Пункт назначения 1991. Целитель - Виктор Громов

зеркале не узнаешь. Черная станет, как гуталин. Вся, целиком. Понял, дорогой?

И он, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Вера разразилась аплодисментами. Влад прямо в будке дурашливо поклонился, предупредил:

— На бис не выступаю.

— И не надо, — согласилась его благоверная. — Сдается мне, он и без твоих «бисов» все понял.

— Да, — парень расплылся в довольной улыбке, — я умею быть чертовски убедительным.

Глава 19. Цейтнот

Наши прекрасные леди велели высадить их у рынка. Нам они накрепко запретили появляться раньше ужина.

Влад проводил их мечтательным взглядом, сказал:

— Сюрприз готовят, не иначе.

Я согласился:

— Победу над врачом нужно было отпраздновать. — Помолчал, глядя Вике в след, спросил тихонечко: — Ты им про Льва рассказывал?

— Пока нет.

— И в новостях еще не было, — я вздохнул, — иначе бы они узнали. Как будем объясняться?

Он отмахнулся небрежно:

— Никак. Скажи, что не хотели их во все это втягивать, решили справиться сами, по-мужски.

Я подумал о Вере, о том, как она раздает налево-направо команды своему благоверному, и невольно поморщился:

— Хреновая идея. С Викой, наверное, пройдет, а вот с Верой…

Влад расправил плечи, покровительственно улыбнулся.

— Верунчика беру на себя.

— Хорошо, — дальше спорить не имело смысла, — тогда отвези меня домой. Вещи надо собрать, а потом я к Косте заеду. А ты возвращайся домой.

— Поехали, только ты после встречи не задерживайся, сразу к нам, а то девчонки обидятся.

* * *

Кто сказал, что все должно пойти по плану? Как же, размечтались! Жизнь очередной раз убедила меня, что наперед загадывать глупо, бессмысленно, а в некоторых случаях даже вредно для здоровья.

В подъезде меня уже ждали. Даже не так, засада была в квартире. Незваные гости аккуратно вскрыли дверь Маринича и устроили внутри засаду. Мой индикатор опасности молчал как рыба. Впрочем, я совсем не был уверен, что он у меня есть вообще.

Поэтому со спокойной душой вышел из лифта, достал ключи и почти уже подошел к квартире, как вдруг дверь распахнулась мне навстречу. «Джентльмены», выскочившие оттуда повели себя совсем не по-джентльменски — двое подхватили меня под локотки, затащили коридор, потом в гостиную. Третий прикрыл дверь, щелкнув замком.

Меня толкнули на диван, сами остались стоять полукругом. Грозные, здоровенные, похожие в своей самоуверенности, как братья близнецы. Лица их мне показались смутно знакомыми. Только вспомнить, где доводилось встречаться, пока не получалась.

Тот, что стоял по центру, изобразил неземную радость:

— Хозяин, возвестил он, улыбаясь от уха до уха, принимай гостей!

Двое других дружно заржали. Идея эта им понравилась.

Я с удивлением понял, что совершенно их не боюсь. Это было необычно, это было неразумно. Это оказалась фактом — истиной в последней инстанции. В душе моей пока бурлило любопытство. Я не испытывал даже злости. Мне было интересно, что мои «гости» собираются делать дальше.

Я показался сам себе котом — домашним пушистиком, сидящим возле норки, где суетятся мыши. Вот только котик этот в любой момент мог показать зубки.

Такое сравнение придало мне наглости. Я приподнялся на локтях, уселся, обвел вокруг себя рукой, сказал радушно:

— Гости дорогие, я так вам рад. Проходите, садитесь. Простите, что не прибрано.

Амбалы слегка оторопели.

— Борзый? Да? — Процедил один из тройки. — В морду давно не получал?

Он двинулся ко мне, но был остановлен своими же:

— Погоди, еще успеешь. Нам он завтра непопорченный нужен.

Меня одарили многообещающим взглядом, ударили перед носом кулаком о раскрытую ладонь и отошли назад. Любой разумный человек испытал бы на моем месте облегчение, но во мне закипела злость. В груди, там, где бешено билось сердце, появился светящийся сгусток. Он рвался, просился на волю. Обещал быть послушным. Сулил помощь.

Я выпрямил спину, спросил нахально:

— Если завтра нужен, чего сегодня приперлись? Я вас сегодня не ждал.

Моего тона не выдержал даже миротворец:

— Поговори мне еще! — Прорычал он. На бритых щеках заиграли желваки.

Я растер ладони, встряхнул пальцами, пропусти через руки поток силы. Поинтересовался:

— И что будет?

Снова возбудился агрессивный.

— Как хотите, — сказал он, едва сдерживаясь, а я ему сейчас вмажу!

Ну, все, рыбка клюнула. Пьеса завертелась по моему сценарию. Оставалось лишь чуть-чуть подтолкнуть.

— Кишка тонка! — Подбодрил я.

И попал прямо в яблочко. Сто килограммов возмущения ринулось ко мне, пыхтя от злости.

* * *

Я даже не стал вставать — сложил щепотью пальцы, выбросил перед собой, «клюнул» все равно куда. Лишь бы попасть, лишь бы коснуться.

Попали мы оба. Я впрыснул в несостоявшегося экзекутора дозу магии. А вот мужик конкретно приплыл — даже не охнул. Лицо расслабилось, разжался сфинктер, из брючин потекло. Он стал заваливаться на спину, глядя в потолок стеклянными немигающими глазами.

Я брезгливо сморщил нос.

— Ребят, вроде серьезные люди, а возите с собой припадочного.

Миротворец похлопал своего напарника по щекам, бросил третьему:

— Слушай, заткни его, а то я за себя не отвечаю.

Я сделал скорбное лицо. В голове крутилось: «Осторожнее, Олег, осторожнее. Не стоит выдавать себя раньше времени. У них может быть оружие. Лучше пусть вообще не поймут, что произошло». И тут же чуть подкорректировал магию.

Жертва моих экспериментов задергала ногами, забилась, разгоняя мочу по паркету. Изо рта у него пошла пена.

Надо отдать ребятам должное, болящего они не бросили, не смотря на испуг.

— Его вроде на бок надо, — третий показал себя настоящим знатоком, — и зубы разжать, чтобы язык себе не откусил.

«Тебе надо зубы разжать, идиот!» — Захотелось бросить по старой врачебной привычке. Едва удалось сдержаться

Они в четыре руки принялись поворачивать друга на бок. Я поддал жарку — судороги усилились. Тело раз за разом выскальзывало, переворачивалось на спину.

— Давайте, помогу! — Предложил я и сделал вид что ринулся на помощь.

В пылу борьбы подвоха они не заподозрили. Подвинулись, освобождая мне место.

Второго я клюнул в ладонь. Он сразу улегся рядом с товарищем. В потолок теперь смотрело две пары стеклянных глаз. Жидкости на полу стало чрезмерно много.

— Мать вашу! — Выругался последний боец. Уставился на меня недобро. — Чего расселся? Скорую вызывай!

— Сейчас! — И я похлопал его по плечу.

* * *

Кроссовки пришлось сменить. В мокрых и вонючих ходить