Колдунья - Филиппа Грегори

Такого с ним еще не было: Хьюго любил получать удовольствие сразу. Благодаря Элис он мельком заглянул в будущее, и это будущее ему очень понравилось. Он вдруг увидел равную себе женщину, которая желала его не меньше, чем он ее. Женщину, которая разделяет его труды и планы, которая подарила ему сына и подарит еще детей. Он был бы рад, если бы сон Элис осуществился. Был бы рад этой близости с ней, этой нежности. Но больше всего на свете он мечтал теперь о сыне, которого она подарит.

Лорд тихо рассмеялся, и смех его странно прозвучал в тишине комнаты. Ему захотелось снова услышать, как она называет его просто по имени, как требует его ласк. Захотелось увидеть, как она утомлена его ненасытной страстью и заботами о сыне. Он снова недоверчиво посмотрел в сторону Элис. Нет, ни в коем случае он не нарушит данное ей обещание. Он не станет брать ее силой, не станет пугать. Она для него желанна, но не сейчас, а в той мимолетной картине будущего: уверенная, чувственная, довольная. Сильная женщина, знающая, что вправе приказывать ему, управляющая своей жизнью.

Он накинул на девушку плед, и она даже не пошевелилась. Затем наклонился к ней и поцеловал в изгиб нежной шейки, чуть пониже уха. Запах ее кожи снова возбудил его.

— Миледи Элис, — произнес он с усмешкой, после чего поднялся и вышел из комнаты.

За дверью ждала Элиза, круглое лицо ее раскраснелось от волнения.

— Все тихо, милорд, — доложила она. — А вы что, разве не легли с ней? Неужели вы оставили ее так?

Лорд Хьюго быстро посмотрел вниз, туда, куда вели ступени лестницы и где был большой зал.

— Подними-ка юбки, — коротко велел он.

Элиза удивленно округлила губки.

— О-о, милорд… — прошептала она, не в силах скрыть восхищенный протест.

Жесткой рукой он схватил край ее платья и задрал до самого пояса. Потом прижал Элизу к каменной стене и протаранил насквозь. Она вскрикнула от неожиданной боли. Он закрыл ей рот ладонью и прошипел:

— Дура. Ты что, хочешь созвать сюда весь замок?

Поверх его ладони Элиза умоляюще выпучила глаза.

Несколько раз он толкнулся в нее, а потом замер, плотно закрыв глаза и стиснув зубы в мрачной конвульсии облегчения, которая скорее напоминала злость.

Наконец он отпустил ее, и Элиза, хватая ртом воздух, отшатнулась в сторону, держась одной рукой за горло, а другой — вытирая подолом между ног.

Пошарив в кармане, Хьюго бросил ей пару серебряных монет и припугнул:

— Пикнешь — язык вырву.

Повернувшись к ней спиной, он неторопливо зашагал по галерее к лестнице, ведущей в большой зал. Она поплелась за ним и, стоя у двери, смотрела, как он спустился, помедлил немного в коридоре, разгладил одежду, расправил плечи, как на губах его заиграла улыбка и он отворил дверь, ведущую на помост, где сидели его отец и жена.

— Будь ты проклят, Хьюго, — едва слышно произнесла Элиза с несчастным видом. — Испортил новое платье, чуть не придушил и покрыл — и все за несчастный шиллинг.

Ее передернуло от обиды; она повернулась и направилась в дамскую спальню. Там она села на свою кровать и взглянула на спящую Элис.

— А все из-за того, что эта проклятая ведьма тебя околдовала и ты потерял мужское достоинство, — зло сказала Элиза. — Я все видела, ничтожный мерзавец. Лежал с ней рядышком и тыкал ее пальцем, на большее духу не хватило. Она бормотала свои заклинания, чтобы околдовать тебя и твою семью.

Элиза сняла с себя платье и натянула одеяло.

— И ты отыгрался на мне, — проворчала она. — Будь ты проклят, сифилитик чертов…

Элис во сне перевернулась, протянула руку, ища его рядом, и прошептала:

— Любовь моя.

На следующий день она болела, глаза слипались, лицо побелело как бумага — она все-таки отравилась вином. Она ничего не ела, только пила воду. Что там говорить, все обитатели замка, от Хьюго до последнего поваренка, повеселились на славу, так хорошо не гуляли весь год, и теперь пришла расплата.

Только после обеда некоторым дамам немного полегчало. И тогда леди Кэтрин приказала собраться в галерее: она будет прясть, а остальные — заниматься шитьем. Элис было велено читать вслух.

Ее тошнило, в голове стучало, но она читала и читала, пока буквы не запрыгали у нее перед глазами. В книге были собраны любовные романы про прекрасных дам, томящихся в замках, и про влюбленных рыцарей, совершающих ради них подвиги. Читая, Элис думала о своем и в содержание не вникала, она знала, что в жизни все иначе. Скучный голос леди Кэтрин прервал ее чтение.

— Это правда, что вчера вечером лорд Хьюго отнес тебя на руках наверх? — спросила она. — На руках до самой спальни, это правда?

— Извините, миледи. — Элис испуганно заморгала. — Я не помню. Я потеряла сознание и не понимала, что со мной происходит.

— Он нес ее на руках? — обратилась госпожа к Элизе.

— Да, — храбро ответила та.

У нее болело все внутри, и она винила Элис в том, что вожделение Хьюго вылилось в насилие.

— До вашей спальни? — допытывалась леди Кэтрин.

— Да, — подтвердила Элиза.

— И ты была вместе с ними?

Элиза заколебалась, не зная, что сказать. Она бы с удовольствием отплатила лорду Хьюго, признавшись, что тот велел ей сторожить за дверью. Но риск был слишком велик. Гнев молодого лорда быстр и непредсказуем, а пятна на ее платье и два серебряных шестипенсовика будут свидетельствовать против нее.

— Да, — выдавила из себя Элиза. — Он бросил ее на кровать и распорядился приглядеть за ней и позаботиться — ее могло стошнить, и она валялась бы в своей блевотине, как собака.

Бледное лицо Элис покрылось густой краской.

— Какая для него досада, наверное, — с потаенным торжеством заявила леди Кэтрин. — Думаю, впредь тебе лучше пить пиво, Элис.

— Я тоже так думаю, — согласилась девушка. — Мне очень жаль, простите меня, пожалуйста.

Холодно улыбнувшись, леди Кэтрин кивнула и подошла к яркому пятну зимнего солнца, упавшему через цветное стекло эркера на деревянный пол.

— Неужели он это сделал? — горячо зашептала Элис на ухо Элизе. — Неужели бросил меня на кровать?

— И лег рядом, — злорадно отозвалась Элиза. — Я спасла твою шкуру, утаив от миледи правду. Он дал мне два серебряных шестипенсовика и приказал сторожить за дверью. Я там и стояла, а он бросил тебя на кровать, раздел и лег рядом, а потом сунул в тебя палец.

Элис побелела, у нее было такое лицо, словно она сейчас упадет в обморок.

— Этого не может быть, — пробормотала она.

— А вот и было, — резко возразила Элиза. — Я видела собственными глазами.

— Но я ничего не чувствую, — удивилась Элис.

— Что вы там обсуждаете? — вмешалась леди Кэтрин.