Эйрика. Путешествие за горизонт - Василиса Усова

берегу. Если лодка прибудет раньше – позовут, уж одну тут точно не оставят. Нотт что-то вопросительно крикнул, но ветер отнес его слова в сторону, а приближаться, чтобы уточнить девушка не стала. Было бы что-то важное, сам бы подошел.

У шалаша обнаружилась сумка юноши, надо же, он даже не потрудился ее забрать, собственно, как и фляжку для воды. Поколебавшись, Эйрика сложила их к себе, не слишком тяжелая ноша, а ведь Нотт может и не вспомнить, где бросил свои вещи. Особой аккуратностью он не отличался.

Делать здесь было больше нечего, но девушка присела на плоский камень, и огляделась. Тут было неплохо, и даже по-своему атмосферно. На вытоптанной поляне темнело кострище, рядом с которым оставался запас сухих веток. Нотт еще вчера предлагал сжечь их все, но Эйрика перестраховывалась. Вдруг корабль задержится, и не придет в срок? Придется снова лазить в чаще, собирая топливо, так что излишняя расточительность ни к чему.

Странно, а ведь они с племянником капитана почти подружились. Хотя это была не та искренняя открытая дружба, как с Рикардом, все-таки было в Нотте что-то неуловимо отталкивающее, что не позволяло общаться с ним так же легко. И его прошлые поступки, тоже возводили между ними стену, хотя юноша и говорил, что раскаивается, но много ли значат слова?

Эйрика признавалась себе, что и сама тоже не всегда поступает правильно, но она отчетливо ощущала внутренние границы, которые никогда не стала бы переступать. У нее они хотя бы были, а вот у Нотта, судя по всему – нет.

Однако, слишком долгие размышления были не в ее характере. Какой смысл раз за разом обдумывать одно и то же? Лучше вернуться к морю, и ожидать, пока к берегу пристанет лодка. А там – корабль, команда, новости о знакомых. Внутри разлилось приятное предчувствие встречи. Как тогда, в пансионе, когда она ожидала рассвета, чтобы увидеться с Риком.

Внутри уже привычно кольнуло. Как девушка ни старалась, совсем не думать о северянине не получалось. Может так и должно быть? Вспоминает же она о матери, о младшей сестре. Иногда в мыслях находится место и для Нитты, и для Селины. Рикард стал для нее не менее близким человеком. Разве это не он научил ее сражаться, и последние годы всегда был рядом?

За спиной затрещали ветки. Можно было даже не оглядываться, только один человек создавал столько лишнего шума, появляясь поблизости.

– Так вот ты куда запропастился, передумал возвращаться? – в голосе Нотта слышалась непривычная бодрость.

– Всего лишь набирал воды. И тебе тоже. Держи.

Эйрика протянула Нотту его фляжку, еще прохладную от родниковой воды.

– Спасибо.

Удивительно, но племянник капитана все чаще употреблял слова благодарности. Неужели все-таки начало прорастать воспитание?

– У меня тоже для тебя что-то есть, – широко улыбаясь, Нотт протянул ей горсть ягод.

Удивленная его приступом щедрости, Эйрика взяла одну из них. Неожиданно, в памяти всплыло что-то неприятное. Но что именно? Юноша тем временем продолжил:

– Тут куст был по пути. И я еще подумал… Ты же останешься моим другом, когда вернемся на корабль? Конечно, у тебя характер не сахар, но и я порой бываю… – он неопределенно мотнул головой, – не вполне сдержанным.

Нотт задумчиво отправил в рот пару ягод, и тут девушка наконец вспомнила, что было не так. Резким движением она смахнула с его руки ягоды, и те затерялись в сухой траве.

– Только не говори, что ты успел много их съесть!

– Эйрик, ты определенно псих, – в голосе юноши не было даже удивления. – Ну попробовал две-три штуки, и что с того. Тебе я принес гораздо больше, считай это дружеским жестом.

– Я бы назвал этот жест не дружеским, а неприличным. Забыл, что ли, что говорил Джед насчет этих ягод?

По лицу Нотта было видно, что такие мелочи, как предостережения штурмана, прошли мимо его ушей.

– Они… они ядовитые?

Поперхнувшись, юноша поспешил выплюнуть остатки себе под ноги.

– Как тебе сказать… Если использовать их, как прочистительное, то даже полезны.

Окончательный смысл сказанного дошел до племянника капитана, когда они прошли половину пути до берега. Неожиданно согнувшись, он нырнул в ближайшие кусты, и там затаился. Ждать его девушка не стала, бывают моменты, когда человеку предпочтительнее уединение, чем дружеская компания. Так что к морю она вышла одна.

Парус белел все на том же месте. Оставалось только выбрать место, расположиться поудобнее, и ждать.

***

От корабля отделилась темная точка, и прошло немало времени, прежде чем начали угадываться очертания лодки. В ней находился только один человек, но разглядеть – кто именно, мешали лучи солнца. Весла мерно поднимались над водой, чтобы через миг погрузиться обратно.

Эйрика в волнении переступала с ноги на ногу, и наконец не выдержала. Когда до берега оставалось совсем ничего, девушка сбросила сапоги, и вбежала в воду, чтобы помочь вытащить лодку на сушу.

– Малыш Эйрик! – боцман (стоило ли сомневаться, что именно его отправят за обитателями берега) от души хлопнул ее по плечу.

– Берек! – в тон ему отозвалась девушка. До этого момента она и не подозревала, что будет настолько рада увидеть старого знакомого.

– Загорел, отдохнул. А мне, между прочим, приходилось работать за двоих! Ну ничего, теперь ты все наверстаешь! – последние слова были сказаны нарочито ворчливым голосом, но этот тон не мог ввести в заблуждение. Боцман действительно был рад видеть своего младшего помощника. – Кстати… – мужчина неожиданно нахмурился, – А почему ты один? Надеюсь, этот олух, с которым тебя оставили, хотя бы жив. Как-то знаешь, совсем не хочется вешать тебя на рее…

– Нотт? – Эйрика оглянулась. Как и ожидалось, племянника капитана в поле зрения не обнаружилось. – С ним все в порядке, относительно.

Берек смотрел с подозрением, пришлось объяснить про коварные ягоды, и чей-то непомерный аппетит.

– Что ж. Я никогда не был о нем высокого мнения. – в глазах мужчины мелькнули задорные искры, – А может оставим его здесь, и заберем еще через пару недель? Как раз прочистится от и до, может и дурь какая выйдет.

Ясно было, что это всего лишь шутка, но вспомнив, как Нотт боится темноты и одиночества, девушка на всякий случай покачала головой.

– Мне кажется, он стал вести себя гораздо приличнее. Но не могу утверждать, что