Последняя битва - Брайан Джейкс

Фрукч проглотила слезы. Она даже не потянулась за платком и улыбнулась Блинч:

— Не бойтесь, милая. Мой Брогушка уж что-нибудь придумает. Он вам поможет…

Все в пещере затихло. Снаружи бушевала непогода, дождь хлестал скалы, завывал ветер. Слышно было, как волны разбиваются о берег. Брогало время от времени кивал головой, как бы подтверждая свои мысли. Потом он открыл глаза:

— Да, ребята, слишком уж это высоко, верно. Нам к ним не взобраться. Но они-то смогут слезть, если им помочь. Вот так. Нам нужны веревки, хорошие веревки, длинные, много веревок. Как только у нас будут веревки, Руланго поможет доставить их наверх. И они смогут спуститься.

План был очень хорош, но Виллип, оглядевшись, заметила:

— Но у вас нет веревок. И у нас нет их. Извините, Брог, но где взять веревки?

Брогало хотел было согласиться, но вместо этого повернулся не к Виллип, а совсем в другую сторону:

— Смотрите, Руланго снова рисует.

И командор весь погрузился в рисунок цапли.

— Ох и молодец же ты, старый крылохлоп! Дерви, Колам, Собачья Брызга, пошли со мной и с Руланго! Есть работеночка!

Закутавшись в старую парусину, две синие крысы стояли вахту на носу одного из судов флотилии Унгатт-Транна в Саламандастронской бухте. Обе отфыркивались от воды, которую дождь швырял им в глаза.

— А эти, там, устроились сухо и уютненько…

— И сосут себе грог да набивают брюхо.

— Ну, может, не сосут и не набивают. Жратвы мало, а грог только для Унгатт-Транна и его прихвостней. Мы денечка через два вообще зубы на полку откинем.

— Может, и так, но все ж тепло им и сухо, спят они спокойненько и о нас, бедных, не вспоминают, промокших и голодных…

— Гу! Это что еще такое?

— Где? Я ничего не заметил.

— Там, над кормой! Здоровенная птица!

— Да ну-у! Тебе на голодные глаза всякое привидится.

— Да не привиделось мне, а видел я, точно видел!

— Ладно, давай проверим. Если что — разочек саблей, да на камбуз, с коком поделимся, брюхо набьем.

Крысы поползли к корме по скользкой палубе. Взобравшись на кормовую надстройку, они остановились и осмотрелись.

— Ну, где твоя большая-пребольшая… жирная и вкусная…

— Да была, точно была, должно быть, улетела.

— Лунатик ты. Хвост пососи, чем чушь пороть. Давно уж здесь вообще никаких птиц не осталось.

— Фу ты, ну ты! Не осталось, да? Тогда скажи мне, где бухта тонкого линя, которая лежала как раз там, где ты остановился?

— Не знаю, умник. Может, ты расскажешь?

— Расскажу. Птица ее стырила.

— А-а-а, да-а-а, она подумала сослепу, что это большущий червяк. Или макарон катушка. Надо тебе выспаться. Или пожрать. Голод тебе в голову вступил. Этот линь взял Гроддил, лис корявый транновский. Он здесь сегодня рылся.

— Не-е-е, я присягну, что была эта бухта здесь, еще когда мы заступали на вахту.

— Ладно, ладно. Ты любуйся исчезающими птицами да концами, а я с тобой на вахту больше не заступаю.

Как бы самому с тобой не исчезнуть. Смахнешь еще ненароком за борт…

Руланго сбросил последнюю веревку в воду, и ее подхватили выдры, плескавшиеся в волнах. Бесшумно они обернули вокруг туловищ девять длинных веревок и быстро направились к берегу.

Вернувшись в пещеру, Дерви повеселил товарищей, представив разговор двух вахтенных крыс, умело подражая их голосам. Брог срастил девять кусков в одну длинную веревку. Перлоу наблюдал, как на полу пещеры выросла высокая цилиндрическая бухта свернутой веревки.

— Великие Сезоны, да никому такую веревищу не поднять. Как мы ее доставим на место?

Брогало все тщательно продумал:

— Вдевятером мы ее поднимем, каждый на один кусок. Когда доберемся до горы, Руланго поднимет конец до окна и передаст зайцам. Никаких затей, план простой, но требует быстроты. Вы не беспокойтесь, мы все сделаем сами.

Медунка Жесткий возразил:

— Извини, Брог, но я иду с вами. Я поклялся своему лорду и не смогу спокойно отдыхать у костра, пока вы там рискуете жизнью.

Брог пожал Жесткому лапу:

— Буду рад твоему участию, друг. А теперь пора в путь. До рассвета мы можем освободить наших зайцев. Пошли!

Несмотря на возраст, Жесткий, заяц тренированный и выносливый, нес свой кусок веревки не хуже выдр. Брогало рысил впереди, придерживаясь утесов, где было легче идти, чем по песку дюн. На всех девяти носильщиках были надеты мягкие зеленые накидки с капюшонами, сплетенные из лыка. Дождь не переставал, ветер срывал с верхушек волн и швырял на берег пену и брызги. По мокрому берегу перекатывались спутанные комья высохших, но намокших водорослей. По безлунному небу неслись рваные тучи. Впереди парил Руланго, стараясь держать направление прямо на гору. Брогало был прав, план требовал быстроты исполнения.

Они остановились недалеко от Саламандастрона. Брогало и Жесткий, сопровождаемые цаплей, отправились на разведку. Остальные ждали, не выпуская веревки из лап, не расслабляясь.

Подобравшись к скале, Брог и заяц затаились под кустами.

— Ну, Жесткий, эта местность тебе знакома. Есть здесь какие-нибудь входы-выходы?

— Нет, поблизости никаких. Ш-ш-ш! Кто-то идет!

Тяжко переступая онемевшими лапами, согнувшись против ветра и не глядя по сторонам, мимо протопала патрульная ласка. Брог облегченно вздохнул:

— Ну, пронесло! Едва не влипли.

Но он рано обрадовался. Еще одна ласка вынырнула из ночи, держа копье наизготовку. Она услышала шепот и подозвала товарища:

— Эй, Скел, быстро назад!

Жесткий уловил неуверенность в голосе патрульного, когда тот обратился к неизвестным:

— Ну-ка, вылезайте! Я вас видел! Скел, сюда, у меня тут задержанные!

Жесткий рванулся к ласке, используя ее неуверенность, и уложил мощным ударом в челюсть. Отшвырнув свой плащ, заяц напялил шлем ласки, схватил щит и копье. Держа щит повыше, он жестом предложил Брогу и Руланго изобразить испуганных пленников.

Медленно и неуверенно появился второй патрульный. Приближаясь к Жесткому, он спросил:

— Где ты их взял, Регго? Жесткий качнул копьем в кусты.

— Там! — рявкнул он грубо.

Патрульный подошел ближе и увидел лежащего на земле товарища.

— Ты не Рег… Ых!

Дубовое древко копья уложило и этого. Брог и Руланго оттащили патрульных в кусты.

Брог начал привязывать конец веревки к длинной жилистой ноге цапли: