Под боссом - Алайна Салах

— А я, между прочим, больше не недавака.

— Да ну! — мгновенно оживляется Денис и даже начинает поправлять волосы. — И чего молчишь? Кто он? Жду подробностей. Брюнет-блондин? Рост, вес, размер члена.

— Его зовут Кирилл, и мы вроде как встречаемся.

Меня даже саму свой тон раздражает: сладкий и тянущийся как жвачка.

— «Вроде как»? Ну один из вас точно встречается, — Денис морщит свой идеально прямой нос. — У тебя глаза влюбленной крольчихи.

— Сам ты крольчиха, — огрызаюсь я. — Я же девушка, в конце концов, а не терминатор.

— Ладно, не рычи. Фамилия его как? Может, я его знаю. Соска как ты уж точно не с кассиром из Макдональдса чпокается.

— Кирилл Серов.

Денис останавливается так резко, что я чуть не подворачиваю последнюю здоровую ногу.

— Серов? Тот, который холдинг Серов? Высокий, с губами, красивой задницей и на черной Ауди?

— Да, это он, — скромно заключаю я.

— Ах ты везучая американская сучка. Я бы ему вдул. Нет, ты точно оплачиваешь счет.

Мы успеваем пройти всего лишь несколько шагов, прежде чем Денис снова останавливается.

— Скажи мне, что у него маленький член, — требовательно заявляет он. — Так мне будет проще примириться с несправедливой гетеросексуальной реальностью.

От воспоминаний о нашем утреннем сексе в душе губы сами расплываются в коварной улыбке.

— Ты таких здоровых еще не видел, сосунок.

Денис картинно выдыхает и начинает идти быстрее. Завистливый педик мстит моей больной ноге.

— И давно вы встречаетесь?

— Около месяца.

— Он живет за городом или где-то в центре?

Я не сразу нахожусь с ответом, потому что сама этого не знаю. Дело в том, что я ни разу не была у Кирилла дома. Обычно после его работы мы идем куда-нибудь ужинать — ведь моя легенда о пирожковой стерве накрылась дедовым тазом, а потом возвращаемся ко мне. Я не раз раздумывала о причинах, по которым он не приглашает меня к себе и не стремиться знакомить с друзьями, но спрашивать об этом считаю ниже своего достоинства.

— В центре, — выпаливаю я наобум, потому что образ феодала- заМКАДыша никак не вяжется у меня с Кириллом.

— И он знает, что ты в августе его кинешь и улетишь кружить головы американским кобелями?

Я начинаю думать, что пригласить Дениса прогуляться было плохой идеей. Он задает слишком много вопросов, на которые я все это время старательно избегаю отвечать самой себе.

— И парикмахера в следака? Чего ты в меня вцепился?

— Ууу, смотрите кто у нас выпустил зубы, — поддразнивает Денис. — Кстати, о твоих зубах. Точно не виниры? Белые, аж смотреть тошно.

— Все еще не можешь простить мне большой член Кирилла?

— Угадала. И с зубами и с членом повезло. Стерва везучая.

Посмеиваясь, мы заходим в «Бристоль», где нас встречает неутомимое око администраторши Гули. Она разглядывает Дениса, потом смотрит на меня и, набрав полную грудь воздуха, поджимает губы. Да-да, еще пальцы начни загибать.

— Пойдемте, — фыркает она, чем заслуживает убийственный взгляд Дениса.

— Надеюсь, чай и впрямь будет хорош, Саня, — говорит он, не снижая тона, пока мы следуем за ее задом вглубь зала. — А то здешний персонал — шляпа полная.

Походка Гули сбивается со слаженного ритма, спина напрягается. Главное, ей к Денису в салон случайно не забрести.

— Вот ваш стол, — натянуто улыбается она. — Официант подойдет к вам через минуту. Хорошего дня.

— Если твоя зарплата зависела от чаевых, ходила бы в драных колготках, — ворчит ей вслед Денис, перед тем как зарыться в меню.

Я делаю тоже самое, готовясь предаваться одному из своих любимых грехов, но глаза вдруг идентифицируют между столов знакомый стильно выстриженный затылок. Кирилл. Сердце начинают стучать как у влюбленной крольчихи, рот вновь широко разъезжается. И через секунду съезжается вновь, потому что напротив него сидит девушка. И это точно не каркуша. Она немного старше, чем я, возможно ровесница Кирилла, одета со вкусом, шикарные волосы, в ушах поблескивают Картье, сумка… такая же как у меня! Очень красивая. Я себе больше нравлюсь, но не факт, что все окружающие разделяют мое мнение.

— Ты чего застыла? — осведомляется Денис поверх меню.

— Ничего, — машинально отзываю я и нащупываю на столе телефон.

Саня, ну ты чего как ополоумевшая белка? Может, они по работе встретились. Красивым тоже надо на что-то питаться. С этой мыслью я набираю номер Кирилла и прикладываю телефон к уху. Спрошу его, где он, а если соврет, что в офисе, то дождусь свой базиликовый чай и ошпарю его блудливого питона так, чтобы голову больше никогда поднять не смел.

Гудок, два. Кирилл берет со стола мобильный, смотрит на него, а потом… возвращает его на стол. ВТФ?! Он выключил звук. Продинамил мой звонок.

Сссссс….

Саша

Я секунд пять гипнотизирую черную спину от Армани, надеясь ее воспламенить, и когда этого не происходит, вновь смотрю на Дениса.

— Мне любопытно узнать, куда ты так глазеешь, но оборачиваться лень, — комментирует он из-за меню. — Расскажи мне.

Я даю Кириллу шанс на то, чтобы исправить этот вопиющий плевок в мое красивое лицо, и убедившись, что он не собирается мне перезванивать, взрываюсь:

— Если тебя еще интересует красивая задница Серова, того самого, который холдинг Серов, в этой секунды она полностью в твоем распоряжении.

Денис по шлепком роняет меню на стол и смотрит на меня взглядом дознавателя, сцапавшего серийного убийцу.

— Сейчас я тем более хочу повернуться, но сначала послушаю твою версию. Он там в засосе с какой-то телкой? Щиплет на задницу ту криворожую овчарку со входа? Не томи.

— Он там сидит с девушкой. Она красивая, ухоженная и, что совсем непростительно, у нее такая же сумка как у меня. И волосы у нее выглядят так, как будто ты ее мастер. Предупреждаю: если ты ее мастер, то лучше соври — так твоя ринопластика уцелеет.

Денис вопросительно поднимает брови.

— Ну а дальше?

Нет, этот педик еще и кровожаден.

— А дальше я ему позвонила, а он выключил звук. Выключил звук, сидя за столом с другой женщиной!

— Вот говнюк. Ладно, уговорила. Сейчас заценю.

Пока Денис производит «заценивание» я ошарашенно разглядываю свои ногти. Вероломный говнюк Серов — моя кара сверху за всех тех парней, которых я продинамила и отправила во френдзону, что ли? Чем я такое заслужила? Как он мог вообще? Мы никогда не обсуждали моногамию, но разве ее не подразумевают, когда двое каждый день проводят вместе, едят, разговаривают, шутят друг над другом и занимаются бессовестным сексом? Папа всегда говорил мне, что я особенная, так почему сейчас какой-то блядский козлина пытается доказать мне обратное?