Полночное небо - Лили Брукс-Далтон

– Знаю, знаю. – Она махнула рукой, чтобы Августин посторонился.

* * *

Вернувшись, они устроили пир горой: запекли рыбу, открыли банку зеленого горошка, развели картофельное пюре из порошка, добавив много чесночной приправы, – а после ужина уселись у палатки, наблюдая, как по водам озера светлыми змейками пробегает рябь. Когда чуть позже Августин проснулся в садовом кресле, он не мог понять, сколько времени провел на улице. По воде по-прежнему бежала легкая зыбь, солнце все еще припекало его голые ступни. Небольшое стадо овцебыков пришло напиться из озера. Животные столпились на противоположном берегу. Августин пониже надвинул на лоб широкополую шляпу, найденную в продуктовой палатке, и присмотрелся. Он насчитал восемь животных. А потом разглядел детеныша – тот прижимался к матери, едва заметный среди косм ее лохматой, еще не полностью слинявшей зимней шубы. Августин хотел позвать Айрис, но ее поблизости не оказалось. Наверное, спит, решил он. Встал с кресла, опершись руками о грубо сколоченные фанерные подлокотники, и спустился к кромке воды.

Животные утоляли жажду на мелководье. Маленький теленок нетерпеливо рыхлил копытцем землю, мыча и зарываясь мордой в мохнатый материнский бок.

– Umingmak, – пробормотал Августин.

Так инуиты называли овцебыков. Он понятия не имел, откуда узнал это слово и зачем его запомнил. Буквально оно значило «бородачи».

Августин провел рукой по своей клочковатой бороде, по длинным космам шевелюры – еще густой, несмотря на возраст. Он улыбнулся и на всякий случай ощупал уголки рта – убедиться, что все сделал правильно.

Салли не хотела делать перерыв и терять сосредоточенность, которая сдерживала поток мыслей, но так устала, что отвлекалась все равно. Почти все утро с ней бок о бок проработал Тибс. Они не говорили о том, что случилось при установке антенны; они вообще ни о чем не говорили, кроме текущих задач. Салли была благодарна ему за молчание. Сил хватало лишь на настройку новой системы связи. Даже проблеск сочувствия мог выбить из колеи. Вынудить вернуться на койку, задернуть штору – и повсюду, куда бы ни упал взгляд, видеть Деви в громоздком белом скафандре, исчезающую во тьме.

Тибс первым предложил сделать перерыв на обед. Глядя, как он выплывает из отсека, Салли заметила, что даже в невесомости его плечи кажутся поникшими. Тибс был опустошен, словно использованный тюбик зубной пасты. Салли поняла, что все это время совсем не думала о других. Трагедия ударила не по ней одной. Вся команда смотрела, как Деви улетает в последний путь. Да, только Салли находилась с ней рядом, но остальные видели изображение с камеры на ее шлеме. Все члены экипажа сейчас прокручивали в голове один и тот же момент. Салли последовала за Тибсом и вернулась на «Маленькую Землю», снова ощутив вес собственного тела.

Тибс, Харпер, Иванов и Тэл уже расселись за столом. По щекам Иванова катились слезы, и Салли почувствовала, что тоже плачет, – тихо роняет влагу, которая копилась с самого утра. Слизнув соленую слезу с губ, Салли тоже присела на скамейку. В центре стола стоял алюминиевый поднос с картофельной запеканкой – одним из готовых блюд, которые команда берегла для особых случаев. Коллеги молча съели по куску, затем еще по одному. Когда поднос опустел, Иванов взял за руки сидевших рядом товарищей – Тэла и Харпера. Остальные последовали его примеру, дружно опустили головы.

– «Этер» потерял свою младшую дочь, – нарушил тишину Иванов. – Храни ее господь.

Они еще долго сидели за столом, склонив головы. Когда шеи уже начали затекать, Тибс посмотрел на остальных и добавил:

– Мы ее любили.

От этих простых искренних слов у собравшихся немного потеплело на душе. Их путешествие было долгим – местами трудным, местами прекрасным, – и все эти два года Деви оставалась всеобщей любимицей. Салли посмотрела на окружавшие ее лица и поняла: эти люди – ее семья.

* * *

В тот день они поймали первый сигнал с тех пор, как старая спутниковая тарелка вышла из строя. Салли покрутила колесико громкости, и они с Тибсом услышали статические помехи: это зонд на Европе пробудился ото сна и шептал им приветствие. Салли убедилась, что приборы исправно получают данные и сохраняют их на жесткий диск. Задача была выполнена – по крайней мере, Деви погибла не зря.

Салли вспомнила последние минуты, проведенные подругой в сознании, ее последние слова и вновь ощутила, как пальцы сжимают мачту антенны, увидела зеркальный отблеск шлема. Она вновь беспомощно наблюдала, как угасает Деви, – не могла пошевелиться, не могла исправить то ужасное, что происходило всего в нескольких дюймах напротив. Салли в который раз задалась вопросом: как Деви могла не заметить поломку в скафандре? А вдруг она понимала, что именно происходит, но до последнего молчала? Салли не знала ответа и узнать уже не могла.

Она вернулась в настоящий момент – к шуршанию помех и прерывистым сигналам – и с головой погрузилась в работу, перемещаясь от прибора к прибору, проверяя качество приема, настраивая шумоподавление. Сигналы стали немного четче. К вечеру Салли и Тибс откалибровали новую систему связи настолько точно, насколько могли. Прием сигналов теперь работал на максимальную мощность. Если кто-то на Земле захочет позвать астронавтов домой, его услышат.

Тибс ушел, а Салли чуть задержалась. Она почувствовала себя… не то чтобы на связи, ведь связаться было не с кем, но, по крайней мере, уже не такой одинокой, как раньше. Свою часть работы она выполнила, расстелила – в электромагнитном смысле – красную ковровую дорожку. Если этим приглашением никто не воспользуется, если после стольких усилий и жертв никто не откликнется, – она, Салли, не будет в этом виновата. Она сделала все возможное. И остальные – тоже.

Салли вернулась на «Маленькую Землю» ближе к ночи и застала Тэла на обычном месте с джойстиком в руках. Впрочем, она увидела и кое-что новенькое: рядом, тоже с джойстиком, сидел Иванов. Такого еще не бывало.

Светлые волосы Иванова были зачесаны назад, щеки горели румянцем соперничества, обычно суровое выражение лица, немного смягчившись, превратилось в нейтрально-серьезное. Тэл с азартом смотрел на экран. Его карие глаза были широко распахнуты, рот – приоткрыт, а густая черная борода всклокочилась больше обычного, словно даже волосяные луковицы бурно реагировали на то, что у их обладателя наконец-то появился живой соперник, которого во что бы то ни стало хотелось победить. Оба игрока ничего вокруг не замечали, поглощенные приключениями их персонажей.

Салли направилась дальше по дуге центрифуги к длинному кухонному столу, где напротив друг друга сидели Харпер и Тибс. Они играли в пятикарточный дро-покер на болты и гайки, позаимствованные из ящика с инструментами. Салли присела рядом с Тибсом.

– Тибс уже похвастался, что мы снова вышли на связь, – сказал ей капитан, выкладывая на стол фул-хаус.

Инженер присвистнул и с досадой хлопнул рукой по столу.

– Да, мы все наладили, – кивнула Салли. – Не то чтобы с нами кто-то жаждал пообщаться…