Прекрасный каратель - Каролайн Пекхам

из-за постоянного дергания за наручники было невозможно есть.

Я попытался нарезать еду как раз в тот момент, когда Слоан потянулась за своим напитком, и мой нож со звоном упал на стол.

— Хватит, — рявкнул я, вскакивая на ноги и глядя на братьев. — Где чертовы ключи?

— Я же сказал тебе, братишка, я уронил их в унитаз. — Энцо невинно пожал плечами, и я снова схватил свой нож свободной рукой, чтобы ударить им по столу рядом с его пальцами.

— Дай мне чертовы ключи! — Я закричал, и Слоан вздрогнула рядом со мной, наручники дернулись, когда она попыталась избежать моего гнева.

Фрэнки рассмеялся, и я скинул его тарелку с едой прямо на пол.

— К черту это, — рявкнул я, прежде чем повернуться и уйти от них, волоча за собой Слоан.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Туда, где можно достать чертовы болторезы.

Я распахнул кладовку под лестницей и поискал в задней части ботинки и пальто, которые видел там. Папа не убрал все мамины вещи после ее смерти. Когда я достал искусственную шубу из шкафа, она все ещё хранила аромат розовых духов мамы.

Мое сердце замерло, когда я на мгновение перенесся обратно в ее объятия, свернувшись калачиком, когда на ней было это пальто. Мы сидели на заднем сиденье одной из семейных машин, и она позволила мне и Анджело залезть в ее пальто, чтобы прижаться к ней. Мои руки лежали на ее круглом животе, где Энцо брыкался, как воин, отчаянно желая встретиться со своими братьями. Пальцы Анджело коснулись моих, пока мы пытались найти место, где новорожденный будет пинаться. Я был счастлив тогда. По-настоящему счастлив в том смысле, что я даже не думал, что узнаю, как сложится все дальше.

Я повернулся к Слоан и сунул пальто ей в руки. Она просунула в него свободную руку и натянула другую сторону на плечо, это было единственным, что она могла сделать в нашем нынешнем затруднительном положении.

Она слегка нахмурилась, посмотрев на меня, но я отвернулся, не желая, чтобы она увидела часть меня, которая все еще была такой уязвимой, даже после стольких лет.

Следующими я нашел мамины старые снегоступы и опустился на колени, чтобы надеть их на ноги Слоан.

Ей пришлось немного наклониться из-за наручников, и когда я посмотрел на нее, то увидел, что вокруг нас развевается занавес из волос цвета воронова крыла.

— Это вещи твоей матери? — она дышала так, будто заглядывала прямо в мою душу и увидела этот шрам на моем сердце.

— Мертвые не особо нуждаются в старых пальто и сапогах, — грубо сказал я, чтобы прекратить все вопросы. Потому что мне не нужно было, чтобы кто-то совал нос в мои дела.

Я схватил куртку для себя, ругаясь, что не могу надеть ее на скованную наручниками руку, и застегнул пуговицу, чтобы закрепить ее на груди.

Я вытащил Слоан наружу и пошёл вокруг дома к гаражу, где были припаркованы наши машины. Выбрал синий пикап «Форд» и направился к двери водителя.

Я выругался, когда добрался до сиденья, взглянув на Слоан, которая была крепко прикована цепью слева от меня.

— Я полагаю, ты не умеешь водить? — Я спросил ее. Хотя, когда эта идея пришла мне в голову, я быстро передумал. Если я дам ей контроль над машиной, она может попытаться разбить ее в какой-нибудь отчаянной борьбе за свободу.

— У вообще нет прав, — ответила она тихим голосом, и я цокнул. Конечно, Джузеппе Калабрези не хотел бы, чтобы его принцесса водила сама. Ей подойдут только машины с шофером, набитые телохранителями.

— Тогда перелезай, — скомандовал я, и она вскочила, неловко извернувшись. Я последовал за ней, ее правая рука все еще была в центре машины, и она вынуждена была наклониться ко мне над ручником.

Я завел двигатель и потянул ее за руку, положив свою левую руку на руль. Слоан чуть не соскользнула с сиденья, и ее левая рука взлетела, чтобы удержать равновесие, твердо приземлившись мне на промежность.

— О мой Бог! — Она отпрянула назад, и я чуть не рассмеялся.

— Хочешь просто посидеть у меня на коленях? — предложил я, когда мы двинулись вниз по подъездной дорожке, и она наполовину свисала со своего места.

— Нет, — прорычала она, как будто сама мысль об этом была невыносима. На самом деле, она казалась чертовски обиженной на меня.

Мы ехали по извилистой дороге из гор, минуты бежали, и между нами повисла тишина. Все это время Слоан наблюдала за мной, но я не мог оторвать глаз от обледенелой дороги, чтобы ответить на ее проницательный взгляд.

— Что? — наконец спросил я, окинув взглядом эти ланиные глаза и поджатые губы, прежде чем повернуться обратно к дороге.

— Я просто не понимаю тебя, — сказала она. — В одну минуту ты жестокий и ужасный, а в следующую ты отдаешь мне одежду своей матери. И прошлой ночью…

— Что насчет прошлой ночи? — уточнил я, улыбка тронула уголки моих губ, хотя я боролся с этой сукой. Если она не могла понять меня, то все было в порядке. В любом случае, я не хочу, чтобы она копалась в развратных внутренних работах моего разума. Это вызовет у нее только кошмары. И я был уверен, что то немногое, что она уже знала обо мне, было достаточно.

— Ты… мы… Ничего. Это не имеет значения. — Она отвернулась и наконец отвела от меня взгляд, и я позволил себе улыбнуться на полсекунды.

— Ты надеялась, что я засуну руку под рубашку, которая была на тебе? — дразнил я.

— Нет, — отрезала она, и ее щеки залились румянцем.

— Насколько далеко ты хотела, чтобы мои пальцы зашли, белла? — Я давил.

— Это не у меня был стояк всю ночь, — прорычала она.

— Верно. Ты намокла только в душе…

Слоан фыркнула и держала рот на замке, ей явно не понравилось направление этого разговора, хотя я думал, что это чертовски смешно.

В конце концов мы подъехали к Маунтиндейлу, ближайшему маленькому городку, хотя до него более сорока миль. Слоан продолжала оглядываться по сторонам, думая, что может увидеть знак, указывающий, где именно мы находимся, или, может быть, она просто искала дружелюбное лицо, которое умоляла бы ее спасти. В любом случае, она не уйдёт от меня.

Я направился к хозяйственному магазину в центре города и остановил грузовик прямо перед дверями.

Взглянул на Слоан и заметил, что ее глаза горят надеждой, и ухмыльнулся про себя, открывая дверь и помогая ей выбраться.

Я закрыл дверь и подошёл ближе, так что она оказалась в