📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыОдна кровь на двоих - Татьяна Алюшина

Одна кровь на двоих - Татьяна Алюшина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 55
Перейти на страницу:

Смешно, до грустных слез — ей было безразлично, чужой, неинтересный, малоприятный мужчина — о чем говорить? Как отшивают навязчивых ухажеров?

Как? Каким непостижимым образом в один день человек, с которым она прожила пять лет, мог стать совершенно чужим, неприятным?

И только — неприятным, никаких глубинных чувств, ни ненависти, ни обиды, ни обвинений, ни злости. Ничего!

Пусто!

«В душе так пусто, как в соборе, когда в нем овощи хранят!» — подкинула память к размышлениям строчку из дементьевских стихов.

— Я думаю, что за этот месяц ты успокоилась и поняла, что нельзя так сразу, с кондачка, разрушать то, что сложилось за пять лет! — изрек Юрик явно домашнюю заготовку.

Машка не удивилась, если б узнала, что и кон-спектик имеется.

И витиевато как: «с кондачка», с завуалированной формой обвинения.

Или прямой формой обвинения.

Он всегда так строил фразы, о чем бы они ни говорили — о погоде, еде или его носках, чиновничий интеллект обвинял, указывал, поучал.

Господи боже мой! Как она прожила с ним пять лет?! Куда смотрела, чем слушала?!

Коматоз, не иначе затяжная пятилетняя кома.

«Не начинай, Мария Владимировна, все ты уже обдумала, выводы сделала, еще месяц назад! Никуда не смотрела — работала! Хорошо хоть пять лет, запросто могло быть и больше!»

Она запила вином ставшие щелочно-кислот-ными, разъедающими мысли и закурила еще одну сигарету.

— Ты стала курить, да еще так много.

Охохошеньки, господи!

Она не смотрела на него, испытывая новый прилив желания настойчиво предложить ему туристический индивидуальный маршрут все с тем же эротическим уклоном.

Но удержалась и на этот раз — лекция на тему открывшейся ее истинной сущности мало прельщала.

— Да я поняла! Надо было развестись гораздо раньше!

— Давай обойдемся без актерства, — начальственным тоном потребовал Юрик. — Я понимаю, тебе неприятно и ты обижена, но, Мария, ты интеллигентный и весьма образованный человек, зачем опускаться до балагана!

Да что вы говорите? Раньше все ее регалии и звания не считались поводом подозревать в ней наличие интеллигентности и образованности.

Между прочим, кончилась та Машка, теперешней Марии Владимировне надоело и недосуг выслушивать чиновничью бредятину — отдыхает она!

— Так, Юра, хватит! Поговорили — иди! Свободен! — произнесла она профессорским тоном, адресованным безнадежному двоечнику.

Юра спокойно отпил кофе, Мария и не заметила в своих созерцаниях водной глади и омываемых ею берегов, когда принесли его заказ.

— Я все понимаю! — подпустил грусти в голос бывший муж, сбавив напор. Отпил кофе, оттопырив мизинчик, поставил аккуратно чашечку на блюдце и изрек: — Я виноват. Я приехал извиниться.

— Извиняю. Теперь можешь уезжать.

Чего она завелась, собственно? Неинтересно все это.

«Ты бы не блеяла овцой, а втыкала им с мамашей, пока жили вместе, чего сейчас-то буйствовать? Кто он тебе? Нуль. Нуль, помноженный на бесконечность!»

— Я хочу, чтобы мы снова жили вместе.

— О как! С каких кренделей, интересно? — распоясалась Мария Владимировна.

Он скривился. Не глядя на него, она знала, что он брезгливо скривился — ну еще бы! Что за плебс!

— Мария!

Нет, не мог он сдержаться, не мог, и все! Привычка к дрессуре? Никуда не денешь!

— Потому что мы муж и жена! Ну поругались, чего в семье не бывает, ну развелись под горячую руку! Но это ничего не значит! Да, я изменил тебе, обидев тебя этим. И ты не представляешь, как я себя корю...

Вот поэтому Машка избегала разговоров с ним! Сначала думала, что надо поговорить, объяснить Юре, что не может с ним жить, а потом поняла, что обречет себя на выслушивание напыщенного бреда человека, который никого, кроме себя, не слышит, и будет эта бодяга длиться бесконечно, пока он не доведет ее до белого каления или дурдома!

— Прости меня, я только сейчас понял, как верность для тебя важна...

«Значит, справки наводил через свои каналы, не было ли у меня в Америке любовника», — поняла Машка.

— ...и я уважаю и одобряю эту твою жизненную позицию.

«Бурные аплодисменты!»

Он помолчал. В профессионально исполняемой декламации авторского текста Юрия Коржа предусматривалась пауза, подчеркивающая степень осознания и уважения к «жизненной позиции». Интересно, что у нас по тексту дальше?

— Мама слегла.

«Ах да, как же я про маму-то забыла?»

— В больнице. Не смогла перенести нашего развода. Сердце. Ты должна съездить, навестить ее, она тебя ждет, все время спрашивает о тебе.

«Пожалуй, он прав, не стоит устраивать балаган, пора заканчивать фарс, а то до утра не рас-хлебаешься!»

Маша посмотрела на него, ровно села в кресле, сняв ноги с кошелки.

— Нет, не должна. Я не должна навещать твою маму, встречаться с тобой и выслушивать всю эту чухню, и общаться с тобой не должна. Я ничего вам не должна! Вы посторонние мне люди. Мы раз-ве-де-ны!

Отвернулась от него, откинулась на спинку кресла, вновь затянулась сигаретой.

Она слишком хорошо все понимала.

Он привык жить в удобстве и комфорте, полном потакании его желаниям, капризам, с бесплатной никогда не возражающей обслугой в ее лице. Маша потому так долго прожила с ним, что процентов на девяносто, а то и больше не слышала, что он говорит, потому что ее мысли были заняты наукой, она работала, обдумывала, даже когда стирала, готовила, занималась хозяйством, и ей проще было сделать, как он требует, чем вникать в суть его желаний.

Он привык самоутверждаться на работе, отфутболивая и мурыжа в коридорах просителей, зависящих от «точки его почерком» на документах, и еще больше самоутверждаться дома за счет безропотно сносящей нотации, поучения жены.

Он любил себя, он был пуп своей вселенной, которая начиналась с него и заканчивалась им же. А теперь он изгнан из своего единоличного рая и вынужден жить с мамой, которая сама себе пуп в своей трехкомнатной, оставшейся от министерского мужа вселенной, с не меньшим набором амбиций и самолюбования.

Снимать обычную квартиру ему не по чину, а ту, что по чину, не по деньгам, подавать на раздел имущества — утопия, еще и платить Маше заставят. Денежки он считать умел!

На собственную квартиру не прикопил неосмотрительно — а зачем? В его жизни все было в полном порядке: квартира жены в центре города с евроремонтом и стопудовая уверенность в ее вечном стоянии у его сапога!

А тут развод! Да, ни чихнуть, ни пукнуть! Бедный Юрик, и до Ерика далеко!

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 55
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?