Ритуальные услуги - Василий Казаринов

Я коснулся Бориного лица, провел, по нему, опуская его веки.

— Ему не нужна «скорая», Сева. Теперь он — мой пассажир. Все, чем я могу ему помочь, — это подогнать сюда своей челн и начать грести. А он будет смирно сидеть на корме и слушать напоследок, как тихо журчит за бортом вода.

Сева вдруг тихо и беззвучно заплакал.

— Тебе надо хорошенько выпить, — сказал я, помогая ему подняться на ноги. — Найдешь там где-нибудь на берегу, чем промочить горло?

— У меня есть, — кивнул он. — В сумке. Правда, водка.

— Вот и хорошо. Глотни от души. Потом найди ментов, они тут часто слоняются на своем «уазике» — ловят тех, кто пролез на машине в эту якобы охраняемую природную зону. На самом-то деле они просто стригут деньжата с автомобилистов. Ну вот. Скажешь им, что отошел в эти кусты пописать и наткнулся на Борю. Испугался и побежал искать доктора. А про меня помалкивай, ладно?

— Да? — тупо отозвался он.

— Да. Просто мне нужно спокойно потолковать с этим водным мотоциклистом при удобном случае. А менты могут меня этой приятной возможности лишить, Я могу на тебя рассчитывать?

— Да. — Он опустил светлые ресницы.

— Черт возьми, — сказал я, бросив последний взгляд на Борю.

— Да, — кивнул Сева. — Черт бы эту сраную жизнь побрал.

— С этим трудно спорить. — Я подтолкнул его в плечо, и мы вышли в поле, над которым сонно колыхался желтый зной.

Он вдруг резко встал на месте, оглянулся на кустарник, тяжело вздохнул и изрек сакраментальную фразу, которую мне едва ли не каждый день приходилось слышать от Люки:

— Что ж, все там будем, — потом подумал и добавил: — И, судя по всему, очень скоро.

— Ну, не знаю, как ты, а я пока на другой берег не тороплюсь. А к чему это ты — насчет скоро?

Он снял очки, мелко поморгал и глянул на меня — близорукий взгляд его был поразительно рассеян и беспомощен.

— Да так… Вчера получил результат теста — положительный.

Я смутно догадывался, о каком тесте идет речь, — ребята с его ориентацией находятся в той же группе риска, что и проститутки.

— Да брось ты, ерунда. Один тест еще ни о чем не говорит.

— Это уже третий. И все — положительные. Да плюс к тому — гепатит. Ну и кое-что еще по мелочи. — Он нацепил очки на нос и вздохнул. — Так что в самом деле — скоро. Ты таких, как я, возишь в своей лодке?

— Конечно. — Я похлопал его по плечу, не зная, как еще ободрить этого несчастного малого. — Но знаешь… Имея такой пышный букет синдромов, ты ведь пригласил меня к себе в гости. Нехорошо. Так добрые самаритяне не поступают.

— Да нет, — слабо улыбнулся он. — Ничего такого я не думал. — Он помолчал, глядя сквозь меня. — Просто ты первый, кто за последние пару лет говорил со мной по-человечески. — Он вяло махнул рукой и побрел к берегу пруда.

7

Штормящая грунтовка, бьющаяся рыжим прибоем в основания мостовых опор, валяла с боку на бок ползущий мне навстречу пыльный милицейский «уазик» — я было приготовился вступать в полемику со сборщиками взяточного налога, но их разболтанный тарантас, одышливо рыча, продрейфовал мимо, таща на буксире густое облако желтой пыли, — должно быть, Сева поднял на пляже тревогу и кто-то из отдыхающих позвонил по мобильнику куда следует. Метрах в ста впереди замаячил низкий заборчик, огораживающий заставленный белыми столиками участок берега, на котором возвышался пивной шатер — родной братец того, в котором я когда-то работал, с той лишь разницей, что этот закусочный вигвам был красного цвета и еще от него растекался во все стороны света запах поспевающих шашлыков. Хороший глоток плотной пыли, воспоследовавший за вздохом облегчения при виде совершенно не заинтересовавшихся мной ментов, осел в глотке шершавым чехлом — мне надо было срочно промочить горло.

Слева от дороги за воротами водно-спортивной базы анемично увядали на высоких флагштоках поникшие небесно голубые баннеры Nokia, приглашающие поглазеть на соревнования серферов, что при полнейшем отсутствии ветра над заливом было лишено какого-то бы ни было смысла, — крохотные фигурки спортсменов безнадежно и обездвиженно маячили далеко от берега, то и дело растворяясь в слепящих всполохах стальных бликов, скользящих по глади воды. Свалив паруса, они отдыхали на своих досках, даже не предпринимая попыток тронуться с места.

Чуть ближе к берегу стояла размеченная яркими буями слаломная трасса — покуда серферы дожидались у моря погоды, водные мотоциклисты развлекали публику эффектными разминочными виражами и разворотами на триста шестьдесят градусов, потом, сбившись в пеструю, глухо пофыркивающую стаю, потянулись вслед за судейским катером к открытой воде — как видно, к месту старта.

Приткнув «Урал» на вытоптанной полянке по соседству с зеленой кабинкой туалета, я прошел на территорию забегаловки, настолько плотно забитую публикой, что мне пришлось несколько раз перешагивать через чьи-то не подававшие признаков жизни тела, служившие — судя по валявшимся по соседству пустым бутылкам «Смирновской» — липшим напоминанием о непреложности хрестоматийного тезиса: пить водку на такой жаре надо уметь.

Окинув взглядом млевшее на солнцепеке общество, я заметил знакомую — ту самую пышечку, что вчера предавалась любовным утехам с мастером лихого виража. Должно быть, она относилась к разряду бич-девочек, лето напролет кочующих по модным пляжам и находивших особую прелесть в таком способе растительного существования. Она лениво потягивала за пластиковым столиком пиво в обществе щуплого молодого человека, время от времени прикладывавшегося к бутылочке спрайта, — малый идеально воплощал в себе рекламный слоган шипучки, призывающий потребителя не дать себе засохнуть: болезненно худощавый, тонкокостный, с узкой цыплячьей грудью и кожей молочного оттенка, он смотрелся на фоне загорелых тел бройлерным цыпленком.

Я заглянул под сень шатра, взял маленькую бутылку «Аква минерале», пристроился от них в двух шагах прямо на траве и, с наслаждением промакивая маленькими глотками пересохшее горло, уставился в слепящую даль залива, где, вспарывая блесточно поигрывающую воду, в сторону трассы двигался судейский катер, свалив на бок по правому борту длинный шест со стартовым флагом, за которым на коротком поводке, азартно порыкивая в предстартовой лихорадке, ползла стая водных мотоциклов. У первого изгиба трассы флаг резко взмыл вверх, берег огласился страшным ревом моторов — участники рванули по длинному виражу, рассеяв над водой голубое облако выхлопов. Рев стоял такой, что я безнадежно оглох и остро ощутил, как в полости моей черепной коробки вдруг возникла вакуумная звенящая пустота.

Впрочем, слух мой довольно скоро вполне адаптировался к звенящей пустоте — настолько, что можно было разобрать фразу, слетевшую с губ девочки:

— Все тут лохи. Был бы здесь Король, он бы всех сделал.

Я проследил направление ее взгляда — кавалькада ревущих быстроходных снарядов удалялась к дальнему виражу трассы, где возникла изрядная толкучка, и два участника, столкнувшись на приличной скорости, вылетели из седел, перевернув мотоциклы вверх днищем. Судейский катер отчаянно засигналил флагом, обрывая гонку, рев стих, однако его отголоски еще некоторое время звенели в голове до тех пор, пока окончательно не выветрились, восстановив привычную гамму блуждавших над закусочной полянкой звуков: плотное чпоканье пивных пробок, голоса, свистящий шелест автомобильных шин на дороге и даже тонкое пиликанье чьего-то мобильника.