитники тех, кто подвергается гонениям. Бейд и Брайдем – точки опоры для всех прочих, пусть даже Бейд кажется вам непререкаемым занудой. Гран и я, к примеру, прежде всего собеседники, потому как на вопрос, как воспитывать детей, есть лишь один ответ, раскрывающий всего лишь два неразделимых друг от друга способа воспитания – говорить с ними и служить им наглядным образцом. Что касается ваших вопросов, то я, конечно же, не скажу вам, о ком идет речь. Точно так же, как я и не поведаю кому-нибудь другому те тайны, которые кто-то из вас может доверить мне. И дети сюда прибывают не из лавки, где можно осмотреть и ощупать товар и выбрать тот, что устраивает во всех отношениях. К тому же, ребенок – это не занятная вещица, это прежде всего человек. Сегодня он не колеблется, а завтра полон сомнений. Сегодня он плачет при виде раздавленной бабочки, а завтра готов пнуть котенка или наоборот. Может ли так оказаться, что кто-то из нас повис над пропастью и не знает об этом? Вполне. Но может ли так оказаться, что тот, кто совершает зло или склоняется ко злу, не понимает этого? Вряд ли. Другой вопрос, какова глубина оправданий, что он придумывает для себя? Или они ему вовсе не требуются? Это ведь тоже имеет значение. И, конечно же, мы никого не убьем. Даже если кто-то из вас скажет, что он хочет стать черным колдуном.

– А если кто-то из нас убьет кого-то? – в тишине прошептала Гаота. – Не обязательно кого-то вроде Спрая. А, к примеру, меня, Дину, Йору, Тиса, Джора, Глойну? Фаолу, Сиону? Кого-то из наставников? Вы убьете… кого-то из нас в ответ?

Гантанас ответил не сразу. Он тяжело поднялся и принялся ходить по своей мансарде туда и сюда, и троица синхронно поворачивала головы вслед за наставником, словно птенцы в гнезде, разве только не разевала подобно последним рты. Наконец, Гантанас остановился и развел руками:

– Хотел сказать, что не знаю, но думаю, что правильным был бы ответ – нет. Понятно, что случиться может всякое, что всякое нападение может вызвать защиту, которая сама по себе чревата непоправимыми последствиями, но все-таки – нет. Более того, если подобное случится и это сделает ребенок, я буду прежде всего думать о том, как оградить его от его собственного безрассудства или же от его черного рассудка.

– Вы сейчас про тюремную башню? – подала голос Дина.

– Как я мог забыть! – грустно усмехнулся Гантанас. – У нас же есть тюремная башня, которая способна решить все проблемы. Не так ли?

– Ничего она не решит, – замотала головой Йора.

– А если ужасный поступок совершит взрослый? – спросила Гаота. – Вы отправите его в тюремную башню? Или передадите в руки тэрским тюремщикам? Или сиуинским? Мы же на землях Сиуина? Или тимпальским? Ведь верховный настоятель тимпальского храма попечитель Стеблей? Или же у вас есть… свой палач?

– У меня нет палача, – медленно проговорил Гантанас. – Но этот вопрос разрешим. То есть, в условиях необходимости принять какое-то ужасное решение, у меня есть человек, на которого я могу всецело положиться.

– И кто он? – прошептала Гаота.

– Я сам, – вздохнул Гантанас. – Но прежде, чем искать врага среди друзей и наставников, если, конечно, вам так уж неймется заняться этим неблагодарным делом даже с учетом тех советов и просьб, что я уже изложил, помните еще одно… Мы находимся в Приюте Окаянных. В Стеблях. В крепости, защищенной магией. Зло не может проникнуть сюда. Или не должно проникать. Четыре предела на входе стоят на страже нашего спокойствия. Вы помните об этом?

– Помним, – поежилась Йора. – Такое не забудешь. А Гаота так помнит об этом лучше прочих.

– У вас еще вопросы? – спросил Гантанас.

– Только один, – сказала Гаота, оглянувшись на подруг. – Вот сегодня утром… В кузнице… Как бы мы все ни помогали Тису, ведь он справился с этой заразой сам. Что он сделал? Я пыталась у него узнать, но мне показалось, что он и сам не вполне понимает, что он совершил. Что это была за магия? Она мне показалась… отчасти знакомой.

– Это была та самая магия мертвых, – понизил голос Гантанас. – Не думаю, что ты с ней сталкивалась напрямую, но тот, кто ею владеет, тот пропитывает этим колдовством даже обычные заклинания. Думаю, что однажды именно эта магия послужила тому колдуну, что навел беду на твою семью.

– Получается, что Тис – враг? – прошептала Йора. – Если он использует вражескую магию?