Тест Тьюринга - Александр Петрович Никонов

и я по его следам прошелся. По-разному шли, но с одинаковым результатом. Как так получилось?

– Вот! – не заметив моей мимолетной эмоциональной вспышки, наверняка тенью пробежавшей по лицу, продолжил Олег Павлович. – А они на словах бога любят, убить за него готовы. А сами в объятия отца не спешат… Я слышал от многих верующих такую версию, что душа – частичка бога. И после смерти она с мировой душой, то есть с богом, обратно сольется. Но вот не спешат слиться-то! С богом-то! Сливаются только в спорах!

Олег Павлович засмеялся. Видно было, что разговоры эти он ведет не впервой и спорил в своей жизни с людьми неоднократно.

– То есть получается, Александр, что в связи с полной непредсказуемостью и ненадежностью этой субстанции, рассчитывать на ее помощь мы всерьез не можем. Да боговерующие и сами не слишком верят, иначе бы просили оторванные ноги, руки, выпавшие зубы… В общем, в личном плане бог – плохой помощник. А в плане объяснения мира он еще хуже.

– Ну это понятно, – согласился я. – Наука познает мир, а она в гипотезе бога не нуждается, как известно.

– Да. А раз в личном плане это не инструмент, а в общественном, то есть в познавательном тем более лишняя сущность, то какой вообще смысл о нем разговаривать?

– Понятно. – Я спокойно отхлебнул вечного, как русский разговор, российского чаю. – Значит, вы в бога не верите.

– Верю, – так же спокойно ответил Олег Павлович.

Я перевел взгляд от кружки на его лицо. Шутит, что ли?

Но лицо моего собеседника было серьезным. И он молчал. Почему-то молчал, выбросив из себя одно только это слово.

– Олег Палыч! Вам не кажется, что после такой эскапады нужно объясниться?

– Да ведь я уже все объяснил! – Легкая улыбка тронула его губы. – Бог не нужен. Это бессмысленная в практическом плане, совершенно неутилитарная вещь. Никак его не используешь. Он просто не работает. А уж в объяснительном плане… детская погремушка и то больше подходит на эту роль!

– Так в чем же дело?

– В этом самом! Бог не утилитарен. Но и вся наша жизнь тоже совершенно неутилитарна. Вся вселенная неутилитарная! Поэтому я верю в этого не нужного мне в практическом смысле бога. В практическом существовании мне больше нужен и полезен кефир или Барсик. Кстати… Барсик, Ба-арсик! Ну-ка иди сюда, мой золотой!

Видимо, обида у Барсика и вправду прошла, как предсказывал Палыч, потому что невидимый мне пока еще Барсик, судя по взгляду моего парадоксального собеседника, обращенному в сторону, побежал к столу – и через секунду оказался в поле моего зрения, взлетев на столешницу. Он выгнув спину и выставил хвост трубой. После чего кот оказался на руках Олега Павловича, который его заграбастал, и довольно заурчал.

– Барсюня, – заворковал человек и начал гладить кота. Коту я был уже не интересен, и на меня он больше не смотрел, старательно подставляя голову под поглаживающие движения большой руки Олега Павловича. – Вот видите! Коты приносят людям радость. А бог никакой радости не приносит.

– Ну, не скажите! Есть боговерующие, которым он радость приносит, наполняя их жизнь смыслом, – возразил я.

– Это не бог их радует. Это их вера радует. Но их вера принадлежит им, она не находится вне их. Она – не бог. И бог не имеет к ней никакого отношения. Вера – отдельно, а бог – отдельно. Вера может быть, а бога может не быть. Или бог может быть совершенно независимо от веры человека в него. Например, веры у человека нет, и при этом может не быть и бога. А может быть так, что веры нет, а бог есть. Как видите, возможны четыре варианта, то есть это не взаимозависимые понятия, они вообще находятся в разных плоскостях.

Я почесал кончик носа:

– Боюсь, я пока не очень вас понимаю…

– Да все просто! Людей тешит вера, а не бог. Это-то вам понятно? Вера в то, что он всеблагой, что он Отец небесный, который есть любовь. Что он добрый, всепрощающий, всемогущий… ну, вы знаете все эти песни. Людям не хватает любви в жизни, и они надеются получить ее где-то на стороне. В крайнем случае после смерти. Бог – это последнее утешение тех, кого недолюбили, недоопекали в детстве. У кого не выработано чувство базовой безопасности к миру. Вы знаете, что это такое?

– Олег Палыч. Я не очень силен в теоретической психологии. Хотя судьба меня все время сталкивает с психологами – и по работе, и любовница у меня училась на психфаке, и вот недавно я тут с психологом столкнулся нос к носу. Даже жена у меня увлекается психологией – все у нас дома завалено книжками и журналами…

– Значит, у нее недостаток понимания, – веско произнес Олег Павлович. – Обычно к психологии тянутся люди с проблемами. Как и к богу, бог – это просто разновидность психотерапии… Вот так и к психологии тянутся люди, у которых есть недостаток понимания самих себя или окружающих. На факультеты поступают. Дефицит стараются восполнить. Здоровому человеку вся эта психология не нужна. Как здоровому не нужен костыль, если у него ноги сами нормально ходят. А инвалиду это нужно – костыль, вера, инструментарий психологии для саморазборки и самопочинки. Нормальный человек не задумывется о смысле жизни, как волк в лесу. Он просто живет. У него здоровые реакции, без особой рефлексии. А поисковое поведение в нас запускается дефицитностью чего-то.

– Ну, еще любопытством! Это ведь тоже базовый инстинкт. Я читал – кстати, в одном из журналов жены, который мне попался за ужином! – если крыс поместить в клетку, где они всем обеспечены, они все равно полезут в дальний угол, где есть темная дверца, чтобы исследовать неведомое пространство. Хотя у них все есть! Им будет страшно, они будут со страху какаться и писаться, но полезут.

– Любопытство можно удовлетворять, не только лазая по темных дыркам и обсираясь от страха. Но и развлекаясь! Можно читать книги, смотреть фильмы познавательные, детективами увлекаться, там ведь тоже ищется ответ на загадку, кто убийца, людям интересно, они читают… Но грызть сухой гранит науки, например психологии, это нужно быть сильно мотивированным! Сильно чем-то в жизни не удовлетворенным! В частности, не иметь того самого базового чувства безопасности… Это чувство ребенок приобретает от родителей с раннего возраста. Они должны ему это ощущение безопасности гарантировать, ребенок должен чувствовать свою защищенность. Если этого нет, потом могут быть проблемы, беспокойства, панические атаки, поиски стабильности в этом неспокойном мире, политический консерватизм. Богоискательство. Родители недодали