Екатерина Медичи. Дела амурные - Наталья Павлищева

Красавица при первой же возможности попыталась выведать у своего любовника, не подозревает ли он в чем-то свою супругу.

– В чем, мадам? – изумился Генрих. – Вы полагаете, что у нее может быть любовник?

– А вы полагаете, что нет?

Сама не желая того, Диана бросила в душу Генриха сомнения, и это ей же очень не понравилось. Любовник стал размышлять о супруге вместо того, чтобы думать о фаворитке. Черт бы побрал эту пучеглазую флорентийку и королевскую сестру заодно! Маргарита своей новеллой испортила все настроение красавице Диане, пришлось даже уехать в свое имение и позвать с собой Генриха. К сожалению, дофин сразу отправиться с ней не смог: должен был присутствовать при короле, это окончательно испортило настроение Диане. Фыркнув, она отправилась прочь из Парижа одна.

Генрих последовал за любовницей, но не сразу: во-первых, он действительно был занят по поручению отца, а во-вторых, провел ночь у супруги. Шут Брюске вызнал все, что нужно, и пересказал Генриху содержание дамского разговора, в том числе и текст новеллы королевы Наваррской. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, какие мысли возникнут в голове дофина. Едва сдерживаясь, он поспешил к супруге. Диана была забыта, теперь главным казалось выяснить, насколько он сам рогат.

Екатерина о чем-то весело щебетала со своей обергофмейстериной Альфонсиной Строцци. Они обсуждали необходимость заказа новых нарядов для ближайших праздников. Дофинесса с изумлением подняла глаза на взволнованного супруга, появившегося в ее покоях явно не вовремя:

– О, Генрих, разве вы не уехали к мадам де Брезе? Мне сказали, что она у себя в имении… Диана явно неважно себя чувствовала вчера, была слишком рассеянна, пуглива… Все же в таком возрасте трудно выдерживать наши долгие посиделки.

Альфонсина с удовольствием слушала свою госпожу. Молодец, только что были сказаны сразу несколько совершенно изящных гадостей! И ведь не придерешься, все так естественно и непринужденно…

– Вы кого-то ждете, мадам?

Генрих невольно обежал взглядом покои супруги, словно где-то мог прятаться любовник.

– Жду? Нет, Ваше Высочество. – Екатерина повернулась к Альфонсине: – Мадам, мы сможем договорить завтра.

– Да, конечно, Ваше Высочество. Ваше Высочество, – присела она перед дофином, втайне ликуя. Так тебе!

Тот лишь слегка кивнул, отпуская придворную даму. Стоило ей удалиться, как Генрих уселся в кресло, всем своим видом давая понять, что уходить не собирается. Екатерине стоило большого труда не показать, как она рада такому повороту событий. Неужели Генрих ревнует? И всему виной прочитанная с намеком новелла Маргариты Наваррской? Ой-ой… Мария Сальвиати советовала ей завести любовника и заставить мужа ревновать еще десять лет назад, почему бы не последовать ее совету?

– Вы действительно никого не ждете? В таком случае я переночую у вас в спальне.

– Разве когда-нибудь вам в этом бывало отказано, Ваше Высочество?

Он долго мучился и все же задал вопрос:

– При дворе ходят слухи…

– О, при дворе столько слухов! Какие именно вы имеете в виду?

– О моих рогах!

– О… у мадам де Брезе завелся любовник? – совершенно непритворно ахнула Екатерина. Генрих вскочил, заметался по спальне:

– Речь идет о вашем любовнике, мадам!

– Моем?! При дворе называют моего любовника?

– Нет, но… – Неожиданно он остановился прямо перед сидящей Екатериной и навис над ней: – Вы можете поклясться, что у вас нет любовника?!

И это требование вдруг разозлило женщину. Он, столько лет совершенно открыто делящий постель между ней и любовницей, выставляющий напоказ связь с ней, смеет вот так требовать от нее клятвы в отсутствии любовника?!

– Поклясться я могу в чем угодно, Генрих, но меня оскорбляет такое обращение. Не вы ли когда-то заявили, что ни меня ваши, ни вас мои дела не касаются, мы лишь супруги на приемах и для рождения детей, но не больше? Не у вас ли столько лет всегда и везде рядом любовница?

Генрих сник, Екатерина говорила правду. А та чуть смутилась собственной резкости, все же перед ней стоял муж, причем любимый…

– Генрих, я понимаю, что вас смутило. Вчера Ее Величество Маргарита Наваррская прочитала свою новеллу, дамы решили, что это обо мне…

Екатерина нарочно не сказала, что прежде всего о нем. Генрих как-то неловко кивнул:

– Не будем об этом говорить, мадам.

– Хорошо.

В ту ночь Диана де Пуатье спала одна, дофин остался в супружеской спальне, он был непривычно горяч и даже нежен.

Но утром снова смущенно пожелал доброго дня и уехал. К своей любовнице в ее имение.

А через две недели Екатерина поняла, что беременна. Через девять месяцев родилась еще одна дочь, которую назвали Клод в честь королевы – матери Генриха.

У супругов не получилось окончательно наладить отношения по простой причине – Екатерина была на третьем месяце беременности, когда умер король Франциск! Он умирал медленно и прекрасно понимая, что это конец. Крупного, сильного человека все же свела в могилу та самая, подхваченная в результате венериных утех, болезнь – сифилис. Он сгнил внутри, при вскрытии врачи обнаружили разложившиеся легкие.

Новым королем стал Генрих, а королевой, соответственно, Екатерина Медичи.

Король Франциск предчувствовал свою смерть, хотя в его близкой кончине не было сомнений ни у кого. Когда в январе пришло известие о смерти английского короля Генриха Тюдора, Франциск усмехнулся:

– Моя очередь.

Екатерина очень страдала, наблюдая, как с каждым днем слабеет король, все же именно ему женщина была обязана тем, что осталась во Франции. Дважды король помогал ей, защищая от развода с Генрихом. Три женщины страдали из-за приближающейся смерти короля – его любимая сестра Маргарита Наваррская, его фаворитка Анна д’Этамп и супруга его сына Екатерина Медичи. Маргарита просто потому, что любила брата даже больше собственной дочери Жанны, фаворитка потому, что прекрасно понимала: смерть Франциска будет и ее собственной гибелью – Диана де Пуатье не преминет воспользоваться своей властью и погубить бывшую фаворитку, а Екатерина потому, что лишалась единственного человека при дворе, который мог хоть как-то за нее заступиться, оставаясь один на один с проклятой Дианой.

Маргарита Наваррская была не в счет, она никогда не вмешивалась в женские баталии при дворе, не станет вмешиваться и теперь, кроме того, тетка никогда не была авторитетом для Генриха, тем более ее ненавидела Диана. Эти три женщины, объединившись вместе, могли бы уничтожить Диану де Пуатье раньше, чем она взяла власть в свои прекрасные ручки, но в свое время этот союз не сложился, а теперь было поздно. У Генриха и де Пуатье с Монморанси и де Гизами было слишком много сил в руках.

Незадолго до смерти король Франциск позвал к себе сына.