Благодать и величие - Дженнифер Ли Арментроут

спиной. — Я не становлюсь моложе. Ты можешь занять место слева.

Гусиная кожа покрылась мурашками, когда я пошла вперёд. Очевидно, моё появление не было неожиданностью. Я сглотнула и подошла к стулу, на который она указала, затем села, чтобы лучше видеть её. Старуха была стара, как будто видела начало прошлого века. Волосы цвета снега, а её тёмно-коричневая кожа была покрыта глубокими морщинами, но её глаза были такими же острыми и проницательными. Мой взгляд опустился на её фиолетово-розовую мерцающую рубашку. На ней говорилось, ДНИ, КОТОРЫЕ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ В АЙ, ЭТО ВИННЫЕ ДНИ.

Я встретилась с ней взглядом.

— Вы ждали меня?

— Конечно, — Старуха улыбнулась, и морщины стали глубже. — Разве ты не помнишь? Когда мы виделись в последний раз, я сказала тебе, что ты принесёшь мне то, чего я никогда раньше не видела. Настоящий приз.

Ещё одна волна дрожи пробежала по моей коже.

— Ты это сказала, но я… Я тебе ничего не принесла.

— Пока нет, — ответила она, поднимая то, что, как я подозревала, было, ну, бокалом вина. — Но ты сделаешь это, когда приведёшь ко мне Падшего.

ГЛАВА 14

Недоверие прогремело во мне, когда я уставилась на Старуху. Она знала. Я не знала, должна ли я злиться из-за того, что она не предупредила меня, или я должна быть напугана.

Наверное, должна бояться.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала она, потянувшись и похлопав меня по руке, и я побледнела. — Не буквально. Чтение мыслей никогда не было тем навыком, которому я хотела бы научиться, но в тот момент, когда я увидела тебя, я поняла, что ты принесёшь мне что-то особенное.

Я хотела ответить, но почувствовала чьё-то присутствие-тепло на моей коже в прохладном воздухе. Я повернулась, чтобы посмотреть налево, и прищурилась, не уверенная, вижу ли я то, о чём думала.

Это оказался маленький… мальчик, идущий в нашу сторону. Ребёнок с копной золотых кудрей на голове. Когда он подошёл ближе, я увидела, что ему не больше десяти-одиннадцати лет. Я смотрела, как он садится напротив меня, задаваясь вопросом, не заблудился ли он и не нужно ли нам найти его родителей, вызвать полицию или что-то ещё, что делают, когда находят случайного ребёнка там, где не должно быть детей.

Потом я увидела его глаза.

Я отпрянула с удивлённым вздохом, моя рука выскользнула из-под руки Старухи. Его глаза были ярко-голубыми, как у Стража, но зрачки были белыми.

Его маленькое личико расплылось в улыбке.

— Привет, Тринити.

Он протянул маленькую руку, едва достававшую до середины стола.

— Меня зовут Тони. Хорошо наконец-то встретить такого же, как я.

Мой взгляд упал на его руку, а затем поднялся к его лицу.

— Ты…

— Я не Истиннорождённый, но во мне действительно много ангельской крови, больше, чем у большинства, — сказал он, и я моргнула.

Он выглядел как ребёнок, говорил как ребёнок, но говорил как взрослый.

— Мой дед был ангелом. Трон.

Трон.

О, боже мой.

Это тот, кто…

— Навещал тебя в церкви? — он закончил мою мысль. — И рассказал тебе, как ты можешь помочь Зейну?

Я снова моргнула.

— Ты умеешь читать мысли?

— Нет, — хихикнул Тони, и тогда его голос звучал очень похоже на голос маленького ребёнка. — Но я уже видел это.

Он был пророком. Провидец. Настоящий, а не один из экстрасенсов Горячей линии 1-800. Это имело смысл, что у него был Трон в его генеалогическом древе, со всем видением будущего, но дедушка?

— Да, ангелы склонны нарушать правила, когда грех приносит пользу большему благу, — ответил он на вопрос, который я не произнесла. — Так же, как и твой отец. Точно так же, как это сделали многие другие.

Он пошевелил пальцами.

Я медленно потянулась через стол и взяла его маленькую руку в свою. В тот момент, когда наша кожа соприкоснулась, произошёл толчок, который прошёл по моей руке, подняв волосы.

Тони ухмыльнулся, сжав мою руку, прежде чем отпустить. Я смотрела, как он берёт стакан.

— Яблочный сок. Это потрясающе.

— Да, — прошептала я.

Старуха усмехнулась, привлекая мой взгляд.

— Ты пришла сюда не просто так, верно, Истиннорождённая?

— Да, — повторила я, откидываясь назад. Это заняло мгновение, но я взяла себя в руки. — Да, это так. Ты знаешь, что случилось с Зейном?

— Я знаю, что ему было дано его Величие, и что он Пал, — Старуха отхлебнула вина.

— Я ей так и сказал, — объявил Тони.

— Да, — подтвердила Старуха, когда мой взгляд метнулся между ними. — Конечно, он сделал это самым неопределённым образом.

— Эй, — Тони поднял пустую руку. — Я могу только помочь. Таковы правила. Я не делал их, но лично считаю, что именно это я и сказал, цитирую: Рождённая от крови святого меча будет держать в своей руке сердце того, кто родился после второго падения, — он щёлкнул пальцами. — Довольно очевидно, не так ли?

Я открыла было рот, но тут же закрыла его.

Одна сторона рта Старухи изогнулась вверх.

— Ах да, это так очевидно.

Теперь всё это звучало довольно очевидно, но… Покачав головой, я снова сосредоточилась на Старухе.

— Я пришла узнать, можете ли вы мне чем-нибудь помочь. Мне нужно заманить Зейна к себе и как-то…

Боже, я ненавидела даже говорить это.

— Мне нужно вывести его из строя, не причинив ему вреда, чтобы я могла попытаться… попытаться вернуть его к тому, каким он был. Он чувствует, когда я собираюсь использовать свою благодать, и он очень силён и… ну, он непредсказуем. Мне нужно одержать верх.

— А что, если ты не сможешь вернуть его таким, каким он был? — спросила Старуха. — А что, если он потерян для тебя?

У меня перехватило дыхание, а грудь сдавило от боли. Какое-то мгновение я не могла произнести вслух то, что уже признала, что должна была сделать.

— Я сделаю всё необходимое, чтобы Зейн не превратился в монстра, на которого он бы охотился, но я не верю, что он потерян для меня. Я знаю, что это не так. Я знаю.

— Значит, у тебя есть вера? — спросил Тони.

Я посмотрела на него.

— Я…

Я замолчала. Почему это было так трудно сказать? Вера… это была скользкая штука, остаётся с тобой, а потом ускользает из твоих пальцев, прежде чем ты это осознаёшь. Если бы у меня было время на психоанализ, я была уверена, что это как-то связано с моим отсутствующим отцом, потерей, которую я испытывала на протяжении многих лет, и общей несправедливостью жизни, но у меня не было времени на всё это. Важно было