Проклятие феникса - Эйми Картер

дикого котёнка. – Иди сюда, не волнуйся. Мы не обидим.

Лисёнок подкрался поближе, принюхиваясь. К восторгу Лу, он аккуратно съел предложенное печенье и навострил ушки в ожидании добавки.

Просияв, Лу медленно отломила ещё кусочек.

– Он совсем малыш, – сказала она Заку. – Маленький лисёнок. Ну… наверное. Как минимум похож на лису. У тебя же нет на них аллергии, да?

– Я с ними не сталкивался, – пожал плечами Зак. Но глаза у него не слезились, и насморк тоже не обострился. Уже хорошо.

– Где твоя мама? – обратилась Лу к малышу. – И братья с сестрёнками?

– Наверняка прячутся рядом и ждут, когда можно будет напасть, – сказал Зак и нервно оглядел вершину холма. – Почему все вокруг хотят нас убить?

– Потому что это Диколесье, – сказала Лу, с восторгом наблюдая за лисёнком, который принялся вылизывать её пальцы. Не найдя там еды, он забрался к ней на колени и ткнулся носом в пустую обёртку из-под печенья, а Лу рассмеялась. – Людям тут не место. Считай, что мы забрались в вольер ко льву. Это не наша территория, а животных. Мы – просто гости.

– Я не был в зоопарке, – проворчал Зак, зачарованно глядя, как лисёнок возится с шуршащей упаковкой. – И домашних животных мы так и не завели… Прости меня.

– За что? – Лу удивлённо подняла на него взгляд. – Ты же не виноват.

– Знаю, но… – Он нахмурился. – Если бы у нас были домашние животные, ты бы могла с ними играть. А из-за меня их нет. Прости, что я вечно болею и… и порчу тебе жизнь.

Она смотрела на него, на мгновение забыв о лисе.

– Ты что такое говоришь?

Зак почесал шею и, уткнувшись взглядом в землю, ковырнул траву.

– Я же не идиот. Я понимаю, что наша семья крутится вокруг меня. То мне надо к врачу, то в больницу, то за лекарствами, то особую еду, то ещё что-то… Ты же сама сказала. Мы с мамой ни разу не были у тебя на соревнованиях.

– Ну и что? – возразила она. – Нет, конечно, оказаться без поддержки не особо приятно, но ты же не виноват. Ты не специально таким родился.

– Ты тоже, – сказал он. – Мне кажется, иногда мама с папой так волновались о моей астме и об отсутствии аллергенов в доме, что забывали о тебе.

Какое-то время Лу молчала, поглаживая лисёнка по шёрстке. В глазах встали слёзы. Зак не ошибся – раньше она постоянно чувствовала себя ненужной или забытой, а потом просто привыкла. Пока мама возилась с Заком, Лу гуляла с друзьями, играла с котятами и наслаждалась жизнью, которой не было у её брата. Не было – и не могло быть.

– Я о тебе не забывал, – после долгого молчания едва слышно произнёс Зак. – Понимаю, это мало что значит, но… я правда не забывал. Всегда думал о том, как… как нам было хорошо до того, как ты пошла в школу. Мы играли, решали загадки, веселились. Я знаю, что Софию и кошек ты любишь больше, но для меня… ты всегда была единственным другом.

Лу поспешно вытерла глаза. Голова гудела от эмоций, как от удара.

– Прости, что была такой ужасной сестрой, – пробормотала она, зарываясь пальцами в лисий мех. – Надо было почаще оставаться дома, как мама. Надо было играть с тобой, а не мотаться по паркам, интересоваться твоими рисунками…

– Я бы не обрадовался, если бы ты променяла своих друзей на меня, – сказал Зак. – У меня была мама, так что я редко оставался один. Правда.

Он редко оставался один, но это не значит, что ему не было одиноко. Лу знала, что это за чувство. Она шмыгнула носом, а лисёнок зафырчал.

– Я жалею, что мы перестали общаться. Всегда жалела, просто… просто не знала, как это исправить.

– Уже нечего исправлять, – сказал Зак и неуверенно погладил лисёнка по мордочке. – Мне было так плохо, когда умерла мама. Хуже, наверное, никогда не будет. Но мы увидели Диколесье, и ко мне вернулась сестра, и я…

Он осёкся, но Лу и так его поняла. Молча обернувшись, она крепко обняла Зака. И хотя с начала каникул это были не первые их объятия, в этот раз за ними не крылось иных причин. Только одна: ей этого захотелось.

25

Зак

Уходить из рощицы, чтобы вновь преодолевать холмистые склоны, совсем не хотелось. Какое-то время назад за малышом, уснувшим у Лу на коленях, пришла другая лисица, в этот раз взрослая и трёххвостая. Вопреки ожиданиям она не стала рычать и бросаться – просто подошла к Лу, взяла детёныша за загривок и деловито убежала.

Солнце потихоньку клонилось к горизонту, предвещая скорое наступление ночи.

– Сколько идти до озера? – спросил Зак, пробираясь среди травы, доходящей до пояса.

– Не знаю, – ответила Лу. – Километра два-три.

Меньше, чем он ожидал.

– Если успеем до заката, можем обогнуть озеро и пойти вдоль гор, пока не поймём, как перебраться на противоположную сторону.

– Заодно поищем пещеру, – многозначительно напомнила Лу. – Нам нужно где-то переночевать.

Зак полностью поддерживал эту идею – он не помнил, когда в последний раз так уставал. Но вдруг в высокой траве что-то мелькнуло, и он, замерев, жестом остановил Лу.

– Что такое? – спросила та. Трава вновь шевельнулась; то, что скрывалось в ней, подступало всё ближе, и Лу закрыла Зака собой. – Я разберусь.

– Может, это очередная лиса, – заметил тот, пытаясь выглянуть у неё из-за плеча. – Если бы она хотела, то уже сто раз на нас напала…

– Ещё не вечер. – Лу поудобнее перехватила палку, которую использовала для ходьбы, и замахнулась. – Не подходи.

Но вдруг трава шевельнулась снова – сначала слева, потом справа, а потом рябь разошлась по лугу во все стороны. Заку оставалось лишь с беспомощным ужасом наблюдать, как невидимые существа берут их в кольцо.

– Лу… – Он тоже вцепился в палку и прижался к сестре спиной. С целой стаей они бы не справились, но сопротивление могло их отпугнуть. – Они повсюду. Что будем дела…

– Ой! – внезапно воскликнула Лу, и Зак обернулся, держа наготове палку. Но Лу не отбивалась – наоборот, опустилась на колени рядом с маленьким рогатым кроликом с коричневой шёрсткой. – Смотри, он дружелюбный.

Зак сощурился.

– Жеребёнок тоже был дружелюбным, – напомнил он. Из травы вышел ещё один кролик, только помимо рогов у него были крылья и, как ни странно, беличий хвост.

– И лисица, – заметила Лу. – Которая на нас не напала.

Странные кролики постепенно выбирались из травы, и каждый чем-то отличался от предыдущего.

– Как думаешь, кто это? – спросил он, не решаясь их